Пережитое

В тот же день мы возвратились домой. А в первых числах октября к нам уже поступил приказ о назначении Александра Ивановича Запорожца начальником Главного управления политической пропаганды.

Осень 1940 года выдалась в Белоруссии необыкновенно теплая, сухая. Пользуясь этим, все части армии интенсивно вели строительные работы. В округе началась полоса полевых командирских и штабных занятий и войсковых учений. Показ, как проводить учения с войсками, был организован в основных округах лично Наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко, и в основу их был положен опыт советско-финляндской войны.

У нас в 4-й армии такое занятие по теме "Наступление стрелкового полка" состоялось на артиллерийском полигоне под Брестом. Вспоминаю, каким непривычным показалось нам пустынное поле, на котором через несколько минут должны были начаться тактические учения. Но вот эти минуты истекли, и грянула артиллерия. Под ее прикрытием к проволочным заграждениям и минным полям (мины были поставлены учебные) ползком подобрались саперы и стали проделывать проходы. Потом из глубоких окопов поднялась пехота и, прижимаясь к разрывам снарядов, ринулась в атаку. Вместе с пехотой шли танки и тоже вели огонь боевыми снарядами.

Подводя итоги этою учения, С. К. Тимошенко многократно подчеркивал:

- Надо учить войска действовать, как на войне, и только тому, что будет нужно во время войны.

Позже состоялась окружная игра на местности, о которой Павлов толковал с нами еще в сентябре. Но проходила она уже без участия наркома. Игрой руководил генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, назначенный незадолго перед тем заменителем начальника Генерального штаба. И надо сказать, провел он ее блестяще, создав условия, очень близкие к тем, в каких менее чем через год началась действительная война.

"Противник" сосредоточил на границе силы, значительно превосходившие войска Западного военного округа, и перешел в наступление. Приграничные армии, прикрывая сосредоточение и развертывание наших главных сил, с тяжелыми боями отходили от рубежа к рубежу к прежней государственной границе. Затем с подходом резервов из глубины страны после упорных оборонительных боев на тыловом рубеже было осуществлено контрнаступление, и "противника" изгнали с нашей территории.

Эта оперативно-стратегическая игра являлась, пожалуй, единственной, когда нас учили руководить войсками в обороне и даже предпринимать отступление с целью создания благоприятных условий для контрнаступления.

К концу 1940 года, несмотря на германскую дезинформацию о подготовке к вторжению гитлеровских войск на Британские острова, все отчетливее стала вырисовываться опасность вероломного нападения их на нашу Родину. Затрудняюсь сказать каким образом, но к нам просачивались сведения о том, что гораздо позже нашло отражение в мемуарах Гудериана. Для нас не было секретом, что Гитлер тщательно изучает деяния королей Германии, пытается подражать некоторым из них, а портрет Фридриха Барбароссы всегда носит в кармане. Это его преклонение перед германским императором, положившим начало новому этапу в немецкой политике - "Дранг нах Остен", не могло не настораживать.

И наше чутье не обманывало нас. Теперь весь мир знает, что именем Барбароссы Гитлер назвал план разбойничьего вторжения в пределы Советской страны. План этот, подписанный в декабре 1940 года, фактически начал осуществляться уже летом того же года. Для нападения на Советский Союз создавались три мощные группировки немецких войск. Группа армий "Север" нацеливалась через Прибалтику на Ленинград. Группа армий "Юг" - на Киев. А для наступления на центральном, варшавско-минском стратегическом направлении предназначалась самая сильная группа армии "Центр". В состав последней включены были две полевые армии и две танковые группы. Общая численность входивших в нее войск превышала пятьдесят дивизии. Непосредственно на брестском направлении вводились в действие 4-я полевая армия немцев и 2-я танковая группа.

Разгром советских войск в Белоруссии немецкое командование планировало осуществить внезапным ударом по флангам Западного особого военного округа и "молниеносным" продвижением танковых соединений от Бреста и Сувалок на Минск. Затем полевые армии должны были уничтожить наши войска, оказавшиеся в окружении, и, используя успех танковых групп, выйти на рубеж Днепра и Западной Двины.

Таков был "план Барбаросса", о существовании которого мы тогда еще не знали, но намерения Гитлера предвидели. В условиях нарастающей угрозы войны в конце 1940 и начале 1941 года Советское правительство приняло ряд мер по укреплению мощи наших Вооруженных Сил: стрелковые дивизии в приграничных округах переводились на новые, не столь громоздкие, как раньше, штаты, оснащались новым артиллерийским, противотанковым и стрелковым оружием; разведывательные батальоны стрелковых дивизий получили легкие танки и бронеавтомобили; началось формирование механизированных корпусов и частей противовоздушной обороны; самолеты устаревших конструкций стали заменяться более современными; утвержден был план строительства новых аэродромов с бетонированными полосами.

По нашей 4-й армии реорганизация и перевооружение стрелковых дивизий было закончено к весне

1941 года. А в феврале того же года в полосе армии начал формироваться 14-й механизированный корпус, чему, однако, предшествовал ряд событий, имевших весьма- печальные последствия. Об этом стоит рассказать подробнее.

В конце 1940 года неоднократные представления генерала Чуйкова о необходимости разгрузить Брестскую крепость и усилить правый фланг армии. возымели наконец действие. Из крепости была передислоцирована в Слуцк 55-я стрелковая дивизия. Готовился к перемещению окружной госпиталь. На левый фланг армии, южнее Бреста, для обеспечения стыка с Киевским округом весной должна была перейти из Мозыря 75-я стрелковая дивизия. Однако и сам Василий Иванович Чуйков в середине зимы был также "передислоцирован" за пределы Западного особою военною округа.

- По-видимому, хотят иметь более покладистого командующего армией. горьки иронизировал он перед отъездом от нас.

И действительно, стоило только Чуйкова исчезнуть с нашею горизонта, как 4-ю армию стали всячески ущемлять. Добытые нами с таким трудом улучшения в размещении войск на границе очень скоро были сведены на нет. А началось это как раз с формирования 14-го механизированного корпуса.

Генеральный штаб предложил: одну танковую дивизию сформировать в Березе на базе брестской танковой бригады полковника Кривошеина, там же создать и управление корпуса, вторую танковую дивизию развернуть из бригады, размещавшейся в Пружанах; моторизованную дивизию формировать в Пинске. Оперативная выгодность такого порядка формирования и дислокации мехкорпуса была очевидна. Несколько оттянутый от границы, он имел бы в случае войны время на то, чтобы изготовиться к бою и нанести удар в любом направлении.

Однако командующий войсками округа имел на этот счет свое мнение. Осматривая намеченные для дислокации корпуса пункты, Павлов заявил нам:

- Не воображайте, что я позволю частям и штабам армии размещаться лучше, чем механизированному корпусу, который вы рассчитываете, как видно, держать в черном теле. Рекомендую помнить, что всего несколько месяцев назад я был начальником автобронетанковых войск.

Вдвоем с членом Военного совета 4-й армии Ф. И. Шлыковым мы попробовали напомнить, что дислокация мехкорпуса определялась не нами, а Генеральным штабом, но на Павлова это не подействовало.

- Управление механизированного корпуса сформируем в Кобрине, - сказал он тоном, не терпящим возражений. - На днях к вам прибудет командир корпуса генерал майор Оборин. Передайте ему под штаб часть помещений вашего армейского управления Танковые дивизии будем развертывать из танковых бригад в местах их нынешней дислокации - Пружанах и Бресте, а моторизованную дивизию - в Березе. Представьте ей казарменный фонд сорок второй стрелковой дивизии, а ту переведите в Брест, в помещения, которые занимала раньше пятьдесят пятая стрелковая дивизия. Разумеется, такое размещение корпуса надо считать временным, вызванным нехваткой жилого фонда. С постройкой казарм этот вопрос пересмотрим...