Ибсен. Путь художника

Несмотря на отдельные черты сходства, трудно увидеть в Фальке кьеркегоровского эстета. Фальк неудовлетворен тем, что есть — не только в любви, но и повсюду, куда он ни обратит свой взор. Герой думает, что есть иная жизнь, прямо противоположная грубой действительности. В этом они со Сванхильд могут понять друг друга. Поэтому Сванхильд сближается с Фальком, не только духовно, но и телесно, после того как он объясняет ей, почему нуждается в великой скорби. И она отвечает, что будет молиться о том, чтобы его судьба сложилась так, как он хочет. Первая встреча героев на сцене — явное предзнаменование того, что с ними вскоре произойдет: мимолетное соединение в наивысшей радости любви, а затем решительный разрыв. Таким образом, все случится именно так, как беспечный Фальк просил в своей молитве. Но прежде чем это произойдет, ему предстоит испытать свои взгляды и принципы.

Убежден ли Фальк действительно в том, что слово «будущее» несет в себе предательство жизни? Если да, тогда он сам в какой-то момент готов запятнать себя этим предательством. Также он теряет интерес к «дару скорби» после того, как по-настоящему влюбляется в Сванхильд. Он даже благодарит Господа за то, что не она, а ее сестра Анна помолвлена с Линном. Фалька привлекает в Сванхильд ее непохожесть на прочих — весьма заурядных — насельников пансионата. Она сохранила в себе нечто подлинное, ею еще не овладела «толпа», как это случилось с другими. Фальк объясняет ей этот процесс нивелировки личности:

А вот о чем Фальк не говорит прямо, на что только намекает, — Сванхильд является для него исключением; она сохранила в себе естественное начало. Слова Фалька о двух образах человека проясняют суть конфликта между действительностью и идеалом. Это конфликт профанированного, искаженного естества и природы человека, каковой она была изначально — природы человека в ее идеальном виде. Здесь мы можем видеть, как Ибсен закладывает идейную основу для целого ряда своих последующих пьес, в которых естественное начало является синонимом позитивного. Эта идея коренится в мировоззрении романтиков и даже их предшественников, в том числе Руссо.

Культура, основанная на здравом смысле и сформированная в интересах буржуазного общества, враждебно настроена по отношению к спонтанному, естественному индивиду с его интуитивным пониманием того, что хорошо, а что плохо. Большие чувства задыхаются в тесной каморке обывательского мира. Буржуазные ценности претендуют на то, что они суть жизненные идеалы, а подлинному идеализму в этом мире места нет. Самодовольная ложь буржуазного общества безмерно раздражала Ибсена.

Первое предложение Фалька, которое он делает Сванхильд, — вместе восстать против этого банального, тривиального, негативного мира:

Тот образ любви, который предлагает этот мир, вызывает у героев глубокое отвращение — и в этом они едины. Они знают, какова была любовь изначально, знают, что этим драгоценным даром и доныне еще наделяются люди. В пылу страсти такая любовь переживается с необычайной силой. Но в буржуазном обществе у такой любви нет никаких шансов, она попросту неприемлема; семейная жизнь, материальные проблемы и заботы повседневности убивают ее. Идеал улетучивается, любовь проходит. «Sic transit gloria amoris» [26], — говорит Фальк по поводу любви пастора Стромана. Сванхильд нужна Фальку для того, чтобы он мог проникнуть «в святыню красоты» (1: 607). Она со своими незаурядными качествами должна помочь ему на поэтическом поприще.

Но сначала девушка отказывается от его предложения. Теперь она становится его наставницей. Сванхильд обвиняет Фалька в том, что он черств и эгоистичен, его девиз «carpe diem» ей чужд. Жизнь для нее — не череда отдельных мгновений, которые нужно использовать для наслаждения. Не может она принять и той ограниченной временной перспективы, в которой Фальк видит их отношения. Она невольно задумывается о том, что случится однажды, когда ей больше нечего будет ему предложить для творчества.

Сванхильд также обвиняет Фалька в том, что он трус, что его манит «полет от земли» (1: 609) и что на самом деле ему ничего не нужно. Она доказывает Фальку его бессилие и смехотворность его попыток писать стихи на основе внутренней жизни другого человека. Это — «поэзия бумажная», тогда как подлинно живая поэзия творится на основе собственного жизненного опыта. Поэтому Сванхильд говорит Фальку: «Взлетите же на собственных крылах, пускай вам суждено разбиться в прах!» (1: 611). Лишь в этом случае герой получит право сравнивать себя с птицей, именем которой его назвали, лишь так он действительно сможет заслужить звание поэта. Обвинения Сванхильд действуют на Фалька как холодный душ. Он не желает больше пассивно воспринимать «темы» для поэзии, он хочет стать активным творцом. Он ищет большого дела, ищет цели в жизни, и Гульстад формулирует эту цель для него:

Гульстад первый раз указывает определенную жизненную «программу» для Фалька. Позже, в решающий момент, коммерсант сделает то же самое. Первое действие завершается процитированным выше диалогом Фалька и Гульстада. Фальк обещает, что на следующий день он возьмется за дело и начнет «творить», то есть действовать — как призывала его Сванхильд.

Второе действие начинается на следующий день, в воскресенье пополудни. Среди гостей царит праздничное настроение. Празднуется помолвка Анны и Линна, теперь уже официальная. Для Линна этот праздник — радость, смешанная с разочарованием, его любовь внезапно стала всеобщим достоянием. Через это из нее улетучивается вся поэзия. А Фальк еще раз убеждается в том, что «толпа» портит все драгоценное и профанирует все святое. Фальк рассказывает Линну о том превращении, которое произошло с ним самим: «Весна в душе поэта наступила, для подвигов во мне найдется сила!» (1: 625). Но отчасти прежние идеи Фалька о «наслаждении мигом» еще держатся в нем. Это выясняется, когда Линн делится с ним своими опасениями по поводу предстоящего экзамена: