Я был адютантом Гитлера

{242} Московская битва 1941-42 гг. – оборонительные (30 сентября – 5 декабря) и наступательные (5 декабря 1941 г. – 20 апреля 1942 г.) операции, проведенные советскими войсками с целью обороны Москвы и наступавших на нее ударных группировок группы армий «Центр». На завершающем этапе этой битвы из строя были выведены 16 дивизий и 1 бригада противника, а потери группы, армий «Центр» с 1 января по 30 марта 1942 г. составили свыше 333 тыс. человек. Московская битва явилась первым крупным поражением фашистской Германии с начала Второй мировой войны; был развеян миф о «непобедимости» вермахта и вырвана стратегическая инициатива из рук германского командования. В ходе зимней кампании оно широко применяло репрессивные меры в отношении своих войск. Так, военные трибуналы осудили 62 тыс. солдат и офицеров вермахта за дезертирство, самовольный отход, неповиновение и т. д. Были отстранены от занимаемых постов 35 генералов, в том числе фельдмаршалы Браухич и Бок, генерал-полковники Гепнер и Гудериан. – См.: Великая Отечественная война. 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985, с. 464-466. Объективную и компетентную оценку военно-политических и оперативно-стратегических просчетов Гитлера в связи с битвой за Москву дал в 1978 г. Г. К. Жуков в своей беседе с Константином Симоновым. «Вопрос. Георгий Константинович, зарубежные историки, особенно немецкие, особенно германские генералы, очень много пишут о причинах поражения, выделяя при этом климатические условия, грязь, снег, большие морозы. Говорят также, что в этих поражениях виноват Гитлер, который не послушал Гудериана, не послушал Браухича и Гальдера. Как вы оцениваете причины поражения германской армии под Москвой? Жуков. Видите ли, чтобы оправдать провал, надо выискивать причины. Что можно сказать, если говорить о климатических условиях? Конечно, грязь была, мороз был, зима была, осень была. В этих климатических условиях действовали и советские войска. Так что это не доказательство провала плана взятия Москвы, а в сущности, провала молниеносной победы. Причина, конечно, не в том, что в августе Гитлер повернул часть сил, в том числе и армию Гудериана, на юго-восток с целью помочь своей южной группировке взять Украину, затем Крым. Не в этом дело. У немецкой армии, если бы она бросилась на Москву в тот период, могло получиться еще хуже, чем получилось. Потому что те резервы, которые Ставка вынуждена была потом использовать для создания нового фронта на юго-западном направлении, могли быть использованы во фланг и в тыл Гитлеру, если бы он сразу бросился на Москву в тот период, когда его отговаривали отложить это наступление на месяц. Дело, конечно, не в этом, а в том, что Гитлеру, его генералитету, его генеральному штабу так и не удалось осуществить в сорок первом году ни одной стратегической цели. Не только взять Москву, но и взять Ленинград. Не смог он осуществить своих стратегических целей и на юге страны. Гитлеровцы не рассчитывали, что им будет оказано такое сопротивление, и чем дальше они продвигались, тем сильнее нарастало это ожесточение. [… ] И противник на каждом шагу нес потери за потерями. [… ] Когда началось это сражение, немцы, как я уже упоминал, истекли кровью, не добившись поставленной цели. Вот где надо сказать немецким генералам, что они просчитались. То же было и под Ленинградом. [… ] Считаю, что Московское сражение явилось очень крупной победой стратегического масштаба. Оно заложило основу для дальнейшего и окончательного разгрома немецких войск». – Цит. по: Константин Симонов. Сегодня и давно. М., 1980, с. 624-625.

{243} Начальник тыла.

{244}Ныне город Вроцлав в Польше.

{245}der Blitzkrieg (нем.) – молниеносная война.

{246} В этой речи Гитлер, в частности, вновь утверждал, что его нападение на СССР носило превентивный, упреждающий характер, и сам он войны не желал: «[… ] Я не искал войны, а напротив, делал все, чтобы ее избежать. Но я забыл бы свой долг и действовал бы против своей совести, если бы, несмотря на знание неизбежности военного столкновения [с Советским Союзом], не сделал отсюда одного-единственного возможного вывода. Считая Советскую Россию смертельнейшей опасностью не только для Германского рейха, но и для всей Европы, я решил всего за несколько дней до этого столкновения дать сигнал к наступлению. Сегодня имеются поистине неоспоримые и аутентичные материалы, подтверждающие факт наличия у русских намерения осуществить нападение на нас. Точно так же нам известен и момент, когда это нападение должно было произойти. Учитывая осознанную нами во всем ее объеме только ныне огромную опасность, могу лишь возблагодарить Господа нашего, вразумившего меня в нужный час и давшего мне силу сделать то, что должно было сделать [… ]». – Цит. по: Откровения и признания, с. 119-120. По данному вопросу см., в частности: Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия. Сб. материалов. М., 1995; А. Мерцалов, Л. Мерцалова. Сталинизм и война. М., 1998; В. Суворов. Ледокол. М., 1993; Werner Maser. Der Wortbruch. Hitler, Stalin und der Zweite Weltkrieg. МьпсНеп, 1994.

{246} Тем самым Гитлер переложил на Браухича всю вину за разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Согласно показаниям Браухича на Нюрнбергском процессе (1МТ – Prozess, Bd. XX, S. 649), он подал фюреру рапорт об уходе со своего поста 7 декабря 1941 г., мотивируя состоянием здоровья. Гитлер обещал подумать и через 10 дней дал согласие на его отставку, о которой официально было объявлено 19 декабря 1941 г. На другой же день Браухич вылетел на родину. В своих показаниях он добавил: «Гитлер был роком Германии, и рока этого было не избежать».

{247} Дневниковые записи генерал-фельдмаршала Бока о битве за Москву см. в сб.: Откровения и признания, с. 363-366.

{249} Начальник ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель считал с оперативно-тактической точки зрения действия Гепнера правильными (ибо корпусу грозило полное уничтожение), но, узнав противоположное мнение Гитлера, поддержать генерала отказался. Приводим мнение по данному вопросу Г. К. Жукова, командовавшего тогда Западным фронтом (высказано в беседе с писателем Константином Симоновым в 1966 г.). Отметив, что в декабре 1941 г. момент для контрнаступления под Москвой «был выбран довольно удачный, потому что у противника уже не только не было сил наступать на Москву, но и фактически он не способен был выдержать наши контрудары и организовать оборону», Г. К. Жуков сказал следующее: «И скорей других это поняли Гудериан и Гепнер, которые взяли на себя ответственность уже третьего числа, так сказать, сматывать удочки, постепенно отводить свои войска, с тем чтобы не подвергнуть их полному уничтожению». – Цит. по: Константин Симонов. Сегодня и давно. М., 1980, с. 625.

{250} В преамбуле ее указывалось: «Цель заключается в том, чтобы окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров». – Цит. по: В. И. Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма, т. 2, с. 320.

{251} Там же, с. 322.

{252} Фридрих Паулюс (1880-1957), генерал-фельдмаршал (с января 1943 г.). Участник Первой мировой войны. После начала Второй мировой войны участвовал в нападении на Польшу (начальник штаба 4-й армии) и разгроме Франции (начальник штаба 10-й армии, позже переименованной в 6-ю). В сентябре 1940 г. – январе 1941 г. в качестве Первого обер-квартирмейстера (заместителя начальника) генерального штаба сухопутных войск – один из разработчиков плана «Барбаросса». С 1942 г. командовал 6-й армией на германо-советском фронте, осуществлял общее руководство группировкой немецких войск, окруженной в ходе Сталинградской битвы. 31 января 1943 г., несмотря на категорический приказ Гитлера стоять до последнего, вместе со своей армией прекратил сопротивление и сдался советским войскам. Находясь в плену, в 1944 г. вступил в антифашистский Союз немецких офицеров, а затем вошел в состав Национального комитета «Свободная Германия». В 1946 г. выступал свидетелем советского обвинения на Нюрнбергском процессе над главными немецкими военными преступниками. С 1953 г. проживал в Дрездене (ГДР). Имеется изданный в 1960 г. во Франкфурте-на-Майне Вальтером Герлицем сборник его материалов, писем и документов «Ich stehe hier auf Befehl» («Я стою здесь по приказу»), отрывки из которого см. в кн.: Откровения и признания, с. 367-370; адресованную Паулюсу телеграмму Гитлера и его ответ, а также данную им оценку Сталинградской битвы и своего личного поведения см. в кн.: Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали. Записки бывшего офицера вермахта. Изд. 2-е, Смоленск, РУСИЧ, 1999.