Че Гевара

С этого момента он вне закона из-за отказа от предложения коммуниста, чья тактика пополнения рядов очень похожа на тактику кюре, который поставил крест на святом холме андинов. То, что документы не в порядке, не слишком волнует: в следующую субботу появляется Нико Лопес со своей бандой и берет его с собой провести день в одном из двенадцати поселков, названных именами апостолов, которые им покровительствуют. Однако Лопеса раздирает любопытство.

— Че, а зачем тебе спальный мешок, если мы возвращается вечером?

Эрнесто хочет определиться. В ситуации в Гватемале, в своем собственном положении, в своем будущем с Ильдой. Итак, он заснет на берегу озера. В голове у него, конечно, Ильда, но когда он вернется:

— Президент Арбенс должен был опереться на вооруженный народ и уйти бороться в горы. Неважно, сколько это продлится.

В середине июня 1954 года он добивается приема у двух политических деятелей, наиболее уважаемых в стране: Марко Антонио Вилламара и Альфонсо Бауер Пайса. Первый рассказывает ему, что он с большой группой рабочих ходил в арсенал за оружием. Военные пообещали открыть огонь. Что касается президента, кажется, он принял уже решение: отставка. Отсюда отношение солдат.

26 июня знаменует официальное отречение Арбенса. Среди латиноамериканцев паника. Их посольства взяты штурмом. Силы под командованием полковника Кастильо Армаса, управляемые ЦРУ, оккупируют Гватемалу. Тетя Беатрис получит письмо: «Янки окончательно сняли маски «добреньких», надетые на них Рузвельтом, и играют в грязные закулисные игры. Если придется бороться подручными средствами против авиации и современных армий, мы будем драться. Сознание у народа ясное, и Гватемала — подходящее место для вооруженной борьбы. Я уже записался как врач на срочную службу и определен в «молодежные бригады» получить инструкции и отправиться куда пошлют (…) Североамериканская военная миссия встретилась с президентом Арбенсом и угрожала ему бомбардировкой страны до полного ее разрушения, если он не уедет. К сему добавляется объявление войны Гондурасом и Никарагуа, союзниками Соединенных Штатов. Узнав эти новости, гватемальские военные заставили Арбенса отречься. Я намереваюсь отправиться в Мексику. Что бы ни случилось, я буду участвовать в вооруженном восстании…»

Цвет заявлен: красный как коммунизм, красный как кровь, которая прольется, чтобы обеспечить победу Кубинской революции.

Под бомбами, для устрашения падающими на Сиудад-Гватемалу, чтобы принудить президента Арбенса к отставке, врач-бродяга становится Че. Он шагает по улицам и испытывает странное ликование. В ночи, исполосованной, как зебра, вспышками огня, его как будто несет неведомая сила. Он тверд в своем решении.

Вот что Эрнесто пишет в письме, которое мать получит в конце июня 1954 года: «Несколько дней назад (15 июня) самолет-пират, прилетевший, без сомнения, из Гондураса, пытался взорвать столицу. На следующий день и несколько последующих наемниками была предпринята попытка бомбардировки военных баз, а два дня назад убили двухлетнего мальчика. Вот возможность сплотить народ и армию…»

Глава VIII

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Вечером 26 июня 1954 года в хаосе растерзанного города, в стране, где скоро изменятся власть и отношения, Эрнесто Гевара снова предлагает Ильде стать его женой. На этот раз в серном воздухе Сиудад-Гватемалы раздается «да». Правда, в нем слышится легкое «но», которое зависит от опасности, неясной и тем более ужасной, чтобы слишком настаивать на свадьбе.

На деле их судьбу решат те непредсказуемые случайности, которые сопровождают жизнь борца. Ильда предполагает отправиться в Аргентину, она сможет там рассчитывать на родителей Эрнесто, прежде чем вернуться в Перу, где политическое положение ее совершенно не устраивает. Прежде всего как можно скорее ей необходимо сменить место жительства. Именно тем вечером, когда она собирается отнести свои вещи к верной подруге, ее арестовывает полицейский в гражданском, который ждал у двери.

Рассыпанные фотографии, письма, перевернутые ящики… комната обыскана сверху донизу. Полицейские отвозят ее в женскую тюрьму. Эрнесто вообще-то должен был помочь ей переехать, но сегодня как раз святой день, когда он пишет домой, и, что называется, счастливо отделывается.

Ильда находится за решеткой вместе с нарушителями гражданского права, которых она научит читать и писать, прежде чем начнет голодовку. Наконец две перуанки — Никанор Мухика Альварес Кальдерон и Хуан Фигероа — передают ей новость, которую она ждет: Че спасен. Эрнесто нашел убежище в посольстве своей страны. Он хочет выйти, чтобы спасти Ильду. Соотечественники отговаривают его, ведь он вне закона.

Посольство Перу глухо и немо. Ильда остается в тюрьме, получая каждый день чашку супа. До того момента, как она по телефону просит нового президента, с которым познакомилась раньше, принять ее. Политическая беженка, кем она является, хочет вернуться в свою страну. Пусть ей позволят покинуть Гватемалу! Дерзость Ильды срабатывает быстрее, чем она думала. Директор тюрьмы понимает, что, наверное, не удастся долго прятать в тени эту перуанку, которая, не колеблясь, стучит в дверь президента…

Он ее освобождает, она устремляется в аргентинское посольство. Автомобиль, полный полицейских, охраняет вход. Невозможно преодолеть заграждение. Взбешенная, она возвращается на следующий день, отдохнув и поев у подруги. Наконец ей удается связаться с Эрнесто, передав ему две записки. Вот одна из них: «Меня не хотят пропустить в посольство, боясь, что я передам тебе распоряжения. Не знаю, откуда. Думаю, они боятся, как бы я не попросила политического убежища».

Несмотря на то, что Ильда больше этого уже не хотела, ее пригласили в президентский дворец. Она предстает там в наряде, изумительно оттеняющем ее красоту. Обыскав при входе, девушку затем приводят к преемнику Арбенса. Она едва узнает в человеке с нездоровым лицом и большим животом, защищенным бронежилетом, того жизнерадостного человека, с которым она когда-то болтала на вечеринке. У Кастильо Армаса по бокам два служащих, которые присутствуют при разговоре. Когда она требует гарантий для других беженцев, ей отвечают:

— Каждый случай будет рассмотрен индивидуально. Что касается вас, то если есть какие-нибудь проблему, вы можете рассчитывать на меня.

Она не верит ни единому слову. Со своей стороны, Эрнесто отказывается сесть на самолет, срочно присланный генералом Пероном, чтобы забрать земляков. В то же время он пишет рекомендательное письмо для гватемальцев, которые отправляются в иммиграцию в Аргентину: «Когда я босой топал пыльными дорогами Гватемалы, один из них подарил мне добрую пару ботинок, в которых я рассчитываю мерить дорогу в других местах. Взамен я ему сказал просто «спасибо». Вот случай выполнить мой долг признательности по отношению к нему».

В первые дни сентября 1954 года, через два года после окончания его приключений с Гранадо, Эрнесто скрывается на берегу озера Атитлан в поселке, где его никто не знает. Он использует эту передышку, чтобы расширить свои познания о майя. Еще он пишет внушительную статью под названием «Я видел падение Арбенса», в которой выплескивает гнев и ненависть к завоевателям. Первым читателем будет Ильда. Именно она провожает его на вокзал, откуда отправляется поезд в Мексику. Он достал документы через кубинских друзей. Девушка поднимается в вагон… и не выходит из него до первой остановки в Вилла-Каналес. Он жмет ей руку, декламируя поэму Валехо, «их поэму», и заключает:

— Встретимся в Мехико. Я жду тебя.

Без паспорта, как можно даже подумать об этом? На перроне, оставшись одна, Ильда спрашивает себя, не последний ли это поцелуй, вкус которого она еще ощущает на губах?

Возвратившись в столицу, невеста Че прямо с вокзала направляется домой к подруге, которая ее приютила. Перед домом замечает велосипедиста, которого уже видела на вокзале, и когда она проходит в подъезд, ее окликают два человека, один из которых никто иной, как тот же велосипедист. Они спрашивают у нее документы и, прочитав имя, объявляют арестованной и высланной… в Мексику. Полицейские ошеломлены, когда на лице у нее появляется совершенно искренняя улыбка. Ожидать отправления приходится в тюрьме, где заключенные рады снова увидеть свою «учительницу». Но с ними Ильда проводит только ночь.