Повесть о Морфи

Негр снова обмакнул кисть в раствор.

С террасы плывущей иноходью бежала Салли.

– Ты с ума сошел, негр? – Салли вся колыхалась от негодования. – Орешь во все свое ослиное горло, когда мисс Эллен спит… Ты хочешь разбудить ребенка?

Эбенезер виновато ухмыльнулся. Он совершенно забыл о существовании десятилетней мисс Эллен, заснувшей на террасе после обеда. Салли уперлась руками в бока.

– Ты думаешь, старый медведь, я тебе это позволю? Я, которая вынянчила мастера Эрни, мастера Эдуарда и мастера Пола!

Нелегко было определить, кто разбудил девочку, но над балюстрадой поднялась темноволосая головка, и Салли заколыхалась по дорожке обратно.

– Пустая тыква у тебя на плечах, Эбенезер! – сказала она на прощанье озадаченному супругу.

Эбенезер вздохнул и посмотрел на Пола.

– Видали, мастер Пол? – Негр бросил кисть и вытащил трубку с кисетом. – Недаром говорили в старину: самая лучшая женщина не лучше самой худшей обезьяны… Нет, мастер Пол, человеку не следует жениться.

– Я не согласен с тобой, Эбенезер, – с достоинством возразил Пол. – Я думаю, есть на свете и хорошие женщины. И твоя Салли – тоже хорошая женщина!

– Да, мастер Пол, да… – В облаке дыма седая голова кивала умиротворенно. – Моя Салли – очень хорошая женщина. Но она женщина, а все женщины кричат и суетятся из-за пустяков.

– Как? А мама?

– Э, мастер Пол, миссис Тельсид – не просто женщина. Она жена массы Алонзо, в этом все дело. Великий Иосафат! Масса Алонзо – первая голова штата, и все живущие с ним – умные люди. Я умный человек, и вы, мастер Пол, тоже будете умным человеком.

Крохотная фигурка в белом платьице бежала вприпрыжку по дорожке, и Пол бросился навстречу сестре. Эллен повисла у него на шее, губы ее дрожали.

– О Пол! Ты уезжаешь в колледж зимой! Папа сказал, что ты будешь жить там и приезжать только на праздники! Это очень плохо. Пол…

«Что же сказать ей?» – думал Пол. Он никогда не любил суховатого, неистово самолюбивого Эдуарда, который был двумя годами старше его. Зато Эллен, бывшую двумя годами моложе, он любил трепетно и нежно. Дружба связывала брата и сестру на протяжении всей жизни.

Эллен Морфи была очень похожа на Пола – такая же маленькая и хрупкая, с матовой кожей и огромными близорукими темно-серыми глазами, которые многие принимали за черные. Теперь глаза эти были полны слез.

Пол так ничего и не придумал.

– Что делать, Эллен, – сказал он грустно. – Папа говорит, что останавливаться на Джефферсоновской школе нельзя, что я должен получить высшее образование. Мне самому не хочется уезжать, девочка, ты это понимаешь. Но в жизни мужчины бывают обязанности, которые приходится выполнять…

– Обязанности! – скривила губки Эллен. – Неужели не лучше было бы жить всегда так, как сейчас? Неужели тебе плохо дома, Пол?

– Ах, Эллен, ты не понимаешь…

– Вот идет масса Эрнест, мастер Пол, – сказал Эбенезер. – По-моему, он ищет вас.

Среди деревьев мелькала высокая фигура дяди Эрнеста.

Две другие фигуры шли в отдалении. Присмотревшись, Пол узнал в одной деда ле Карпантье, а в другой некоего Эжена Руссо, богатого виноторговца, слывшего сильнейшим шахматистом Нового Орлеана.

Пол поцеловал Эллен и двинулся по дорожке им навстречу.

За эту зиму он не раз играл в шахматы с дедом, дядей Эрнестом, судьей Миком и другими любителями Нового Орлеана.

Пол легко обыгрывал их всех, но с мсье Руссо он еще не играл ни разу. Руссо подолгу жил в Париже, он играл в кафе «Де ля Режанс» со всеми знаменитыми мастерами.

«Неужели они уговорили его сыграть со мной?» – радостно думал Пол, приближаясь к идущим. Он видел уже, что дядя Эрнест возбужден и весел: это было ясно по тому, какие удивительные курбеты проделывала тросточка в его руках.

– Эй, Пол! – закричал дядя Эрнест. – Завтра ты едешь со мной в город!

Пол подошел к нему вплотную.

– Не думаю, чтобы папа отпустил меня, дядя Эрнест, – грустно сказал он. – Мне скоро уезжать в колледж, и надо очень много заниматься. Нет, папа ни за что меня не отпустит.

– Ерунда, отпустит! Не может он не отпустить! – вспыхнул Эрнест.

– Приехал знаменитый шахматист, Пол, – мягко усмехнулся дедушка ле Карпантье. – И эти джентльмены мечтают свести тебя с ним. Но, конечно, решающее слово принадлежит Алонзо Майклу.

Дедушка ле Карпантье уважал зятя, но называл его не иначе, как полным именем. Глаза Пола засверкали любопытством.

– Как зовут этого шахматиста, дядя Эрнест?

– Его зовут Иоганн Левенталь, – ответил вместо Эрнеста кругленький и чернобородый Эжен Руссо. – И учтите, мастер Пол, что он один из сильнейших шахматистов нашего времени.

– А кто он по национальности?

– Он венгр, но живет постоянно в Лондоне.

– Он сбежал из Венгрии в позапрошлом году, после подавления революции, – вставил дед.

– Он известный игрок, Пол, – серьезно сказал дядя Эрнест. – И все же… Все же, тебе надо сыграть с ним!

Эрнест умолк. Зачем говорить, что и он и другие любители держат за Пола крупные пари! Он знает Пола, Пол и без этого будет играть изо всех сил.

– Словом, Пол, дело идет о спортивной чести нашего города и всего штата. Я ручаюсь головой, что папа отпустит тебя. Мы его дождемся и поговорим с ним все трое.

Они прошли в дом, а Пол направился на конюшню. В день своего тринадцатилетия он обрел новое, драгоценное право – право выезжать верхом, не спрашивая у родителей разрешения.

Он выехал из ворот усадьбы и оглянулся: дорога была пустынна. Вперед! Панчо недовольно фыркнул и перешел на тряскую рысь, выворачивавшую душу. Подпрыгивая в седле, Пол думал о завтрашнем дне, и сердце его замирало.

Он будет играть с европейским маэстро, одним из тех, кого знают все. Его партии печатаются в журналах и книгах. Наверное, это человек огромного роста, красивый, добрый и веселый. Счастливец, он ездит по всему миру, и весь мир лежит у его ног. Интересно, носит он лавровый венок, как триумфаторы и победители олимпийских игр? Никогда в жизни не видел Пол венгров, он только читал, что они любят плясать и играть на скрипке.

Подумать только, он приехал из Европы, он пересек Атлантический океан!

Быть может, и он, мистер Пол Морфи, со временем станет таким?.. Вот он – мистер Пол Чарлз Морфи, чемпион Соединенных Штатов. Он едет на огромном пароходе (не таком, что ходят по Миссисипи, а в десять раз больше!) в далекую волшебную Европу – во Францию, Англию, Германию… Он встречается с европейскими чемпионами – и побивает их всех…

Хитрый Панчо давно плелся шагом, но Пол не замечал этого.

…Вот он, чемпион мира, возвращается в Америку и высаживается в Нью-Йорке… Нет, он лучше приедет прямо домой. На пристани Нового Орлеана его встречает огромная толпа, и все кричат хором: «Трижды ура чемпиону мира!» А в толпе – папа, мама, Эллен и… и, конечно, Мэй! И вот Пол спускается на пристань, подходит к ней и говорит: «Я сделал это для вас, мисс Мэй!»

Пол очнулся. Панчо деловито жевал клевер на самой середине поля. Пол дернул поводья.

Панчо выскочил на дорогу и поскакал мелким галопом, тряся ушами и отфыркиваясь. Пол подгонял, лицо его горело. Проскакав с милю, он перевел пони на рысь и свернул на полузаросшую тропинку. Вокруг зашумел лес. Тропинка, упругая от опавшей хвои, извивалась между зарослями кустов. Пол выехал на полянку и огляделся. Да, здесь… Он соскочил с седла и зацепил поводья за сучок.

Белка перелетела на дерево перед ним, красноголовый дятел перестал долбить и побежал вверх по стволу.

За густым орешником стоял дуплистый старый бук. Верхушка его, разбитая когда-то молнией, торчала острым почерневшим изломом. Пол подошел и сунул руку в дупло. Он шарил в почтовом ящике дрожащими пальцами и вдруг вытащил увядающую белую розу с наколотой запиской. Пол развернул бумажку и прочел аккуратную строчку: «Желаю успеха, Ваш друг Мэй».