Одиссея Василия Кука

Как важные объекты рассматривались территориальные органы НКВД—НКГБ с их оперативными архивами. Известно, например, о захвате СБ ОУН архивных материалов УНКВД в Луцке и Львовской тюрьме по ул. Замарстыновской. В Луцке трофеями эсбистов стали личные дела агентов, директивные документы о борьбе с националистическим подпольем, сообщения зарубежных источников НКВД (!) о противоречиях между течениями-конкурентами в ОУН.

Реализуя экстремальные установки на первый период войны, СБ приступила к ликвидации политических противников и лиц, обвиняемых в сотрудничестве с советскими правоохранительными органами. Как сообщала немецкая полиция безопасности, под г. Добромыль (Львовская область) уничтожили 82 бывших информаторов НКВД. На Станиславщине создавались «тайные суды», заочно осудившие до 450 человек, обвиняемых в нелояльности к ОУН(б).

Нельзя не вспомнить отдельные акты уничтожения национальных меньшинств. Так, в мае 1944-го под с. Косув Тернопольской области нашли ямы с трупами 80 человек, включая женщин и детей. По опросам населения и документам установили, что это евреи, уничтоженные боевиками ОУН 7—8 июля 1941-го. И дело тут было не только в ксенофобии некоторых лидеров ОУН (как писал рейхсминистру А. Розенбергу заместитель С. Бандеры Ярослав Стецько, «настаиваю на уничтожении жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов экстерминации жидовства»). Юдофобия, имевшая под собою, прежде всего экономико-конкурентную основу, веками укоренялась в массовом сознании населения региона, межвоенную Польшу потрясали погромы помощнее кровавых эксцессов времен «черты оседлости».

30 июня 1941 г. во Львов среди немецких частей вступил «Нахтигаль». В советской историографии утвердилась версия о непосредственном участии «легионеров» в уничтожении 64 львовских деятелей науки и культуры польской и еврейской национальностей, однако тщательные поиски профессором Сорбонны Владимиром Косыком не выявили документальных подтверждений причастности украинских националистов к этой резне. Свидетели, дававшие показания Международному трибуналу в Нюрнберге, также утверждают — интеллигенцию уничтожали именно немцы, «отряд гестаповцев». Однако данный трагический эпизод по-прежнему остается предметом пропагандистских спекуляций.

Местные ячейки ОУН(Б) явочным порядком брали под контроль населенные пункты, старались поддерживать общественный порядок. Так, в приказе № 1 Бродовского районного провода (Львовщина) говорилось: «власть в крае взяла Организация украинских националистов … под руководством Степана Бандеры». Все жители обязаны поддерживать порядок и спокойствие, вернуться на прежние места работы, не допускать грабежей государственной и частной собственности, сдать оружие. В случае неподчинения виновным угрожал «Революционный трибунал».

Стремясь к созданию собственной административной системы, националисты старались развернуть собственные органы правопорядка и безопасности. Появляется обращение Краевого проводника западно-украинских земель Ивана Клымива («лейтенанта Легенды»), «Главного вождя Украинской революционной армии», где говорилось о необходимости создания «Украинской Жандармерии», органов «государственной безопасности», отрядов национальной самообороны «Сечевые Стрельцы» для охраны военных объектов, борьбы с диверсантами и парашютистами противника. Вводились чрезвычайное положение, революционные трибуналы с неограниченными репрессивными полномочиями, декларировалась коллективная ответственность по семейному или национальному принципу.

Под руководством одного из руководителей СБ ОУН Ивана Равлыка (погиб в немецкой тюрьме в 1942-м) создаются органы Украинской милиции (в райцентрах — «бюро народной милиции»). Документы немецкой полиции безопасности и СД в Генерал-губернаторстве (куда вошли с 1 августа 1941-го земли Галичины) от августа — сентября сообщают о создании националистами во многих населенных пунктах «Украинской службы безопасности», тайных курсов украинской милиции, внедрении ими информаторов в учреждения оккупационной власти, развертывании разведывательной сети среди населения.

Ситуация во взаимоотношениях с нацистскими оккупантами радикально изменилась после созыва ОУН(б) 30 июня 1941 г. во Львове «Законодательного собрания западноукраинских земель» и Акта провозглашения независимости Украинской державы. Ее правительство («Украинское государственное правление») возглавил Я. Стецько. Хотя Стецько неоднократно заявлял о намерении «тесно взаимодействовать с национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством своего вождя Адольфа Гитлера творит новый строй в Европе и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации», острая негативная реакция рейха не заставила себя ждать. Интересно, что ответственный за «восточные территории» Альфред Розенберг выдвигал проект «Великой Украины» с Кубанью включительно, рассчитывая на 4 млн. «штыков»-украинцев, однако поддержки у расово озабоченного фюрера не встретил.

Восстановление суверенитета Украины не входило в планы античеловеческого нацистского режима. В ответ на Акт 30 июня и последующие мероприятия ОУН(б) 4 июля немцы арестовали С. Бандеру. 15 сентября проводятся массовые аресты членов ОУН(б) в Украине и на территории III рейха (около 1500 человек к октябрю). В начале сентября абвер по указанию своего шефа В. Канариса разрывает официальные отношения с бандеровцами, а 16 сентября арестовали координатора их сотрудничества Рико Ярого (назначенного представителем Украины в Японии). Директива полиции безопасности от 25 ноября 1941 г. предписывала уничтожать бандеровцев «под видом грабителей». До начала 1942-го казнили 15 и бросили в концлагеря 300 функционеров ОУН. В 1942-м репрессии обрушились и на мельниковцев, которые предпочитали действовать легально и вести национал-патриотическую культурно-просветительскую работу. В 1942—1943 гг. продолжались гонения на оба течения ОУН как в Украине, так и в городах Германии, Австрии, Польши, Чехословакии. По некоторым оценкам диаспорных историков, жертвами нацистов стали 4756 членов ОУН, включая 197 руководящих работников.

Справедливости ради отметим своеобразный режим содержания лидеров ОУН в немецкой неволе. Летом 1944 г. чекисты перехватили письмо С. Бандеры своей сестре Владимире. Там сообщалось, что члены Провода ОУН живут в трехэтажном доме, в его распоряжении автомобиль, библиотека, радио, загородная вилла (два брата лидера ОУН не вышли из немецких концлагерей — по одной версии были казнены, по другой — умерщвлены узниками-поляками из мести). В апреле 1944-го закордонные источники НКГБ сообщили об освобождении С. Бандеры и группы его соратников, что подтвердила ориентировка 4-го Управления НКГБ СССР от 17 июня того же года. Отмечалось, что этот шаг продиктован стремлением привлечь силы украинских повстанцев к разведывательно-диверсионной работе против Красной Армии.

Руководство подпольем ОУН в Украине принял Николай Лебедь. Бандера же больше в Украину не возвращался и стал скорее символом радикального крыла национально-освободительной борьбы. Не прибыл он для руководства подпольем и в послевоенные годы, поясняя тем, что отправляться в «воюющую Украину» ему «не советуют английские друзья».

Инструкции немецких спецслужб объявляли националистов «нежелательными политическими агентами» и предписывали арестовывать в случае проведения ими открытой работы. Украинская полиция не должна была превышать 1 % населения и иметь только легкое оружие. К преследованиям оуновцев подключились также спецслужбы Румынии и Венгрии.

Хотелось бы сразу оговориться, что имевшее место сотрудничество ОУН и УПА с немцами в 1939-1941-м и в 1944-1945-м годах не было проявлением некоего «исключительного коллаборационизма» норовящих пырнуть ножом в спину «хохлов» (как это, бывает, подается в отдельных публикациях).

В работах известных исследователей проблем партизанской борьбы — сотрудников КГБ СССР — приводятся такие социологические выкладки: в случае оккупации до 10% населения способны стать коллаборантами, в том числе 3% — активными, вооруженными пособниками противника; 70% обывателей займут пассивную, выжидательную позицию.