Шаляпин
Шаляпин читать книгу онлайн
Русская культура подарила миру певца поистине вселенского масштаба. Великий артист, национальный гений, он живет в сознании современного поколения как «человек-легенда», «комета по имени Федор», «гражданин мира» и сегодня занимает в нем свое неповторимое место. Между тем творческая жизнь и личная судьба Шаляпина складывались сложно и противоречиво: напряженные, подчас мучительные поиски себя как личности, трудное освоение профессии, осознание мощи своего таланта перемежались с гениальными художественными открытиями и сценическими неудачами, триумфальными восторгами поклонников и происками завистливых недругов. Всегда открытый к общению, он испил полную чашу артистической славы, дружеской преданности, любви, семейного счастья, но пережил и горечь измен, разлук, лжи, клеветы. Автор, доктор наук, исследователь отечественного театра, на основе документальных источников, мемуарных свидетельств, писем и официальных документов рассказывает о жизни не только великого певца, но и необыкновенно обаятельного человека. Книга выходит в год 140-летия со дня рождения Ф. И. Шаляпина.
знак информационной продукции 16 +
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Неподалеку живут скрипач Жак Тибо и писатель Клод Фаррер. В Сен-Жан-де-Люз бывал Рахманинов. Иногда Шаляпины ездили к Сергею Васильевичу в Клерфонтен. «Прекрасная вилла, большая, белая, в два этажа… — вспоминал Михаил Чехов. — Приехал Шаляпин. Сергей Васильевич сиял — Федора Ивановича он любил горячо. Гуляли по саду, оба высокие, грациозные (каждый по-своему), говорили: Федор Иванович — погромче, Сергей Васильевич — потише. Федор Иванович смешил. Хитро поднимая правую бровь, Сергей Васильевич косился на друга и смеялся с охотой. Задаст вопрос, подзадорит рассказчика, тот ответит остротой, и Сергей Васильевич снова тихонько смеется, дымя папироской. Посидели у пруда. Вернулись в большой кабинет.
— Федя, пожалуйста… — начал было Сергей Васильевич, слегка растягивая слова. Но Федор Иванович уже догадался и наотрез отказался; и не может, и голос сегодня не… очень, да и вообще… нет, не буду, и вдруг согласился.
Сергей Васильевич сел за рояль, взял два-три аккорда, и пока „Федя“ пел, Сергей Васильевич, сияющий, радостный, такой молодой и задорный, взглядывал быстро то на того, то на другого из нас, как будто фокус показывал. Кончили. Сергей Васильевич похлопывал „Федю“ по мощному плечику, а в глазах я заметил слезинки».
Шаляпин называл себя бродягой, разговоров о ностальгии не любил, но всегда с большой радостью выступал в пограничных с Россией странах. Начиная с 1930 года он часто приезжает в Ригу. «Исключительно театральный город Рига! — восторженно говорил Федор Иванович артисту В. Г. Гайдарову. — И Барсова… И Миша Чехов, и вы, и у всех сборы, народ валом валит». Певец смотрел «Ревизора» с М. А. Чеховым в роли Хлестакова, с радостью общался со старыми товарищами.
В 1934 году Шаляпин гастролировал в Ковно (Каунасе). «Я затрудняюсь передать тебе чувства, которые сейчас переживаю здесь. Просто-напросто: я в России!!! Хожу по „пензенским“ или „саратовским“ улицам. Захожу в переулки. Старые дома деревянные, железные крыши, калитка, а на дворе булыжник, и по нем травка. Ну так, как бывало у нас, в Суконной слободе. Говорят все по-русски… Наслаждаюсь всем этим безумно. Жаль уезжать!!! — подвезло нечаянно… Успех такой, точно как в России в прошлое время. Петь приятно, все понимают. Вот так радость!!!» — писал певец дочери.
Конечно, дело было не только в названиях улиц и знакомых пейзажах. Театры Ковно, Риги, Софии находились в сфере влияния русского искусства, сохраняли традиции русской оперы, и это согревало душу Федора Ивановича. В интервью Шаляпин говорил: «Только в России театры не развлечение, а духовная потребность первой необходимости».
В апреле 1935 года Федор Иванович серьезно заболел. Вирусный грипп застиг его на пароходе, которым он возвращался из Америки в Европу. Из Гавра «скорая помощь» доставила его в парижский госпиталь.
Весть о болезни артиста облетает мир. В квартире беспрестанно звонит телефон, приходят телеграммы из Индии, Австралии, Японии, Америки. В середине мая кинохроника демонстрирует сюжет «Выздоровевший Шаляпин». В Англии по радио транслируется церковная служба «о выздоровлении Шаляпина».
Федор Иванович пишет С. В. Рахманинову:
«Вчера я встал наконец с одра. Как полагается — пошел помыться. Когда же увидал себя в зеркале, то невольно задал себе вопрос: как, собственно говоря, вел себя мой доктор или, вернее, что он чувствовал? Думал ли он, что, приходя, сидит у одра больного, или, может быть, соображал: сижу у больного одра, ибо, конечно, я был больше похож на одра… Ну, во всяком случае, слава Богу, я счастливо выпутался. Оказывается, я действительно был на краю смерти. Не знаю еще, как буду вести себя дальше. Все же мечтаю прокатиться на автомобиле и в Швейцарию, и в Тироль…»
Но чаще, чем Швейцарию, Федор Иванович вспоминал Россию, Волгу, рыбалку с Коровиным и Серовым в Охотине и в Ратухине, поездки с друзьями к Теляковскому в Отрадное.
Шаляпин был счастлив, когда летом 1904 года купил у К. А. Коровина участок земли на речке Нерли близ деревни Старово и с любовью его обустраивал. Коровин сделал для Шаляпина проект большого дома. «Серов, — вспоминал Коровин, — взглянув на него, с улыбкой сказал:
— Строить хотите терем высокий?
— Да, — ответил я. — „На верху крутой горы знаменитый барин жил по прозванью Карачун“».
«Терем» строил архитектор Виктор Александрович Мазырин (друзья звали его Анчуткой). Дом пахнул свежей сосной и радовал глаз. По ходу дела Шаляпин с Мазыриным вносили коррективы, разместили конюшни, коровники, сенной сарай, прорубили просеку к реке. На берегу поставили помост для рыбной ловли и соорудили просторную купальню.
Из Шато-де-Корметен Шаляпин писал Ирине в 1911 году: «Ничего себе… Французская деревня и парк, есть и речка, но все это не стоит и сотой доли нашего Ратухина».
И в самом деле, там сохранялся удивительный уголок русской природы, здесь Шаляпин освобождался от столичной суеты, чувствовал себя радостно и спокойно. Недалеко — Охотино, обиталище Коровина и Серова, рыбалка, неторопливые разговоры о жизни, об искусстве, о деревенских нравах и привычках, раздумья с местными степенными мужиками, пение… Собеседники душевно открыты друг другу, в общении обретают радость бытия.
К. А. Коровин вспоминал:
«Никон Осипович подошел к нам (Серову и Коровину на рыбной ловле. — В. Д.).
— Эх, — сказал, — ну и парень хорош Шаляпин, только горяч больно. Казовый парень. Выпили с ним — согреться, конечно, он меня и спрашивает: „Спой-ка, — говорит, — песню каку знаешь старую“. Я ему „Лучинушку“ и пою, а он тоже поет.
— А как же, ведь он певчий, — сказал я.
— Э!.. То-то втору-то он ловко держит. Ну и голос у него хорош, мать честная, вот хорош. Так вот прямо в нутро идет. Так пою я, не сдержался, плачу… Смотрю-ка, гляжу — и он плачет. Вот и пели. Ишь чего — певчий! Где же он поет-то?
— В театре, — говорю.
— А жалованья-то сколько получает?
— Сто целковых за песню получает.
Никон Осипович пристально посмотрел на нас с Серовым и сказал рассмеявшись:
— Ну, полно врать».
…Недалеко, на левом берегу Волги, — имение В. А. Теляковского «Отрадное». Владимир Аркадьевич наследовал его от отца, военного инженера, генерал-лейтенанта, потомственного ярославского дворянина, почившего в 1891 году. Летом Теляковский собирал у себя друзей. В июне 1905 года Коровин написал здесь портрет читающего Шаляпина. Двухэтажный деревянный особняк с просторной террасой простоял почти век, в нем сменилось много разных хозяев, по халатности последних его владельцев в начале 1980-х годов дом сгорел. Восстанавливать его не стали; в окружении старых лип закопченный фундамент зарос ольховым кустарником.
Печальные воспоминания о родной земле не покидают Шаляпина даже в напряженных зарубежных гастролях. Конечно, они настигают его, когда он пишет письма Ирине, живущей в Москве. Сквозь описания своих успехов в Австралии проскакивает забавная фраза: «Жаль, нет времени, а то интересно здесь порыбачить!» Пражская газета «Народны листы» (29 декабря 1928 года) публикует статью Шаляпина «Моя жизнь скитальца», в которой он вдруг вспоминает, какой замечательный сорт огурцов выращивают в Ярославской губернии. В мае 1934 года из Тироля: «Снег под ногами хрустит — ночь темнущая, и щиплет нос и уши, прямо как в России». В мае того же года из польского Каунаса, бывшего российского Ковно: «Я затрудняюсь передать тебе чувства, которые переживаю здесь. Просто-напросто я в России!!!»
…В 1930-х годах шаляпинский дом в Ратухине приспособили под детский санаторий. Новые обитатели — юные пионеры маршировали под доморощенную песню неизвестного стихотворца:
