Шаляпин
Шаляпин читать книгу онлайн
Русская культура подарила миру певца поистине вселенского масштаба. Великий артист, национальный гений, он живет в сознании современного поколения как «человек-легенда», «комета по имени Федор», «гражданин мира» и сегодня занимает в нем свое неповторимое место. Между тем творческая жизнь и личная судьба Шаляпина складывались сложно и противоречиво: напряженные, подчас мучительные поиски себя как личности, трудное освоение профессии, осознание мощи своего таланта перемежались с гениальными художественными открытиями и сценическими неудачами, триумфальными восторгами поклонников и происками завистливых недругов. Всегда открытый к общению, он испил полную чашу артистической славы, дружеской преданности, любви, семейного счастья, но пережил и горечь измен, разлук, лжи, клеветы. Автор, доктор наук, исследователь отечественного театра, на основе документальных источников, мемуарных свидетельств, писем и официальных документов рассказывает о жизни не только великого певца, но и необыкновенно обаятельного человека. Книга выходит в год 140-летия со дня рождения Ф. И. Шаляпина.
знак информационной продукции 16 +
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«…Мне пришлось принять участие в его (Шаляпина. — В. Д.) отпевании и погребении в 1938 году. Потом много лет я был одним из инициаторов переноса праха Ф. И. на русское кладбище Ст. Женевьев де Буа под Парижем, так как его могила на кладбище Батиньоль была запущена. Семья уехала в США… Но его вдова Мария Валентиновна ни за что не захотела этого делать. Позднее, уже вернувшись на Родину, я был одним из инициаторов его переноса в Москву и у меня хранятся письма и Ирины Федоровны, и И. С. Козловского, освещающие все трудности долголетних хлопот, пока все не увенчалось успехом. Слава Богу!»
Но вернемся к реальным исполнителям этого смелого проекта.
Встретившись с Федором Федоровичем Шаляпиным, Юлиан Семенов пламенно воскликнул:
«Шаляпина так ждут в России… Много у нас горестного, ужасного, сплошь и рядом происходит то, что и объяснить-то нельзя, но ведь память по Федору Ивановичу только дома надо хранить, где же еще?! Несчастные — по несчастному гению, лишенному родины…»
Вскоре сын певца обнародовал документ, свидетельствующий о его твердых намерениях:
«Я, Федор Федорович Шаляпин, ставший после кончины моего старшего брата, художника Бориса Федоровича Шаляпина, главой семьи Шаляпиных, даю мое согласие на перевоз гроба с прахом отца из Парижа на Родину.
Моя сестра, Татьяна Федоровна Чернова, урожденная Шаляпина, как мне известно из беседы с нею, также присоединяется к этому согласию.
Документ составлен в Вазуце, столице княжества Лихтенштейн, двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот восемьдесят второго года в резиденции барона Эдуарда фон Фальц-Фейна, моего друга.
Свидетели подписания этого документа, барон Эдуард фон Фальц-Фейн и писатель Юлиан Семенов».
Далее предоставим слово Юлиану Семенову:
«…Вернувшись в Москву, я позвонил из Шереметьева в Министерство культуры.
— Победа! Семья Шаляпиных, отвергавшая ранее идею о перезахоронении Федора Ивановича, дала согласие на перевоз праха!
— А кто, собственно, позволит привозить в страну социализма прах антисоветчика, лишенного нашего гражданства?
— Талант не имеет гражданства, — заметил я, понимая, что говорю не то, и тем более не тому: передо мною вновь была столь знакомая нам из многовековой России ватная стена — куда страшней стены бетонной или железной…
— Странная позиция, — ответил незримый собеседник. — Она лишена самого понимания наших традиций — как вековечных, так и революционных…
Говорил я с человеком такого уровня, который не обойдешь; понял, что надежда осталась лишь на Андропова. Он тогда уже был секретарем ЦК, но городской телефон, который дал мне в шестьдесят седьмом году, только-только переехав на Лубянку (возглавлять Комитет государственной безопасности. — В. Д.), сохранил и на Старой площади».
В итоге последующих приятельских бесед писателя и секретаря ЦК КПСС принципиальное согласие на перенос праха Шаляпина было получено: некий начальственный голос по телефону сообщил Юлиану Семенову: «Юрий Владимирович просил продолжить работу по перезахоронению праха Шаляпина».
Оставались проблемы организационные. О них рассказывает сотрудник Музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки Р. В. Саркисян:
«Федор Федорович Шаляпин поручил эксгумацию специальной фирме, которая доставила гроб в специальном вагоне. Самолет должен был взлететь, и тут выяснилось, что вагон невозможно открыть. Пришлось бежать к начальнику станции, который разрешил взломать вагон с тем, чтобы гроб успели погрузить в самолет. Дети от разных жен ехали в разных отсеках. На поле встречать в Шереметьево никто не был допущен. „Детей“ провели в депутатскую комнату. Там они разместились тоже не вместе, а раздельно. Затем все отправились в гостиницу „Метрополь“. На следующий день в Большом театре была устроена панихида без единого слова. В фойе бельэтажа был установлен гроб. Рядом портрет. По обеим сторонам гроба стояли дети. Накануне работникам Министерства культуры строжайше было объявлено хранить в тайне все подробности. В Большом театре присутствовал замминистра культуры А. Иванов. На кладбище его не видели. В Большой театр пускали строго по билетам. На кладбище пускали всех. В Большом театре было все оцеплено молодыми людьми. На кладбище их тоже было много. После похорон Министерство культуры устраивало поминки в „Метрополе“.
На следующий день Федор и Татьяна поехали в Загорск, но к обедне опоздали. Однако панихиду все-таки отслужили. К ним были очень внимательны. И был устроен роскошный обед. Федору, впрочем, стало плохо…
Еще в аэропорту Федор, узнав, что будет в Большом театре, ругательски ругал Большой театр, говорил, что там разучились петь…
Федор и Татьяна посетили Музей Глинки, накануне там были Стелла и Марина. Марина рассказывала о Марии Валентиновне. У нее (Марии Валентиновны. — В. Д.) был очень хороший характер. Всегда умела вовремя смолчать, но умела и настоять на своем, сделать, как она хочет. На авеню Эйло у нее был пятиэтажный дом, который она сдавала (один этаж занимала семья). Марина уверяет, что она с мужем снимала у мамы квартиру. Потом Мария Валентиновна переехала в Италию (продав дом), но жила отдельно от детей».
…Траурный митинг на Новодевичьем кладбище состоялся 29 октября 1984 года. Его открыл первый секретарь правления Союза композиторов СССР Т. Хренников:
«Мы переживаем сейчас исторические минуты… Навсегда завершается путь скитаний, много лет назад выпавший на долю Шаляпина…» Выступавший поставил Шаляпина в один ряд с вернувшимися на родину в 1930-е годы композитором Сергеем Прокофьевым и писателем Александром Куприным. «Чувства сыновьего долга и творческих корней владели в последние годы жизни Рахманиновым и Стравинским, — подчеркнул оратор, — определили их патриотические поступки. Сегодня, после долгих лет разлуки, по доброй воле родных и близких с Отечеством своим соединяется Федор Иванович Шаляпин, соединяется, чтобы никогда больше не расставаться».
В эти же дни в Париже, на улице д’Эйло, состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски. У бывшего шаляпинского дома прошел митинг. Все родственники певца в Москве. Заместитель мэра шестнадцатого округа Парижа Ж. Месман отметил большой вклад Шаляпина в развитие традиционных культурных связей между Францией и Россией. С мемориальной доски спадает покрывало. Надпись гласит: «В этом доме жил и умер русский лирический певец Федор Шаляпин (1873–1938)».
Вскрытую могилу Шаляпина на кладбище Батиньоль привели в изначальный вид, ее, как и прежде, венчает темный мраморный крест. На новой могиле Шаляпина вместо креста — в вальяжной позе сам Шаляпин. Скульптурное изваяние, по замыслу его автора Алексея Елецкого, не предназначалось для надгробия, а оказалось здесь по воле сложившихся обстоятельств. Креста на могиле великого певца советская власть допустить, разумеется, не могла.
Но «процесс восстановления исторической справедливости» в отношении Шаляпина еще далеко не завершен. Из квартир артиста в Москве и Ленинграде выселяются жильцы — теперь в них открываются музеи. Однако что позволено в столицах, еще не принято в провинции. Когда в родной Казани в конце 1980-х годов задумали поставить памятник певцу, старые большевики, ветераны войны и труда дружно сплотились в патриотическом протесте, выступили в местной печати против увековечивания памяти «изменника Родины». Ветеран войны и труда В. К. Лапицкий в республиканской газете «Вечерняя Казань» гневно напоминал: «Советский народ отражал интервенцию, потом защищал страну от фашизма, а Шаляпин в это время (?! — В. Д.) развлекал офицеров-белогвардейцев и гестаповцев. Не должно быть этому прощения!» Ему вторил ветеран войны и труда М. Ш. Шарафутдинов: «Шаляпину не только памятник ставить, о нем и вспоминать не следует!»
