Берзарин

Гремит голос:

— По ваго-о-на-ам!

Звучит удар в рельс или колокол, и мы снова в своем вагоне, на своих местах. Поем хором:

Совершалась замечательная поездка через всю страну

После всех революций населению России и братских советских республик хотелось жить по своей вере, по своим убеждениям. А тем, кто совал свой нос в чужой огород, давался отпор, порой весьма чувствительный. «Обижали» таких.

Николай Берзарин приехал на Дальний Восток в 1923 году. Его определили в 5-й Амурский стрелковый полк 2-й Амурской стрелковой дивизии. Там он состоял командиром пулеметной команды и командиром взвода. Не какой-нибудь баловень-выдвиженец, а достаточно подготовленный в училище и имеющий боевой опыт краском. Он много и целеустремленно работал и с личным составом взвода, и над собой.

В самообразовании при пользовании учебными книгами должна быть определенная система. Берзарин знал, как достигнуть высот в знаниях и всесторонне овладеть культурой. Знал на примере Максима Горького, Ивана Бунина, Михаила Шолохова и других гениев — они обошлись без университета, без академии. И от самого престижного университета толку не будет, если человек не желает учиться, не способен к самоусовершенствованию.

Сибирская, дальневосточная тайга кишела незаконными вооруженными формированиями. Отряды эти состояли из офицеров и рядовых, которым после разгрома армий Колчака не удалось скрыться за границей, и из казаков, которые спаслись тем самым от троцкистского «расказачивания». В поисках выхода из своего затравленного положения эти русские люди продолжали «партизанить». Грабя население, они метались по тайге, прятались в горах. Командиры воинских гарнизонов, когда повстанцы загоняли милицию в тупик, вынуждены были организовывать операции по их ликвидации.

В постоянном ожидании сигнала «Тревога!» проходила служба Берзарина в Амурском стрелковом полку. В те времена полк имел более трехсот коней. Их берегли пуще глаза. Николай увлекся теорией езды и выездки лошадей и джигитовкой. Считалось, если конник достиг в искусстве верховой езды такого уровня, что мог на полном скаку подхватить с земли пятикопеечную монету, то он пригоден к бою в конном строю. Рубка лозы тоже имела свои степени мастерства. Краскомы равнялись на Семена Михайловича Буденного, выдающегося кавалерийского военачальника.

В газетах и журналах того времени публиковалось много материалов о Гражданской войне в Сибири и на Дальнем Востоке. В таких публикациях часто встречалось громкое имя — Блюхер. Что за имя? Давным-давно ярославский помещик из села Барщинки дал такую кличку драчливому парнишке. А писари записали ее в ревизские списки: Блюхер. Было лестно носить фамилию прусского генерал-фельдмаршала. Обучаясь в Народном университете им. A. Л. Шанявского, Василий Блюхер проштудировал труды этого умело воевавшего полководца.

В чем особенность характера личности таких людей, как Блюхер, Буденный, Ворошилов и других героев революционного поколения, а потом и их воспитанников — Жукова, Василевского, Рокоссовского, Берзарина и других талантов, проявивших себя в период Великой Отечественной воины? Такие люди лучше всего высвечивают себя перед лицом большой задачи или опасности. Народ, семья, долг перед ними, уникальный опыт работы в чрезвычайных обстоятельствах превращают человека во всезнающего, всемогущего руководителя, мудрого тактика и отличного стратега. Великие дела совершают личности. На примере Блюхера, Жукова, Берзарина и других военачальников с особой четкостью видно, что крутые повороты истории рождают выдающихся людей, выявляют скрытые таланты и помогают их развитию.

Блюхер, Жуков, Берзарин… Выходцы из простых семей… Силой глобальных событий вождям-воинам при защите родины был дан выход их военным дарованиям. Они, вставшие во главе народного войска, совершали величайшие дела, одерживали исторические победы.

В. К. Блюхер обладал харизмой [20]. Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов дорожил этим полководцем и не давал его в обиду, подчеркивая, что имя Блюхера приводит врагов в трепет. И его надо оберегать. Еще в Петрограде Берзарин прочитал в «Красной звезде» примечательную статью. Автор И. Голощекин описывал действия Южноуральской партизанской армии, которой командовал Блюхер. Он совершил рейд по тылам колчаковских войск. Армия эта состояла из русских, украинцев, татар, башкир, латышей, чувашей, вотяков, марийцев. В ней были подразделения из бывших военнопленных — венгров, австрийцев, немцев, румын, китайцев. Армия эта, чтобы соединиться с основными силами, преодолела хребты Южного Урала, в том числе самую высокую вершину хребта Уралтау — гору Арвякрязь, прошла через лесные чащи и болота Башкирии.

Реввоенсовет 3-й армии, сообщая в Центр о подвиге Блюхера и его армии, писал 29 сентября 1918 года: «Переход войск Блюхера в невозможных условиях может быть приравнен только к переходам Суворова в Швейцарии. Мы считаем, что русская революция должна выразить вождю этой горстки героев, вписавшему новую славную страницу в историю нашей молодой армии, благодарность и восхищение».

Служить на Дальнем Востоке и не повстречать лично Василия Константиновича Блюхера было бы провалом в биографии армейца. Один из штабников-командиров, уроженец Петербурга, часто бывавший в Хабаровске, Константин Киль-до дружил с Берзариным. Оба увлекались лыжным спортом. Разговорившись о своем командующем, Кильдо по секрету сказал, что Блюхер в заграничной командировке. Бывшего военного министра Дальневосточной республики пригласил в Кантон глава центрального китайского правительства доктор Сунь Ятсен. Блюхер — его главный военный советник. Когда Василий Константинович вернется, Кильдо не знал. Берзарин, услышав эту новость, глубоко вздохнул.

Заметим, что Блюхер в 1924–1925 годах действительно находился в Китае. Там заболел, раны, полученные в боях, дали о себе знать. Василий Блюхер в сражениях был ранен 16 раз! Дважды находился при смерти. Выжил чудом. И вот теперь… Но забегая в своем повествовании вперед скажем, что, пройдя курс лечения и окрепнув, Блюхер вернулся к Сунь Ятсену и пробыл в Китае с 1926 по 1927 год.

Галин — таково было имя советского военачальника, работавшего в Китае несколько лет. Иностранные журналисты, аккредитованные в Кантоне, заинтересовались, кто такой этот советник Гоминьдана по военным вопросам и откуда приехал. Наиболее пронырливыми оказались французские репортеры. Сенсации — хлеб прессы. И потому до истины газетчики докапывались не слишком долго. Бухнули наугад: «Французский генерал Гален создает Гоминьдану вооруженные силы». С легкой руки находившихся в Кантоне парижан такое сообщение облетело телеграфные агентства и появилось в прессе Парижа, Лондона, Берлина. Откуда репортеры взяли это? Главный советник, иностранец, европейской внешности, имел неосторожность произнести по-французски расхожую фразу: «Аля гэр ком а ля гэр». На войне как на войне… Отсюда и пошло-поехало. Даже, когда стало доподлинно известно, что «генерал Гален» вовсе не Гален, а Галин, по национальности русский, журналисты этому не поверили. С такой эрудицией и таким кругозором в России человека не найти. Красивый, привлекательный, очень сдержанный господин, несомненно, аристократ.

Впрочем, когда выяснилось, что перед ними человек, рожденный в селении на берегу Волги, уважительное отношение к нему не исчезло. Французский репортер такими словами обрисовал его внешность: «Нам представили человека с массивной и коренастой фигурой, с круглым энергичным лицом, с квадратной и властной челюстью, с подвижными и пронизывающими глазами, с лицом, которому усы придают классический вид военного, немного грубого, хотя его жесты элегантны… Авторитет этого маршала революции объясняют исключительно личным магнетизмом, оказывающим влияние на людей, соприкасающихся с ним…»