Военные мемуары - Призыв 1940-1942. Том 1

Кто и во имя чего смог бы обеспечить участие в войне французских территорий, французских войск, французского общественного мнения, с тем чтобы в дальнейшем это участие все более возрастало, если бы сами союзники воздержались от оказания им своей поддержки?

Что можно было бы сказать французским гражданам, которых призывают идти на смерть и страдания в рядах борцов Сопротивления, если бы французы, которые ведут борьбу - и в каких еще условиях! - с 3 сентября 1939, не считались ни союзниками, ни даже просто воюющей стороной? Разве можно было бы убедить этот народ в том, что его ждет впереди победа, что капитуляция -это позор и что его долг - отстаивать свою свободу, если бы, к несчастью, его собственные союзники согласились принять нейтрализацию Франции, как того требует Гитлер от правительства Виши, и признавали в переговорах в качестве представителей интересов моей Родины лишь предателей, которые угнетают ее и подчиняются приказам врага? Если бы это произошло, то можно было бы считать, что тогда Гитлер окончательно выиграл битву за Францию, и с полным основанием снять перед ним раз навсегда шляпу!

Спешу оговориться, господа: если я излагал вслух подобные гипотезы, то именно потому, что считаю их невероятными. Тем не менее о них, пожалуй, стоит упомянуть, ибо только при ближайшем рассмотрении видна вся их абсурдность.

Прежде всего, правильно ли считать, что, потворствуя режиму Виши, установленному в интересах Гитлера, можно якобы помешать этому режиму дойти до предела в сотрудничестве с врагом? Кто мог бы всерьез полагать, что намерениям и приказам Гитлера можно противопоставить что-либо иное, кроме сопротивления французского народа, поддерживаемого Сражающейся Францией? Если же предположить невероятное и допустить мысль о том, что Франция завтра прекратит борьбу, то какой посол смог бы хотя бы на мгновение помешать Гитлеру воспользоваться этим в своих интересах? Мы, конечно, не думаем, что лагерь свободы, поддавшись подобным иллюзиям, смог бы когда-либо пойти на риск потерять Францию.

Далее. Как можно принимать всерьез соображения о том, что демократические державы должны, мол, признать в качестве представителей Франции вишистов, а не руководителей Сражающейся Франции под тем предлогом, что последние якобы не высказались со всей определенностью в пользу свободы. Подобные утверждения глубоко оскорбительны для самих же демократических держав, ибо прежде всего это было бы попыткой приписать им намерение вмешиваться в вопросы, относящиеся исключительно к компетенции суверенного французского народа. Но это было бы к тому же обвинением демократических держав в довольно странной слепоте. Ибо если отдать предпочтение людям, которые уничтожили все французские свободы и пытаются скопировать свой режим по образцу фашизма или его карикатуры, вместо того чтобы оказать доверие честным французам, которые сохраняют верность законам республики, не на жизнь, а на смерть борются против тоталитарных стран, открыто заявляют о своем стремлении освободить порабощенный народ и восстановить его суверенитет, то это наделе означало бы внесение в политику принципов жалкого чудака Грибуйя, который, боясь промокнуть под дождем, бросился в море.

Как можно, наконец, допустить мысль, что в своей политике по отношению к Сражающейся Франции демократические державы окажутся в плену весьма забавного снобизма и станут руководствоваться сожалением по поводу того, что в ее рядах нет громких в прошлом имен? Во-первых, это было бы вопиющей несправедливостью по отношению ко многим известным деятелям во Франции и за ее пределами, для которых весь смысл жизни в нашей победе. Во-вторых, это означало бы забвение того факта, что моя несчастная страна находится в полном порабощении у врага и предателей. Но главным образом это свидетельствовало бы о пренебрежении важнейшим фактором, который определяет сегодня французскую проблему в целом и который называется "революцией". Ибо, преданная своими руководящими верхами и привилегированными слоями общества, Франция начала осуществлять величайшую в ее истории революцию. В связи с этим я должен сказать: все те, кто рассчитывает, что после того, как отгремит последний выстрел, Франция в политическом, социальном и моральном отношении останется такой же, какой они ее знали раньше, совершают грубейшую ошибку. В тайных муках, переживаемых нашей страной, именно теперь и возникает совершенно новая Франция, руководить которой будут новые люди. Те, кого удивляет, что среди нас нет прожженных политиканов, дряхлых академиков, искушенных в махинациях дельцов, сверхзаслуженных генералов, напоминают недалеких обитателей маленьких европейских монархий, которых в период Великой французской революции смущало то обстоятельство, что Тюрго, Неккер и Ломени де Бриенн не заседают в Комитете общественного спасения. Ну что же! Революционная Франция всегда скорее предпочтет выиграть войну под руководством генерала Гоша, чем проиграть ее под руководством маршала де Субиза. Чтобы провозгласить и осуществить Декларацию прав человека, революционная Франция всегда предпочитает слушать Дантона, нежели дремать под бормотание приверженцев отживших формул.

Господа, Клемансо сказал о революции: "Это монолит!" То же можно сказать и об этой незримой войне. В суровый час схватки, которая является в самом строгом смысле и моральным единоборством, демократические державы не смеют лицемерить в отношении своего долга. Нельзя терпеть, чтобы так называемый реализм, который, идя от одного Мюнхена к другому, уже привел свободу на край пропасти, и впредь продолжал обманывать героев и издеваться над жертвами. Мы вместе с вами боремся против зла, и мы и вы поставили на карту страшную ставку: судьбу своей родины. Никто не имеет права ни по отношению к другим, ни по отношению к самому себе хоть в чем-нибудь пойти на трусливый компромисс с этим злом и тем самым поставить под угрозу наше общее дело. Сражающаяся Франция приложит все свои силы, чтобы показать пример в этом отношении. Она не сомневается, что ее союзники ответят ей тем же.

Заявление правительства Соединенных Штатов Америки об учреждении генерального консульства в Браззавиле

(Перевод)

Вашингтон, 4 апреля 1942

В связи с участием Французской Экваториальной Африки в общих военных усилиях союзников решено учредить американское генеральное консульство в Браззавиле.

В настоящее время компетентные органы ведут соответствующие переговоры об учреждении генерального консульства и назначении генеральным консулом сотрудника госдепартамента США Майнарда Барнеса.

Барнес выедет из Соединенных Штатов в Браззавиль по окончании своего отпуска. Временно, для организации консульства, в Браззавиль направится Лоуренс Тэйлор.

В соответствии с уже сделанным ранее заявлением правительство Соединенных Штатов вело и впредь будет вести переговоры с французскими властями, осуществляющими эффективный контроль над французскими территориями в Африке, поскольку они управляют этими территориями. Французские территории Экваториальной Африки и Французского Камеруна контролируются Французским национальным комитетом в Лондоне. Все вопросы, касающиеся этих территорий, американские власти обсуждают совместно с представителями Французского национального комитета.

Телеграмма генерала де Голля верховному комиссару в Браззавиле генералу медицинской службы Сисе

Лондон, 5 апреля 1942

Вашу телеграмму от 31 марта получил. Недавнее заявление американского правительства по вопросу о Свободной Французской Африке могло убедить вас в том, что наша политика приносит некоторые плоды. В вопросе, касающемся Пуэнт-Нуара, нам ни в коем случае не следует выступать в роли просителей или же производить впечатление таковых. С другой стороны, на нас лежит ответственность перед страной, и эта ответственность не позволяет нам предоставлять иностранным государствам использование французских территорий при отсутствии гарантий уважения нашего суверенитета. Такой же позиции мы придерживались в отношении Новой Каледонии, и это оказалось правильным. Если американцы заинтересованы в Пуэнт-Нуаре, то это объясняется практическими соображениями, которые вам известны. Поэтому вполне естественно, чтобы Сражающаяся Франция извлекла из этого для себя пользу. Поскольку американская политика по отношению к Виши прямо противоречит интересам Франции, а официальные отношения американцев к Сражающейся Франции таковы, каковы они есть, нам следует принять необходимые меры предосторожности. Однако желательно, чтобы ваши взаимоотношения с американцами на месте были возможно более дружественными.