Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Странно, но этот ужасный диагноз принес некоторое облегчение как Глэдис, так и тем, кто любил ее. После долгих лет страха перед возможностью потерять рассудок в будущем страх теперь оказался обращенным в прошлое. Глэдис Бейкер провела большую часть своей жизни, борясь с голосами, и вот теперь, в тридцать два года, голоса победили.

Грейс — опекун Нормы Джин

Глэдис осталась в лечебнице на неопределенный срок. Естественно, встал вопрос: что делать с Нормой Джин?

Став взрослой, Мэрилин Монро вспоминала, как она подслушала беседу между Грейс МакКи и ее друзьями, когда те пытались убедить ее не брать на себя ответственность за ее воспитание. Они сказали, что она «душевнобольная». Мэрилин рассказывала, как она, дрожа, лежала в кровати, потому что, даже не зная, что это такое, она понимала, что это очень плохо. Друзья Грейс говорили ей обо всех случаях сумасшествия в семействе Нормы Джин и были уверены, что с девочкой будет то же самое. Однако Грейс все же решила позаботиться о дочери своей подруги. Вскоре она оформила все необходимые документы и стала ее законным опекуном.

Однако было решено, что Норма Джин продолжит жить, по крайней мере некоторое время, с Аткинсонами. Поэтому до конца 1934 года она жила с ними в доме на Арвол-Драйв. Не успела она привыкнуть к существованию у родной матери, как ей снова пришлось жить без нее. В течение многих недель она спрашивала всех, где Глэдис и когда она вернется. Даже после того ужасного разговора, когда ее мать сказала, что предпочла бы видеть ее мертвой, Норма Джин чувствовала, что за последние несколько месяцев она привязалась к ней. Наконец-то она была счастлива. Ей казалось, что все встало на свои места, и, естественно, она хотела понять, что происходит. Как всегда, Грейс была с ней очень терпелива. «Твоя мама ушла, милая, — сказала она ей, — и она не вернется еще довольно долго. Теперь я буду за нее».

После забастовки в «Консолидейтед» Грейс работала в киноархиве компании «Коламбиа Студиос». Поскольку она работала на периферии шоу-бизнеса, она знала массу людей в кинобизнесе и часто обсуждала с ними современных кинозвезд и их карьеры. В то время «Коламбиа Студиос» была бедной маленькой компанией, а не тем монстром киноиндустрии, которым она станет впоследствии.

В начале 1930-х годов «Коламбиа Студиос» была начинающей компанией, владеющей правами на самое популярное комедийное трио того времени — «Три марионетки», которые за период между 1934 и 1957 годами выполняли свои эксцентрические трюки в 190 короткометражках. В основном студия выпускала низкобюджетные комедии, вестерны, субботние сериалы и вообще любые истории, которые держались в кинотеатрах неделю. Ее сильными сторонами были скорость и экономичность, и в этом в Голливуде с ними никто не мог сравниться. Грейс нравилось ее место работы, и она начала задумываться об иной карьере, кроме работы монтажера.

Когда Грейс присмотрелась к Норме Джин получше, она начала подумывать о том, что у девочки есть явный потенциал для работы в шоу-бизнесе, возможно даже в качестве актрисы. Норма была не просто хорошенькой золотоволосой блондинкой с небесно-синими глазами, в ней было что-то еще, более сложное. У нее были большие умные глаза, за ней интересно было наблюдать. В ней чувствовалось обаяние, необычное для такого маленького ребенка. Конечно, легко сделать такое ретроспективное суждение о девочке, которая впоследствии стала Мэрилин Монро, но так оно и было. Грейс всем говорила о своей уверенности в том, что «однажды эта девочка пойдет далеко». Сегодня сказали бы, что в Грейс говорила интуиция, ощущавшая в Норме Джин «Х-фактор» — качество, которое невозможно описать, ведущее человека к славе. Грейс постоянно напоминала Норме Джин, что та очень красива, возможно, даже талантлива и наверняка сможет проявить себя в шоу-бизнесе. Она действительно не сомневалась в этом. «Я боялась не верить ей в этом, потому что больше мне вообще не во что было верить, — скажет Мэрилин много лет спустя, — а кроме того, это был мой дом и единственный человек, который меня любил».

«Моя мать говорила, что Грейс одевала ее в самое симпатичное платьице и приводила с собой на работу, — вспоминала Диа Нанурис, мать которой была помощником монтажера в «Коламбиа Студиос». — Она обожала ее и, по-видимому, любила как собственную дочь. Большинство людей на самом деле считали, что они были матерью и дочерью.

Грейс была фанаткой Джин Харлоу, и моя мама думала, что она прочит Норме Джин карьеру именно этой актрисы. Одно точно: Грейс была уверена, что Норма Джин сделает карьеру в шоу-бизнесе, а если Грейс что-то задумала, она обычно добивалась этого. Она брала Норму Джин с собой в кино, чтобы посмотреть несколько фильмов с Джиной Харлоу, и много рассказывала девочке об этой актрисе».

Приехав в Голливуд в конце периода затишья, Джин Харлоу [Харлин Харлоу Карпентер] прошла путь, обычный для кинозвезды: начала с эпизодических ролей в легко забывающихся фильмах, прежде чем ее карьера пошла вверх подобно ракете благодаря легендарному Говарду Хьюзу, который снял ее в главной женской роли во всемирно известном блокбастере 1930 года «Ангелы ада» — эпопея про летчиков Первой мировой войны. В следующем году она снялась в пяти фильмах для пяти различных студий, включая «Антиобщественные элементы» — новаторский фильм про гангстеров, сделавший Джеймса Кагни суперзвездой, а «Уорнер Бразерс» — ведущей студией, снимающей гангстерские боевики. В 1931 году главный режиссер «Коламбии Пикчерз», Фрэнк Капра, снял ее в фильме «Платиновая блондинка» — название фильма стало ее пожизненной визитной карточкой.

Предсказание Грейс МакКи о кинобудущем Нормы Джин, возможно, было даже более пророческим, чем она предполагала. «Саратога», последний фильм Джин Харлоу, где она играла вместе с Кларком Гейблом, не был закончен, хотя в нем снималось целое созвездие великих актеров. По иронии судьбы, которую трудно не заметить, в последнем законченном фильме Мэрилин также снимался Кларк Гейбл. [Некоторые биографы Монро считают ее последним фильмом «Что-то должно случиться» («Something got to give»), но эта картина никогда не была закончена и так никогда и не вышла на экраны.]1

«В этом неистовом интересе Грейс к Джин Харлоу было что-то необычное, — вспоминала Диа Нанурис. — Мама говорила, что каждый раз, когда она брала девочку на работу, это было похоже на пробы. Она заставляла ее танцевать и принимать различные позы. «Покажи им, какая ты красивая, Норма, — говорила она. — Совсем как Джин Харлоу! Или покажи им, как ты улыбаешься. Ну, точно как Джин Харлоу. Покажи им». Моей маме казалось это странным. В конце концов, Норме Джин было тогда всего восемь лет. На девочке была модная одежда, ей завивали волосы, Грейс даже поговаривала об «исправлении носа»! Грейс надевала ей огромную широкополую шляпу, чтобы защитить ее личико от солнца. «Разве это не элегантно?» — спрашивала она. Грейс была несколько эксцентричной. Если вы посмотрите на ее снимки того времени, то увидите, что у нее были обесцвеченные пергидролем волосы, много косметики — но умело наложенной. Она была не вульгарной, а скорее очень театральной. Когда я смотрю сегодня на эти снимки в семейных альбомах, я не могу не думать о том, что именно она научила этому Мэрилин Монро».

Многие люди соглашаются с мнением Диа Нанурис. «Если бы не Грейс, не было бы никакой Мэрилин Монро, — говорила коллега Грейс, Лейла Филдс, биографу Мэрилин, Дональду Спото. — Грейс бредила о карьере Нормы Джин, как будто о своей собственной. Грейс говорила, что Норма Джин будет звездой экрана. Она чувствовала это, была убеждена в этом. «Не волнуйся, Норма Джин. Когда ты вырастешь, ты будешь настоящей красавицей, ты будешь великой кинозвездой».