История Рюриковичей

Сыновьями Глеба окружён [ 81 ].

Если бы ты привёл на помощь рати,

Чтоб врага не выпустить из рук, —

Продавали б девок по ногате,

А рабов — по резани на круг [ 82 ].

7

Вы, князья буй Рюрик и Давид [ 83 ]!

Смолкли ваши воинские громы.

А не ваши ль плавали в крови

Золотом покрытые шеломы [ 84 ]?

И не ваши ль храбрые полки

Рыкают, как туры, умирая

От калёной сабли, от руки

Ратника неведомого края?

Встаньте, государи, в злат стремень

За обиду в этот чёрный день,

За Русскую землю,

За Игоревы раны —

Удалого сына Святославича!

8

Ярослав, князь галицкий [ 85 ]! Твой град

Высоко стоит под облаками.

Оседлал вершины ты Карпат

И подпёр железными полками.

На своём престоле золотом

Восемь дел ты, князь, решаешь разом,

И народ зовёт тебя кргом

Осмомыслом — за великий разум.

Дверь Дуная заперев на ключ,

Королю дорогу заступая,

Бремена ты мечешь выше туч,

Суд вершишь до самого Дуная.

Власть твоя по землям потекла,

В Киевские входишь ты пределы,

И в салтанов с отчего стола

Ты пускаешь княжеские стрелы [ 86 ].

Так стреляй в Кончака, государь,

С дальних гор на ворога ударь —

За Русскую землю,

За Игоревы раны —

Удалого сына Святославича!

9

Вы, князья Мстислав и буй Роман [ 87 ]!

Мчит ваш ум на подвиг мысль живая.

И несётесь вы на вражий стан,

Соколом ширяясь сквозь туман,

Птицу в буйстве одолеть желая.

Вся в железе княжеская грудь.

Золотом шелом латинский блещет,

И повсюду, где лежит ваш путь,

Вся земля от тяжести трепещет.

Хинову вы били и литву;

деремела, половцы, ятвяги [ 88 ],

Бросив копья, пали на траву

И склонили буйную главу

Под мечи булатные и стяги.

10

Но уж прежней славы больше с нами нет.

Уж не светит Игорю солнца ясный свет.

Не ко благу дерево листья обронило:

Поганое войско грады поделило.

По Суле, по Роси [ 89 ] счёту нет врагу.

Не воскреснуть Игореву храброму полку!

Дон зовёт нас, княже, кличет нас с тобой!

Ольговичи храбрые одни вступили в бой.

11

Князь Ингвáрь, князь Всеволод [ 90 ]! И вас

Мы зовём для дальнего похода,

Трое ведь Мстиславичей у нас [ 91 ],

Шестокрыльцев [ 92 ] княжеского рода!

Не в бою ли вы себе честном

Города и волости достали?

Где же ваш отеческий шелом,

Верный щит, копьё из ляшской стали [ 93 ]?

Чтоб ворота Полю запереть,

Вашим стрелам время зазвенеть

За Русскую землю,

За Игоревы раны —

Удалого сына Святославича!

12

Уж не течёт серебряной струёю

К Переяславлю-городу Сула.

Уже Двина за полоцкой стеною

Под клик поганых в топи утекла.

Но Изяслав, Васильков сын [ 94 ], мечами

В литовские шеломы позвонил,

Один с своими храбрыми полками

Всеславу-деду славы прирубил.

И сам, прирублен саблею калёной,

В чужом краю, среди кровавых трав,

Кипучей кровью в битве обагрённый,

Упал на щит червлёный, простонав:

«Твою дружину, княже, приодели

Лишь птичьи крылья у степных дорог,

И полизали кровь на юном теле

Лесные звери, выйдя из берлог».

И в смертный час на помощь храбру мужу

Никто из братьев в бой не поспешил.

Один в степи свою жемчужну душу

Из храброго он тела изронил.

Через златое, братья, ожерелье

Ушла она, покинув свой приют.

Печальны песни, замерло веселье,

Лишь трубы городенские поют...

13

Ярослав и правнуки Всеслава [ 95 ]!

Преклоните стяги! Бросьте меч!

Вы из древней выскочили славы,

Коль решили честью пренебречь.

Это вы раздорами и смутой

К нам на Русь поганых завели,

И с тех пор житья нам нет от лютой

Половецкой прóклятой земли!

14

Шёл седьмой по счёту век Траянов.

Князь могучий полоцкий Всеслав [ 96 ]

Кинул жребий, в будущее глянув,

О своей любимой загадав.

Замышляя новую крамолу,

Он опору в Киеве нашёл,

И примчался к древнему престолу,

И копьём ударил о престол.

Но не дрогнул старый княжий терем.

И Всеслав, повиснув в синей мгле,

Выскочил из Белгорода зверем —

Не жилец на Киевской земле.

И, звеня секирами на славу,

Двери новгородские открыл,

И расшиб он славу Ярославу,

И с Дудуток через лес-дубраву

До Немиги волком проскочил.

А на речке, братья, на Немиге

Княжью честь в обиду не дают —

День и ночь снопы кладут на риге,

Не снопы, а головы кладут.

Не цепом — мечом своим булатным

В том краю молотит земледел,

И кладёт он жизнь на поле ратном,

Веет душу из кровавых тел.

Берега Немиги той проклятой

Почернели от кровавых трав —

Не добром засеял их оратай,

Но костями русскими — Всеслав.

15

Тот Всеслав людей судом судил,

Города Всеслав князьям делил,

Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане,

Вечер — в Киеве, до зорь — в Тмуторокани,

Словно волк, напав на верный путь,

Мог он Хорсу [ 97 ] бег пересягнуть.

16

У Софии в Полоцке, бывало,

Позвонят к заутрене, а он

В Киеве, едва заря настала,

Колокольный слышит перезвон.

И хотя в его могучем теле

Обитала вещая душа,

Всё ж страданья князя одолели,

И погиб он, местию дыша.

Так свершил он путь свой небывалый.

И сказал Боян ему тогда:

«Князь Всеслав! Ни мудрый, ни удалый

Не минуют Божьего суда».

17

О, стонать тебе, земля родная,

Прежние годины вспоминая

И князей давно минувших лет!

Старого Владимира [ 98 ] уж нет.

Был он храбр, и никакая сила

К Киеву б его не пригвоздила.

Кто же стяги древние хранит?

Эти — Рюрик носит, те — Давид,

Но не вместе их знамёна плещут,

Врозь поют их копия и блещут.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

1

Над широким берегом Дуная,

Над великой Галицкой землёй

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны [ 99 ] молодой:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу

И рукав с бобровою опушкой [ 100 ],

Наклонясь, в Каяле омочу.

Улетят, развеются туманы,

Приоткроет очи Игорь-князь,

И утру кровавые я раны,

Над могучим телом наклонясь».

Далеко в Путивле, на забрале,

Лишь заря займётся поутру,

Ярославна, полная печали,

Как кукушка, кличет на юру:

«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,

Что клубишь туманы у реки,

Стрелы половецкие вздымаешь,

Мечешь их на руские полки?

Чем тебе не любо на просторе

Высоко под облаком летать,

Корабли лелять в синем море,