Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

Дальнейшие события развертывались очень быстро.

Противник ночью 22 сентября двинулся из станицы Преображенской на село Белое, чтобы переправиться здесь через реку и уйти в горы. Как потом выяснилось, выход сюда кавбригады не был известен противнику. Около 23 часов 22 сентября колонна бандитов подошла к селу. Наши бойцы встретили ее сильным огнем пулеметных тачанок. Банда потеряла свыше двухсот человек убитыми, 110 человек было взято в плен. В числе убитых - начальник штаба армии полковник Алексеев. Генералу Пржевальскому с личной охраной удалось бежать.

После разгрома под Белой остатки повстанческой армии начали разлагаться. Казаки расходились по домам. Генерал Пржевальский с конвойной сотней ушел на побережье Черного моря, видимо отказавшись от идеи "автономной Кубани". Впоследствии разошлась по домам и конвойная сотня, а сам генерал с немногими приверженцами, в том числе сотниками Захарченко и Лукьяненко (он же генерал Степной), присоединился к банде Ющенко.

Разгром банды Пржевальского частями 1-й Конной повлиял на общее настроение казачества, которое совершенно потеряло веру в контрреволюционных вожаков и стало оставлять их. Участники шаек разбегались по станицам или сдавались на милость победителя. Но борьба с бандитизмом на этом еще не закончилась. После разгрома Кубанской повстанческой армии продолжалась ликвидация отдельных самостоятельно действовавших отрядов. Их насчитывалось около 60 общей численностью 940 штыков и 2350 сабель при 49 пулеметах.

Наиболее опасным среди организованных банд был отряд полковника Трубачева. Его преследовали части 1-й Конной. Операция приняла затяжной характер. Но после того как полковник Трубачев был убит, отряд распался на отдельные банды. Две из них - Турчина и князя Джентимирова - сдались.

С переходом 2-й кавдивизии в район Моздока начались операции против банды Сычева. Части дивизии изрядно потрепали банду и загнали ее в кизлярские буруны. Вскоре ввиду явной бесперспективности и неотвратимой угрозы истребления в банде началось брожение. В апреле Сычев и еще несколько главарей были убиты своими же.

В Ейском отделе наиболее крупной была операция против банды Дубины. Для ликвидации ее были выделены части 22-й дивизии, 3-й кавполк Особой кавбригады. Однако преследование банд войсковыми частями, оперативное окружение не давали положительных результатов. Разбиваясь на маленькие отрядики, пользуясь балками, находя приют у кулаков, бандиты ускользали. Ейское чрезвычайное военное совещание приняло ряд других мер. Местные партийные и советские органы усилили разъяснительную работу, чтобы расслоить население, приблизить к Советской власти все здоровые, трудовые элементы.

Определенную роль в этом сыграли и выездные сессии ревтрибунала округа. Ведь открытые заседания трибунала не только демонстрировали энергичную, твердую и решительную политику по отношению к бандитам и тем, кто им активно способствует. Они широко разъясняли населению голую, неприкрытую сущность бандитизма. Наглядно, неоспоримыми фактами показывали, о чьих интересах пекутся бандиты, и определенную часть населения, стоящую за Советскую власть, психологически вооружали против бандитизма. Кроме того, деятельность выездных сессий благотворно сказалась и на работе местных партийных, советских органов.

Немалую помощь в ликвидации бандитизма оказали части ГПУ и ЧОН. Они умело выслеживали бандитов и вели с ними борьбу как самостоятельно, так и совместно с войсковыми частями. Немало было среди них смелых бойцов, храбрых и умелых командиров. Один из них, Хуцистов Николай Петрович, особо отличился в боях с бандитами, за что и был награжден серебряными часами от Дончека и от ВЧК Юго-Востока России - золотыми часами.

Биография Хуцистова похожа на тысячи других. Родился в крестьянской семье в одном из сел Северо-Осетинской АССР. Молодым парнем включился в борьбу за Советскую власть на Северном Кавказе. Сначала был сотрудником особого отдела Терской чрезвычайной комиссии, а затем его назначили командиром кавалерийского эскадрона особого отдела ВЧК 10-й армии, а позже 8-й армии. Хуцистов зарекомендовал себя смелым командиром, которому дороги завоевания Октября. В 1921 году, когда Конармия пришла в Ростов, Хуцистов служил командиром кавалерийского эскадрона Дончека. Для выполнения ответственных заданий по ликвидации бандитизма кавэскадрон был переформирован в 6-й отдельный дивизион войск ВЧК. Позже дивизион под командованием Хуцистова был передан в распоряжение пограничных войск Украинского округа для охраны границы. После демобилизации Николай Петрович Хуцистов долгое время работал в административном отделе Донисполкома в Ростове-на-Дону. С 1942 года живет в Москве.

В ликвидации бандитизма большую помощь оказал нам отряд Логинова. О нем следует рассказать подробнее.

В. Г. Логинов - бывший шахтер Парамоновских шахт. Участвовал в боях за Новочеркасск и Ростов, когда там были белогвардейцы. Мне не раз приходилось встречаться с ним. Был Логинов с виду неказистый: невысокого роста, раскосый. Любил острую шутку и отличался исключительной храбростью. К моменту прихода Конармии на Северный Кавказ Логинов служил в 16-й кавалерийской дивизии в должности командира полка. Когда я узнал, что Логинов ушел в горы и, по существу, оказался в одном стане с бандитами, удивился и даже вначале не поверил.

"Как мог бывший шахтер пойти к бандитам? - размышлял я. - Нет, тут что-то другое".

Не раз пытался хоть как-нибудь связаться с Логиновым, даже в горы посылал своих людей, но тщетно - Логинова никто не видел, хотя разведка доносила, что он где-то в горах.

И вот однажды ко мне приехал военком Терской губернии А. Беленкович, который очень хорошо знал Логинова и в свое время дружил с ним. Поздоровались.

- Какие вести привез?

Беленкович молча достал из кармана письмо и протянул мне.

- Василий Логинов написал и просил передать вам.

- А где он сам? - спросил я, беря письмо.

- Там... - И Беленкович качнул головой в сторону гор.

- Понятно... - Письмо было коротким. Логинов убедительно просил, чтобы я встретился с ним. Утверждал, что никогда не был врагом Советской власти. И если сейчас, мол, оказался среди бандитов, то не по своей воле.

Спрашиваю Беленковича, как попало к нему письмо. Он ответил, что привез ординарец Логинова.

- Так... Ну, а что вы думаете по этому случаю?

- Я верю всему, что написал Логинов, - сказал Беленкович. - Просил бы вас назначить ему встречу. Находясь в горах, Логинов может помочь нам в уничтожении ярых врагов Советской власти.

- Да, пожалуй, вы правы.

Через несколько дней я встретился с Логиновым. Это было на горе Чилик-два, что находится среди скал, неподалеку от Теберды. Мы поехали на встречу втроем - я, Беленкович и мой ординарец Гуров. Логинов встретил меня у подножия горы. С ним было человек двадцать вооруженных людей.

Гуров невольно потянулся к оружию. Я это заметил и хотел было сказать, чтобы не вынимал наган, но меня опередил Беленкович:

- У нас с ним уговор - за оружие не браться.

Гуров глянул на меня, но я качнул головой, и он, убрал руку.

Логинов подъехал ко мне верхом на лошади и представился:

- Василий Логинов, командир полка шестнадцатой кавдивизии!

Я усмехнулся:

- Были в дивизии, а сейчас числитесь в бандитах. Логинов качнулся, как от удара, но быстро взял себя в руки и громко ответил:

- Был и есть красный командир!

Я спросил, зачем он хотел видеть меня.

Логинов кивнул на вершину горы.

- Поедемте, там и поговорим. - Помолчал с минуту, потом добавил: - Я верил, что вы, товарищ Буденный, не побоитесь сюда приехать.

- А чего бояться? Вы же сами говорите, что не бандит, а красный командир.

Поднимались долго, наконец взобрались на вершину. Здесь стояли огромные стога сена. Возли них и остановились. Логинов слез с коня.

- Тут мы и поговорим...

Логинов опустился на зеленую траву. Присел и я. К нам подошли Беленкович и Гуров.