Оружие особого рода

Отдел по репатриации 1-го Украинского фронта специальной листовкой оповестил советских граждан, освобожденных из фашистской неволи, что их переход через линию соприкосновения наших и союзных войск будет организованно осуществляться в районах Эйленбурга, Вурцена и Хемница. Там наши хозяйственники развернули питательные пункты. Там же оказывалась первая медицинская помощь раненым и больным. Отсюда сначала автотранспортом, а затем и по железной дороге отправлялись женщины с детьми и престарелые люди, которые не могли двигаться самостоятельно.

Из пропускных пунктов репатрианты должны были следовать в Торгау, Ризу и Мейсен. Все маршруты обозначались указателями.

Советские люди, освобожденные из фашистской неволи, могли получить исчерпывающие разъяснения на пропускных пунктах и пунктах, созданных для приема граждан СССР. Листовка призывала точно выполнять требования и указания солдат и офицеров дорожной службы, чтобы обеспечить образцовый порядок на магистралях, без чего нельзя было организовать быструю переброску репатриантов в Советский Союз. Политуправление фронта тиражом 25 тысяч экземпляров выпустило плакат. На нем был напечатан призыв: "Граждане Советского Союза, вызволенные из фашистской неволи! Советская Родина-мать ждет вас как своих сыновей и дочерей!"{138}

Плодотворно решая широкий круг вопросов, военные советы фронта и армий настойчиво, с непреклонной решимостью руководили боевыми действиями войск, добиваясь осуществления главных целей операции и всей войны - взятия столицы Германии Берлина, уничтожения гитлеровского осиного гнезда и полного разгрома фашизма.

В Военный совет поступала информация о том, что Гитлер и его преступная клика, не считаясь с потерями, предпринимают отчаянные меры по удержанию Берлина, стремясь любой ценой отдалить хотя бы на несколько дней свой позорный и неизбежный крах. Мы ожидали контрудара врага с запада силами 12-й армии Венка. В связи с этим командующий войсками 1-го Украинского фронта И. С. Конев приказал 13-й армии генерала Н. П. Пухова спешно выдвинуться к Эльбе. Гитлеровцы не застали нас врасплох. Контрудар противника натолкнулся на несокрушимую мощь советских войск и не получил своего развития.

Напряжение борьбы нарастало. Я связался с членом Военного совета 13-й армии генералом М. А. Козловым, который передал мне, что войска армии ведут бои в очень сложной обстановке.

- Развернулись бои всюду, - сказал мне Марк Александрович, - на западе и на востоке. Мы отражаем сильный натиск рвущейся к Берлину 12-й армии Венка и уничтожаем пробивающиеся на запад из окружения части 9-й немецкой армии Буссе. И хотя бои идут очень тяжелые, моральный дух наших войск непоколебим. Воины дерутся стойко и мужественно. Враг нигде не пройдет!

13-я армия генерала Н. П. Пухова образцово выполнила поставленную перед ней задачу и не допустила прорыва гитлеровцев извне к окруженному Берлину. В трудном положении вела бои и 4-я гвардейская танковая армия. Ее открытый фланг надежно защищал 5-й гвардейский механизированный корпус генерала И. П. Ермакова. Вместе с соседним 1-м Белорусским фронтом наши войска держали в тисках 9-ю немецкую армию Буссе, решительно расчленяя, громя и уничтожая эту крупную группировку.

Но замыслы Гитлера, Кейтеля, Йодля и их подручных не ограничивались контрударами упомянутых армий. Подлые и коварные планы фашистских заправил преследовали в конечном счете сепаратный сговор с реакционными кругами Запада на антикоммунистической основе. Об этом более подробно стало нам известно гораздо позднее, уже после войны. Когда наши войска 24 апреля 1945 года форсировали Тельтов-канал, в военном дневнике ОКВ появилась запись: "Командование все еще питает надежду, что в результате наступления войск 12-й армии, расположенной западнее и юго-западнее Берлина, удастся задержать наступление войск противника, продвигающихся с юга (то есть войск 1-го Украинского фронта. - К. К.), а также продвижение вражеских сил, пытающихся охватить Берлин с севера и северо-запада.

...Начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами отдает особую директиву, предписывающую бросить все имеющиеся в распоряжении силы против смертельного врага, против большевизма. При этом не следует обращать внимание на то, что англоамериканские войска могут овладеть значительной территорией..."{139}

Сказано яснее ясного: полностью прекратить сопротивление на западе, фактически капитулировать перед англоамериканскими войсками и бросить все, что только возможно, против большевизма, против Красной Армии. Тогда мы еще не знали содержания этой директивы немецко-фашистского командования, но располагали достоверными данными о поведении гитлеровских войск на западе и хорошо понимали, что немцы почти не оказывают сопротивления англо-американским войскам, сдают без боя города и целые районы, что основная и решающая борьба идет на советско-германском фронте.

Какую же цель преследовал акт отчаяния, выразившийся в фактической капитуляции фашистских войск на западе? Это также поясняет запись одного из офицеров немецкого генштаба, находившегося в подземелье имперской канцелярии Гитлера. Он пишет, что Гитлер "все время стремился убедить свое окружение в том, что американцы и англичане не оставят его в беде (дословно!) как первого защитника западной культуры и цивилизации от восточных варваров, что они предложат ему перемирие, чтобы он успешно мог продолжать борьбу против Советов. Больше того, они окажут ему в этой борьбе даже материальную помощь. Когда было получено известие о смерти Рузвельта, в "бункере фюрера" эти настроения перешли даже в уверенность, что война с Западом окончена"{140}.

Что ж, у Гитлера, Геббельса, Риббентропа были кое-какие основания воспрянуть духом после преждевременной кончины выдающегося американского государственного деятеля. Тогдашний вице-президент Гарри Трумэн, неожиданно ставший хозяином Белого дома, своих антикоммунистических настроений никогда не скрывал, с циничной откровенностью их высказывал и впоследствии преуспел в развязывании против СССР и других социалистических стран так называемой "холодной войны". Делая ставку на подобных реакционеров, гитлеровцы решили любой ценой вести борьбу "за политический выигрыш времени", с нетерпением ожидая желанного для них раскола между СССР и западными союзниками.

Но в победную весну 1945 года, года, когда все честные люди земли славили героическую Красную Армию, спасшую человечество от фашизма, даже такие матерые империалистические зубры, как Черчилль и Трумэн, не властны были круто повернуть политику своих государств и пойти на преступный сговор с кровавой кликой Гитлера.

Народы не допустили бы такого предательства. На наших недругов, конечно, не менее отрезвляюще действовало и военно-экономическое могущество первого в мире социалистического государства, твердая, последовательная политика ЦК партии и Советского правительства в вопросах международных отношений.

Немецко-фашистские главари, предчувствуя бесславный конец третьего рейха, решили идти ва-банк. На Берлин, как уже говорилось выше, они двинули с запада 12-ю армию Венка, а на соединение с ней 9-ю армию Буссе.

Порой крупные прорывающиеся группировки создавали серьезную угрозу тыловым коммуникациям войск 1-го Украинского фронта, сражавшихся в Берлине. Наше положение порой было весьма сложным, а на отдельных участках даже критическим. Часто нам приходилось сражаться с гитлеровцами перевернутым фронтом.

Докладывая Коневу о сложившейся обстановке, начальник штаба фронта генерал армии И. Е. Петров заметил, что если на первом этапе Берлинской операции труднее было 1-му Белорусскому фронту, то теперь нашему соседу стало гораздо легче. Противник не угрожал его тылам, а нас жал с запада и с востока. Войскам 1-го Украинского фронта в условиях быстро меняющейся обстановки пришлось вести очень тяжелые и кровопролитные бои.

Но враг был обречен. По нему наносили концентрические удары 3, 69 и 33-я армии 1-го Белорусского фронта, 3-я гвардейская, 28-я и отдельные соединения 13-й армии, части 4-й гвардейской танковой армии и славные летчики 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта.