Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина

Во время допросов он свое нежелание заниматься научной работы сформулировал несколько иначе: «Во время обучения в академии у меня сначала была мысль заняться научной деятельностью, написать научный труд критического содержания и выступить с ним в печати. Однако чем дальше я находился в академии и знакомился с обстановкой в Москве, тем больше понимал, что сделать это невозможно».

Вернемся снова к автобиографии нашего героя: «Я глубоко убежден, что есть очень много людей, которые поддержат и желают изменить существующее положение дел и присоединятся, тоже выйдут на эту трибуну. Лучше надводного корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь, а из морей лучшее всего Балтийское, т.к. в центре Европы. Прошусь на корабль на Балтику. Удовлетворяют просьбу, т.к. диплом с отличием. В данном случае мне не хватило смелости сказать о своем решении жене, слишком суровое решение для семейной жизни, и я ее просто пожалел, узнает сама, когда будет срок. Пусть думает, что я решил в корабельных условиях продолжить научные поиски на уровне философских категорий. Такое же объяснение получили все мои друзья и родители... некоторые из них считают, что наконец-то Саблин утих, остепенился. Пусть думают так».

Вообще, честно говоря, я совершенно не понимаю, что значит формулировка — «продолжить в корабельных условиях научные поиски на уровне философских категорий». И как эта откровенная ахинея могла успокоить окружение Саблина? Не идиоты же все они были? Скорее всего, такое определение Саблиным его служебных приоритетов должно было, наоборот, всех насторожить, ведь то, что он объявил своей семье и знакомым — это полный бред. Покажите мне хотя бы одного офицера, который шел служить на корабль лишь затем, чтобы осуществлять там «научные поиски на уровне философских категорий»? За тридцать пять лет своей службы в ВМФ я о таком чуде слыхом не слыхивал. То же самое могут сказать и все мои многочисленные знакомые флотские офицеры. Впрочем, и сам Саблин, как мы знаем, на самом деле вовсе не пытался ставить на корабле неведомые философские эксперименты. Он честно признается, что таким образом лишь задуривал головы доверчивых слушателей. А что, звучит действительно премудро! Услышавший такую заумь наивный слушатель невольно думал, а может, и вправду Саблин такой ученый человечище, эко ведь наукой ворочает, не то что я, грешный!

Аттестация В.М. Саблина по окончании академии: «На учебу принят с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота. Аттестован, в целом, положительно. Отмеченные недостатки в характере полностью не устранил. На партийнополитической работе не был, но проявил желание стать политработником. В академии зарекомендовал себя дисциплинированным, собранным, организованным, политически развитым, в военноморском отношении подготовленным, идейно выдержанным, морально устойчивым, бдительным, честным, правдивым, знающим корабельную службу, мыслящим офицером.

К учебе относится добросовестно, учился хорошо и отлично. На семинарах, занятиях и экзаменах показывал глубокие знания предметов, умение четко выражать свои мысли устно и письменно, с классовых позиций оценивать события и явления общественной жизни, теоретические знания стремился закрепить на практике. Командную стажировку и морскую практику проходил на подводных лодках Северного и Тихоокеанского флотов, сдал зачеты на вахтенного офицера, освоил обязанности старшего помощника командира корабля. Приобрел значительные навыки работы в качестве заместителя командира корабля по политической части. Партийно-политическую стажировку проходил на атомной подводной лодке, выполнял обязанности заместителя командира лодки по политической части. Отзывы положительные.

В процессе учебы принимал участие в партийной и общественной работе. Находился в составе партийного бюро курса, был членом партийного комитета факультета, председателем кружка военно-научного общества. По партийно-политической работе руководил группой политпросвещения рабочих на заводе “Динамо”, состоял в обществе “Знание”, выступал с лекциями на предприятиях. Поручения выполнял со знанием дела, аккуратно.

Физически развит, спортсмен-разрядник по волейболу. Здоровье удовлетворительное. Морскими качествами владеет, желает служить на надводных кораблях.

Характер волевой, горячий, вспыльчивый, недостаточно уравновешен и обидчив. Внешне подтянут. Воинские уставы знает. Государственные экзамены сдал:

Тактика военно-морского флота — “отлично”.

Научный коммунизм — “отлично”.

Партийно-политическая работа — “отлично”.

Подготовлен для службы на кораблях. По деловым и политическим качествам, складу мышления и опыту службы больше склонен к организационной работе, но обладает, однако, и пропагандистскими способностями.

Вывод: достоин назначения на должность заместителя командира по политической части большого противолодочного корабля.

Начальник военно-морского факультета контр-адмирал П. Вы-релкин. 25.04.1973 г.».

И это тот самый контр-адмирал Вырелкин, которого в своей автобиографии Саблин с ног до головы облил помоями...

Служебные характеристики вообще отличаются своей безликостью и в большинстве своем похожи как близнецы-брапгья. О самом главном там обычно пишут как бы между строк. Так и в характеристике Саблина его начальник однозначно говорит о больном самолюбии своего подчиненного — «вспыльчивый, недостаточно уравновешен и обидчив». Сказано почти иносказательно, но ведь сказано!

Неизвестно, кто первым пустил из журналистов «утку» о том, что Саблин якобы закончил академию с золотой медалью, а потому его имя было выбито на доске лучших выпускников, поэтому впоследствии эту доску пришлось снять, чтобы изъять с нее имя мятежного выпускника. На самом деле никто по выпуску из академии золотой медали Саблину не вручал, и поэтому его имя никогда не значилось на академической доске Почета. Саблин закончил академию на самом деле неплохо — «с отличием», однако с таким же результатом ее ежегодно заканчивало не менее полутора сотен офицеров различных факультетов. Поэтому ничего сверхвы-дающегося в этом факте я не вижу.

Итак, военно-политическая академия осталась позади, и в жизни Саблина наступал самый решающий момент — назначения на корабль, который должен был стать «трибуной» новой революции, которую Саблин назвал коммунистической.

Глава пятая. СЛУЖБА НА БПК «СТОРОЖЕВОЙ»

После окончания академии 29 июня 1973 года капитан 3-го ранга Саблин получает назначение заместителем командира по политической части на большой противолодочный корабль «Бдительный» 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей Балтийского флота. БПК «Бдительный» был кораблем с хорошими боевыми традициями. Летом 1972 года, находясь в зоне военных действий при несении боевой службы на Средиземном море, «Бдительный» успешно выполнил задачу по оказанию помощи вооружённым силам Египта и Сирии.

Но служба Саблина на «Бдительном» не сложилась. Пока он гулял свой послеакадемический отпуск, в 128-й бригаде произошло небольшое «ЧП» — пропился и был снят с должности заместитель командира по политической части новейшего большого противолодочного корабля «Сторожевой» капитан-лейтенант Подрайкин, а потому по прибытии в Балтийск 13 августа 1973 года Саблин был назначен на «Сторожевой».

Как знать, не попадись на пьянке заместитель командира по политчасти «Сторожевого» и получи тогда назначение Саблин на «Бдительный», то, может, вся последующая история сложилась бы совсем иначе. Но все произошло так, как произошло.

Корабль, на который получил назначение выпускник военнополитической академии Саблин, принадлежал к новейшей серии кораблей проекта 1135.

Корабли этого проекта предназначались для обеспечения противолодочной и противовоздушной обороны соединений кораблей и поиска подводных лодок противника в открытых морских районах.

Из всех послевоенных проектов наших кораблей именно корабли проекта 1135 являются не только одними из самых удачных, но и одними из самых красивых. По ходившей среди наших моряков легенде, американцы якобы звали их за характерный свист турбин «поющими фрегатами». Согласитесь, чтобы заслужить столь романтичное прозвище у вероятного противника, надо было произвести на него особое впечатление! В том, что так именно и было, у меня нет никаких сомнений. Внешне 1135-е выделялись своим удлиненным полубаком, округлыми обводами и устремленным вперед острым клиперским форштевнем. Корабль был не только надежен и мореходен, но и отлично управляем, а также имел хорошие бытовые условия.