Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Баффета посадили рядом с Джейн, женой Эдмунда Маски, что было довольно логично, учитывая тот факт, что ее муж гостил у Баффетов в Омахе. С другой стороны

сидела Барбара Буш, чей муж был американским представителем в Организации Объединенных Наций²⁹, а в скором будущем должен был занять пост главы американского бюро по связям с КНР в Пекине, целью которого было постепенное улучшение дипломатических связей с Китаем. Грэхем сообщила поварам, что гости готовы, и официанты начали разносить блюда. Уоррен старался не показывать, насколько ему неуютно. «Рядом со Сьюзи сидел какой-то сенатор. Он пытался заигрывать с ней. Положил свою руку ей на ногу и все такое. Что касается меня, то я чувствовал себя просто ужасно; я не знал, о чем говорить с этими людьми. Барбара Буш была очень любезна, она заметила, насколько неловко я себя чувствую».

Официанты следовали американской версии обслуживания «в русском стиле», подавая сначала первое блюдо, затем рыбное и только потом основное, вынося их на подносах, с которых гости сами брали тарелки. Блюда сменялись, а вино подливалось под непрекращающуюся и типичную для жителей Вашингтона светскую болтовню. Официанты приносили и уносили незнакомые приборы, такие как ножи для рыбы. Поскольку Уоррену предложили яства, которые он никогда не ел, и вина, которые он никогда не пил, блюда показались ему сложными и пугающими. Другие гости расслабились и чувствовали себя вполне комфортно, Баффет же ко времени подачи десерта оказался в состоянии полной прострации.

Он даже не пил кофе. И его дискомфорт превратился в абсолютный ужас, когда по установившейся традиции Грэхем встала и произнесла ясный, остроумный, элегантный и изысканный тост (который она, очевидно, заучила наизусть, предварительно написав, потому что все еще ощущала неуверенность перед публикой). Почетный гость, как предполагалось, должен был встать и произнести ответную речь.

«Но у меня не хватило мужества сделать это. Меня застали врасплох. Мне было так неловко; я даже подумал, что меня вырвет. Я не мог даже встать, не говоря уже о том, чтобы что-то говорить. Я вообще не был ни на что способен». Все, что Уоррену хотелось сделать, — это убежать как можно дальше. Позже, когда они со Сьюзи прощались с гостями, у них сложилось впечатление, что после своего отъезда они, простые ребята из Небраски, станут отличной темой для светских шуток в Джорджтауне.

«Тот сенатор еще на что-то надеялся в отношении Сьюзи. Когда мы уже собрались уезжать, он продолжал рассказывать ей, каким образом она может добраться до Сената, чтобы обязательно посмотреть его офис. Он так увлекся, что открыл дверь шкафа и вошел туда. Вот таким образом я и познакомился с Вашингтоном». И хотя официальное, блестящее общество, которое окружало влиятельную госпожу Грэхем, возможно, расстроило и напугало Баффета, он не собирался отказываться от этого мира. И в скором времени Сьюзи Баффет поняла, что ее муж хотел большего.

Глава 38. Спагетти-вестерн

Западная Омаха • 1973-1974 годы

Обедая с Кэтрин Грэхем в 1973 году, Баффет уже не был простым инвестором, скупавшим акции газет. Он становился бизнес-магнатом, правда, пока еще небольшого масштаба. Его владениями были Berkshire Hathaway и Diversified, а Чарли Мангер царствовал в Blue Chip Stamps.

Перекрестное владение этими тремя компаниями укрепило деловые отношения между Баффетом и Мангером и отчасти напоминало первые шаги империи, построенной Гордоном Уоттлсом — инвестором, которым Баффет безмерно восхищался²⁸¹. Его компания American Manufacturing напоминала русскую матрешку: открой ее — и внутри окажется другая компания, а в ней еще одна и так далее: Mergenthaler Linotype, Crane Со., Electric Auto-Lite...

Акции компаний торговались на бирже, поскольку, хотя Уоттлс и управлял ими, его доля не доходила до 100% ни в одной из них. С самого начала своей карьеры Баффет восхищался моделью Уоттлса. Он просчитывал, как лучше всего получить прибыль от тех же акций, которые покупал Уоттлс, и постоянно рассказывал о нем своим друзьям. «Нужно хорошенько изучить его модель и построить такую же», — говорил он¹.

«У Уоттлса была маленькая инвестиционная компания Century Investors, отчитывавшаяся перед Комиссией по ценным бумагам и биржам. Он соединил компании в цепочку — купил со скидкой акции компании, которая купила со скидкой акции другой компании, которая купила со скидкой акции еще одной компании... В конце цепочки находилась крупная компания Mergenthaler Linotype, две трети которой принадлежали American Manufacturing. В то время не нужно было подавать в Комиссию детальные данные о том, сколько именно акций куплено, поэтому никто ничего не знал, и Уоттлс продолжал покупать, пока не получал контрольный пакет. Таким способом он купил Electric Auto-Lite (частично через Mergenthaler), то же самое он проделал и с компанией Crane Со (не той, которая занималась канцтоварами, а той, которая поставляла слесарно-водопроводное оборудование). Где-то в этой цепочке находилась и Webster Tobacco. С финансовой точки зрения все они были дешевые, продавались со скидкой, и инвестор мог продолжать покупать их, делая деньги на каждой покупке. Обычно я в таких ситуациях скупал все имевшиеся в продаже акции. У меня в портфеле были акции Mergenthaler, Electric Auto-Lite и American Manufacturing². Конечно, в конце концов все это всплывет наружу, но эффективность этой модели так высока, что это будет уже неважно».

В начале своей карьеры Баффет ездил в компании White, Weld & Со в Бостон, чтобы познакомиться с Уоттлсом³.

«Мне было немного не по себе, и я сказал что-то типа: “Господин Уоттлс, могу я у вас кое-что спросить?” Он сказал: “Давай”, и я сразу же стал думать, что спросить. Он был очень добр ко мне. В течение десяти или пятнадцати лет я подражал ему. И он был очень похож на Грэхема. Никто, кроме меня, не обращал на него внимания. Он служил мне примером для подражания. Он зарабатывал деньги настолько понятным, логичным и правильным путем, что, следуя им, любой мог если не разбогатеть баснословно, то, по крайней мере, заработать хорошие деньги»⁴. Больше всего в модели Уоттлса Баффета заинтересовал способ, при котором одна компания могла законно купить дешевые акции другой. «Вам не нужно знать обо всем на свете. Исаак Ньютон сказал: “Если я проникаю взглядом глубже, чем другие, то только потому, что стою на плечах гигантов”. Это нормально — стоять на плечах других людей. В этом нет ничего плохого»⁵.

В конечном счете Уоттлс объединил Mergenthaler Linotype и Electric Auto-Lite в единую компанию под названием Eltra Corporation. Акции этой вновь созданной компании привлекали Билла Руана больше всего, потому что их доходность составляла 15% в год⁶.

Компании Баффета—Мангера начали чем-то напоминать Eltra перед объединением: Berkshire Hathaway была крупнейшим акционером Diversified и владельцем акций Blue Chip. Каждая из них также имела статус холдинговой компании по отношению к предприятиям, активы которых не продавались публично. A Blue Chip владела компанией Sees Candies, которая была настолько прибыльной, что с лихвой перекрывала потери быстро угасающего купонного бизнеса. От имени Blue Chip Мангер захотел купить 20% уже практически прекратившей существование инвестиционной фирмы Source Capital. «Мы купили их со скидкой, — говорил Мангер. — Продавцами были два говнюка. А у нас было правило: никаких дел с говнюками. Однако, узнав об этой компании, Уоррен сказал: ^мДля этих двоих придется сделать исключение из правила”»⁷.

Двадцать процентов, конечно, не обеспечат полный контроль, но определенное влияние — обязательно. Мангер и парочка талантливых ребят — Джим Джипсон и Джордж Майкалис, которые не были говнюками, вошли в совет директоров компании и начали приводить в порядок ее инвестиционный портфель.