Через три войны

- Да, брат, это так, - сказал Яков, немного помолчав. - Недавно нас с тобой серой солдатской скотиной считали, а сейчас о больших государственных делах толкуем. Это большевики сделали нас такими.

- Ну, мне пора на станцию, - заторопился я, - а то опоздаю на поезд. Домой меня скоро не ждите, пойду в красногвардейский отряд.

На прощание мы крепко пожали друг другу руки.

На вокзал я добрался вовремя. С большим трудом втиснулся в вагон, забитый демобилизованными солдатами-фронтовиками. Было жарко и душно, от густого махорочного дыма кружилась голова. Во всех купе шел оживленный разговор. Одни говорили о "закончившейся войне ", рассказывали о муках окопной жизни, другие на все лады обсуждали вопрос передачи земли крестьянам. То и дело в разговорах упоминалось имя Ленина.

На одной из железнодорожных станций я увидел эшелон вооруженных солдат, направлявшийся на восток. На мой вопрос, откуда и куда едут, один солдат ответил:

- Демобилизованные мы, едем по домам. Кому где нужно, там и сходит.

Он вынул из-за пазухи лист бумаги и, водя по ней своим заскорузлым пальцем, прочитал по слогам:

- "Съезд армии постановляет: признать за солдатами право на оружие для защиты Родины от контрреволюции и ее приспешников... Солдаты все должны принять участие в установлении Советской власти, а для этого нужно оружие. Провезти оружие можно, только двигаясь организованно, сильными отрядами..." Уяснил, что к чему? - спросил он, складывая лист бумаги и пряча его за пазуху. - Так что нам без оружия никак нельзя.

Он поспешил в вагон, а я долго смотрел вслед уходившему эшелону...

В горниле гражданской войны

В нашем запасном полку, куда я вернулся в декабре 1917 года, тоже полным ходом шла демобилизация. Солдаты торопились уехать домой. Многие, не дожидаясь документов, уходили на станцию, втискивались в переполненные вагоны и теплушки или устраивались на крышах.

В одной из полковых казарм шла запись добровольцев в красногвардейские отряды.

Формированием красногвардейских отрядов ведали Сызранский Совет солдатских депутатов и уездный военный комиссар. По их распоряжению я сколотил два конных отряда. Впоследствии один из них под командованием Жлобы сражался на юге. Другой был использован для охраны железнодорожного моста через Волгу, а также для оказания помощи комитетам бедноты на территории Сызранского уезда. Затем он действовал против мятежных белогвардейских частей чехословацкого корпуса.

Формирование отрядов оказалось делом нелегким. Правда, в отряд шли и принимались главным образом сочувствующие партии и Советской власти, по наряду с дисциплинированными солдатами попадали и бузотеры, которые отлынивали от боевой подготовки. В бой, мол, пойду с радостью, а от занятий - увольте! Эта братва шаталась по городу и являлась в казармы только к обеду и к ужину.

И все же в основной массе красногвардейцы готовы были выполнить любую боевую задачу, чтобы защитить власть Советов. И выполняли, не страшась смерти!

Взаимодействие между отрядами было налажено из рук вон плохо. В этих условиях особенно большое, значение приобретала информация о положении дел внутри страны. И надо сказать, поставлена она была хорошо. Политкомы отрядов чуть ли не ежедневно информировали личный состав о текущем моменте, о положении, которое пережинала республика.

А положение ухудшалось с каждым днем. Империалисты всего мира в страхе перед социалистической революцией, которая могла перекинуться в их страны и привести к крушению капиталистических порядков, стремились во что бы то ни стало уничтожить молодую Советскую республику.

Установление Советской власти в России больно било и по экономическим интересам империалистов. Они не могли примириться с потерей такого богатого источника сил и средств, как царская Россия.

Владимир Ильич Ленин еще до Октябрьской революции предвидел неизбежность нападения империалистических стран на государство рабочих и крестьян, вставшее на путь социализма, и учил быть готовым к защите социалистического Отечества.

И теперь, когда над завоеваниями революции нависла угроза, Советское правительство приняло решение о создании регулярной армии. 28 января 1918 года В. И. Ленин подписал декрет об образовании Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В декрете говорилось: "Старая армия служила орудием классового угнетения трудящихся буржуазией. С переходом власти к трудящимся и эксплуатируемым классам возникла необходимость создания новой армии, которая явится оплотом Советской власти..."{1}. В Красную Армию принимались те, кто был готов отдать все свои силы и даже жизнь для защиты завоеваний Октябрьской революции, власти Советов и социализма.

21 февраля 1918 года было опубликовано воззвание Совета Народных Комиссаров "Социалистическое отечество в опасности". Этот ленинский призыв прозвучал как набат, поднял и всколыхнул революционные массы, всех, кому были дороги Советская власть, революция.

В марте 1918 года меня приняли в партию большевиков. Это было окончательным утверждением пути, на который я ступил еще в Петрограде в 1917 году.

В конце мая наш Сызранский красногвардейский отряд получил приказание разоружить эшелоны с восставшими частями чехословацкого корпуса, стоявшие на станции Сызрань. На предложение сдать оружие мятежники ответили ружейно-пулеметным огнем, а затем перешли в наступление. Силы были неравные. Мы вынуждены были оставить Сызрань и отходить в направлении Сенгиле.

Несмотря на упорное сопротивление отрядов и частей Красной Армии, контрреволюционным силам удалось захватить Самару, Симбирск, Казань. Части чехословацкого корпуса заняли все железнодорожные станции от Пензы до Челябинска. Сибирь и Урал были отрезаны от центральных промышленных районов. Петроград и Москва остались без продовольствия, были обречены на голод.

Оккупированная кайзеровскими войсками, Украина тоже не могла помочь продовольствием промышленным центрам России.

Весь август и начало сентября шли ожесточенные бои за освобождение волжских городов. К этому времени разрозненные красногвардейские отряды уже были переформированы в части регулярной армии. Еще не окрепшие, плохо сколоченные, они неудержимо рвались в бой, дрались самоотверженно и побеждали. Когда стало известно о злодейском покушении на Владимира Ильича Ленина, в подразделениях и частях прокатилась волна собраний и митингов. Бойцы и командиры требовали сурово наказать организаторов покушения на жизнь Ильича и быстрее дать отпор врагу.

В результате стремительного наступления 10 сентября 5-я армия освободила Казань, а 12 сентября 1-я армия - Симбирск - родину В. И. Ленина.

В телеграмме В. И. Ленину бойцы писали: "Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города - это ответ на Вашу одну рану, а за вторую - будет Самара!"

Владимир Ильич в телеграмме на имя В. В. Куйбышева ответил бойцам: "Взятие Симбирска - моего родного города - есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы"{2}.

После взятия Казани, получив пополнение - мобилизованных в строй старых кавалеристов, мы реорганизовали наш конный отряд в кавалерийский полк. Стали заниматься боевой подготовкой.

В огне гражданской войны Коммунистическая партия и лично В. И. Ленин, руководя строительством новой армии, выращивали пролетарский командно-политический состав. Нелегкой была эта задача. Офицеры царской армии в большинстве своем находились в лагере врагов Советской власти. Небольшая же часть их, перешедшая на сторону Красной Армии, работала еще робко, красноармейцы относились к ней с недоверием. Необходимо было в кратчайшие сроки в тяжелых условиях войны выковать из солдат - рабочих и крестьян - командные кадры, преданные делу революции.

Командиры и политработники, выдвиженцы из народа, нуждались в военной подготовке. Поэтому была развернута сеть военных курсов, создана Академия Генерального штаба РККА.