Самые знаменитые реформаторы России

Надо, наконец, ликвидировать продовольственные „пайки“ для, так сказать, „голодающей номенклатуры“, исключить элитарность в обществе, исключить и по существу, и по форме слово „спец“ из нашего лексикона, так как у нас нет спецкоммунистов.

Думаю, что это очень поможет работать с людьми партийным работникам, поможет перестройке».

Это была не просто критика партийного руководства, и даже не вызов, а полный разрыв со своими недавними соратниками. Сам ли так основательно подготовился к своему выступлению Ельцин, или ему помогли, но в любом случае он выразил настроения общества. Собрал все то, о чем даже в условиях гласности говорилось в народе полушепотом, и заявил об этом на всю страну. На конференции Ельцин перехватил инициативу у Горбачева, как в части критических оценок прошлого, так и в предложениях — а что же делать.

Партийный функционер становился народным вождем. А ореол мученика, пострадавшего от партийной номенклатуры за правду, делал его всеобщим любимцем.

Конечно, Ельцин был популистом. Но развернутая против него критика не умаляла, а увеличивала его рейтинг. У кого-то такие явно популистские шаги, как поездки по городу на трамваях и троллейбусах вместо персонального автомобиля и переход на обслуживание из кремлевской поликлиники в обычную районную, вызывали скептическую улыбку. Но большинство видело в этом готовность и пострадать за народ, и жить его жизнью.

Триумфом Ельцина стали выборы народных депутатов СССР в 1989 г. Более 90% москвичей проголосовало за него. Символичным было то, что московский горком за два года до этого выразил недоверие Ельцину, освободив от обязанностей первого секретаря, а абсолютное большинство москвичей высказалось за него. Это означало только одно — народ и партия оказывались разобщенными. И Ельцин был с народом.

Возможно, он бы остался бунтарем-одиночкой, не случись этих самых выборов народных депутатов СССР. Борис Николаевич ничего бы не смог сделать без опоры на демократов, да у него и идеологии-то четко выраженной не было. Ведь одной критики партийной верхушки и борьбы с привилегиями мало, чтобы не только стать популярным в народе, но и повести его за собой. Демократы хотя в общих чертах знали, чего хотели, — отрицания социалистических и приобщения к западным ценностям. Разобщенные, не способные выдвинуть вождя из своей среды, они также нуждались в сильной личности. Да такового среди них, по крайней мере на начальном этапе, и не было. Академик Сахаров идеально подходил на роль пророка, но в силу характера и предшествующей биографии не был в состоянии возглавить разобщенные силы и повести их на штурм системы, рискуя быть вовлеченным в кровавую разборку. Ельцин, называемый бульдозером, годился; не без определенных трудностей объединение народного любимца и носителей альтернативной коммунизму идеологии состоялось. Возможно, демократическая элита рассчитывала разрушить с помощью Ельцина, как тарана, систему, а потом выдвинуть на его место более подходящего человека. Но, как говорится, не на того напали. Обретя идеологические ориентиры, укрепившись во власти, он сам отказался от услуг демократов и стал играть по собственным сценариям.

Но все это было потом. А на стыке 1980–1990-х гг. под влиянием демократов и особенно академика Сахарова стремительно шел процесс превращения Ельцина в лидера сторонников разрушения социалистической системы. Одновременно упрочивался его официальный статус и росла популярность в народе.

В марте 1990 г. у себя на родине он был избран народным депутатом РСФСР, а затем на съезде — большинством всего в несколько голосов — Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. И это при том, что 87% депутатов являлись членами КПСС, а руководство ЦК все делало, чтобы Ельцин не был избран. А ведь выборы могли закончиться по-другому, и иной бы оказалась и история России. Но Ельцин победил. Окончательное же становление его руководителем России произошло на президентских выборах в июне 1991 г. Всенародное избрание давало ему иммунитет, делало неприкосновенным. Теперь он мог быть устранен только силовым путем.

1991 г. — роковой для России и Ельцина. О событиях этого года мы уже говорили. Теперь — о том, что за ними последовало.

Отстранение КПСС от власти произошло еще при Горбачеве с отменой 6-й статьи конституции о руководящей роли партии, как ядре политической системы. Но одно дело — требовать этого в пылу политической борьбы, другое — оказаться во главе государства, где несущая конструкция системы власти рухнула. Как управлять такой страной? И Ельцин, методом проб и ошибок, начал строить не просто новую систему власти, а новую государственность. Сегодня, по прошествии более десяти лет, очевидно, что решение об утверждении в России президентской республики было верным. Историческая традиция требовала, чтобы глава государства имел широкие властные полномочия (как великие князья, цари, императоры, генеральные секретари). Пойди Россия по пути парламентской республики — неизвестно, чем все бы кончилось.

Верховный Совет, как и сменившая его Государственная дума, могли утопить в бесконечной демагогии любое дело и привести к гибели, распаду страны. Не зря древние римляне во время смертельной опасности вверяли судьбу государства диктатору, отказываясь от демократических свобод и подчиняя ему свой парламент (сенат). В России в 1992–1993 гг. все складывалось наоборот. Хаос в стране нарастал, эйфория от победы над путчистами осенью 1991 г. проходила, реформы шли неудовлетворительно, население нищало. Сами собой вставали вопросы, кто виноват и что делать? Неопределенность в распределении полномочий между исполнительной и законодательной властями быстро привела к конфликту Президента с руководством Верховного Совета, к политическому кризису. Каждая сторона считала виновной другую в ухудшающемся положении в стране. Кризис власти становился все более очевидным. Верховный Совет пошел по пути ограничения полномочий Президента (что было предпринято на 7-м съезде народных депутатов РСФСР в декабре 1992 г.), а Ельцин видел выход в принятии новой конституции, которая устанавливала бы в России президентскую республику.

Обоими сторонами было решено апеллировать к народному волеизъявлению, для чего 25 апреля 1993 г. провели всероссийский референдум. Гражданам страны предложили ответить на вопросы: 1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Ельцину? 2. Одобряете ли Вы социальную политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 г.? 3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? 4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?

На первый вопрос ответили «да» 58,7% принявших участие в референдуме. На второй — 53%. Это означало, что хотя популярность Ельцина и падала, он все еще пользовался поддержкой большинства народа. Тем не менее почти 52% высказалось за досрочные выборы Президента, еще больше (около 70%) — за досрочные выборы народных депутатов.

Верховный Совет не считал себя побежденным, хотя Ельцин расценивал результаты именно таким образом. Президент настаивал на завершении работы над новой конституцией, в то время как Верховный Совет не торопился с этим. Задерживал рассмотрение других его предложений, а действие многих президентских указов приостанавливал. (В условиях, когда против Ельцина было абсолютное большинство членов Верховного Совета, Конституционный суд его действия признал антиконституционными. Всероссийское совещание народных депутатов всех уровней, большинство законодательных собраний регионов высказывалось в поддержку парламента, президент решился на роспуск Верховного Совета и назначил выборы депутатов в новый парламент — Государственную думу. 21 сентября 1993 г. Ельцин обратился к народу:

«Уважаемые сограждане!

Я обращаюсь к вам в один из самых сложных и ответственных моментов. Накануне событий чрезвычайной важности.

В последние месяцы Россия переживает глубокий кризис государственности. В бесплодную и бессмысленную борьбу на уничтожение втянуты буквально все государственные институты и политические деятели.