Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

- Если уж сам Владимир Ильич просит, то, видно, с продовольствием в Москве совсем худо, - сказал я.

Телеграмму В. И. Ленина мы довели до всего личного состава армии. Обсудили ее с командирами и получили много ценных предложений, которые способствовали успешному выполнению задания Ильича. Например, один из комиссаров предложил выделить от каждой дивизии группу наиболее авторитетных бойцов, во главе их поставить комиссаров. На эти группы возложить всю работу по заготовке хлеба в тех населенных пунктах, где данная дивизия будет проходить.

Реввоенсовет наметил и другие мероприятия.

Когда все командиры разошлись, Ворошилов спросил:

- Как думаете, Семен Михайлович, дадим Ильичу ответную телеграмму?

- Обязательно, Климент Ефремович. У нас такого еще не бывало, чтобы не отвечать.

Ворошилов улыбнулся и, достав из планшета свернутый вдвое листок бумаги, протянул мне:

- Вот, прочтите...

"Вашу № 108/ш получил. Все необходимые распоряжения сделаны. Будет прослежено за точным выполнением возложенного Вами на нас задания".

- По-моему, хорошо. - Я вернул Ворошилову листок.

Утром 6 мая телеграмму отправили.

Задание Ильича было выполнено с честью. Позже из своих ресурсов мы также отправили в Москву несколько сот пудов хлеба.

Мы тщательно готовились к передислокации 1-й Конной армии на Северный Кавказ. Хотелось все сделать так, чтобы в точности выполнить указания Владимира Ильича, чтобы на переходе не допустить потери бойцов и лошадей. Но тут случилось такое, о чем следует рассказать подробнее.

Вскоре после разговора с В. И. Лениным Реввоенсовет Конармии получил телеграмму от Главкома необычного содержания. Мы с Ворошиловым перечитали ее несколько раз. Были и обрадованы неожиданным предложением и озабочены. Главком требовал от нас выделить и в конце мая командировать в Москву сводный полк четырехэскадронного состава с пулеметной командой при хоре трубачей для участия в праздновании в честь III конгресса Коммунистического Интернационала. Как известно, конгресс заседал в Москве в июне - июле. На нем присутствовали представители 52 коммунистических и социалистических партий.

- Видимо, состоится парад, - сказал Ворошилов. Потом добавил: Почетнейшее задание. Международный пролетариат в лице своих представителей коммунистов будет смотреть первую в мире Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Ну, Семен Михайлович, не ударим лицом в грязь, а?

- Да, есть над чем подумать...

Задание почетнейшее, и надо его выполнить с честью, хотя нелегко оторвать от армии целый полк, когда на счету каждый боец и предстояло такое важное дело, как передислокация армии на Северный Кавказ. В тот же вечер мы - я, Климент Ефремович, Минин, врио начальника штаба Щелоков - засели за составление приказа по армии. Надо было предусмотреть все до мельчайших подробностей. Решили: эскадроны выделить по одному от каждой дивизии. Подобрать лучших конармейцев обязательно из строевых частей и лучший комсостав.

- Начдивам лично проверить, - сказал Ворошилов, - чтобы люди все были однообразно, красиво и. строго по форме одеты, оружие ладно пригнано.

- Лошадей отобрать самых лучших, - добавил я, - подобрать одномастных гнедой масти. Разбить лошадей повзводно по отметинам.

- Запишите: оружие, как холодное, так и огнестрельное, проверить и содержать в полном порядке, - приказал Климент Ефремович Щелокову.

- Хор трубачей можно взять из 11-й кавдивизии от расформированной 56-й кавбригады, - предложил Щелоков,

- И на своих серых лошадях, - добавил Минин. С ними согласились. Начальникам санитарной и ветеринарной частей приказали назначить в штаб сводного полка врача, лекпома и ветфельдшера. И по одному лекпому и ветфельдшеру - на эскадрон.

Дали указание службам тыла заблаговременно оборудовать вагоны как для людей, так и для лошадей, каждый эшелон снабдить дровами для варки пищи.

Тщательно обсудили, каков должен быть численный состав полка и его служб. Всего получилось: людей - 523, лошадей строевых - 450, обозных - 52.

- Как только будут сформированы сводные эскадроны, дайте указание их командирам сообщить в штаб армии, сколько в эскадроне награжденных орденом Красного Знамени, кто именно и за какой подвиг награжден, - предложил Климент Ефремович.

- Правильно, - согласился я.

Большая работа предстояла политотделу армии, военкомам дивизий и бригад. В ходе формирования полка они переговорили с каждым выделенным в него конармейцем. Взяли на учет всех коммунистов, провели в эскадронах партийные собрания. Политработники, коммунисты призывали конармейцев достойно представлять перед всемирным форумом коммунистов героическую Рабоче-Крестьянскую Красную Армию.

Командиром сводного кавполка мы назначили Мурзина Дмитрия Константиновича, который был у нас инспектором кавалерии армии. Я знал его лично длительное время и со спокойной совестью доверил ему столь важное и ответственное дело. Военным комиссаром полка назначили состоявшего при мне для поручений тов. Михайловского.

В частях быстро узнали о приказе Главкома. Реакция на него была самой положительной.

Щелоков, усмехаясь в усы, докладывал мне:

- Начдивы доносят, что в полках творится что-то необычное. Словно вся армия к параду готовится. Конармейцы подтянулись. Бреются чуть не два раза в день. Чинят обмундирование, сбрую. Лошадей чистят и моют - хоть сейчас выводи на смотр. В наряд отбоя нет от добровольцев...

- Что же удивительного, - ответил я. - Конармейцев можно понять. Побывать в Москве, увидеть Ленина мечтает каждый из них. И для того, кто удостоится такой чести, это будет самой лучшей наградой за все труды, за все лишения, что вынес он в боях за годы войны...

Вскоре мы телеграфировали Главкому, что его приказ о формировании сводного полка от 1-й Конной выполнен.

- Итак, Семен Михайлович, я ухожу из 1-й Конной, - сказал мне на другой день Ворошилов. - Приказано принять командование Северо-Кавказским военным округом. Жаль уходить. Впрочем, мы ведь будем рядом.

- Да, конечно рядом, - грустно улыбнулся я в ответ.

После разгрома белогвардейщины перемены в нашей жизни были неизбежны. Я ждал их, готовился к ним и все-таки сообщение об уходе от нас Ворошилова воспринял с грустью. Да и не только я - все конармейцы тоже. От души мы желали нашему дорогому Клименту Ефремовичу успехов в новой должности. Мы знали, верили, что его ждет большое будущее.

Боевая дружба связывала меня с Климентом Ефремовичем на протяжении всей жизни.

Трудно дать исчерпывающую характеристику этому человеку, хотя мы вместе рука об руку работали не один десяток лет. Рядовой боец партии и армии, политработник, талантливый полководец, крупный государственный деятель, Климент Ефремович был многогранен. Сколько раз я сталкивался с ним и всегда открывал в нем новые, порой неожиданные черты.

Ворошилов был горячим сторонником создания 1-й Конной. С первого дня ее организации он состоял бессменным членом и председателем Реввоенсовета армии, являлся одной из центральных фигур руководства операциями конармейцев на всех фронтах гражданской войны: Южном, польском, врангелевском - и особенно руководства партийно-политической работой в этом весьма сложном и специфическом по своему составу боевом организме.

В Рабоче-Крестьянской Красной Армии командармы, члены реввоенсоветов, командиры и военкомы всех степеней были в то же время первыми бойцами, готовыми в, любой момент стать в передовые шеренги воинов и встретить врага лицом к лицу. История гражданской войны хранит многочисленные случаи личных подвигов ответственных военных деятелей и полководцев. Стоит только вспомнить, каким бесстрашием обладал, как вел себя в бою М. В. Фрунзе. Подобное явление характерно для Красной Армии, как армии нового типа, и свидетельствует о полном военно-политическом единстве ее воинов независимо от их служебного положения. Климент Ефремович был не только командармом, опытным военно-политическим руководителем, но и отличнейшим передовым бойцом.