Провал гитлеровского наступления на Москву

Мы отметили лишь отдельные факты внимания и помощи фронту - все их, конечно, не перечтешь. Это было поистине неразрывное единство народа и армии. В те дни войска нуждались в боеприпасах, горючем, продовольствии, острой была нужда в теплых вещах. Уже к концу ноября морозы достигали 25 - 30 градусов. Угроза массовых обморожений стала исключительно серьезной.

Благодаря героическим усилиям нашей Коммунистической партии и всего советского народа, отдававших все для фронта, буквально за одну-две недели почти все бойцы получили добротное теплое обмундирование и валенки.

Немецкие историки склонны относить поражение гитлеровских войск под Москвой главным образом за счет русских морозов.

Дело, конечно, не в климате. Климатические и погодные условия были для всех одинаковы. Но всякий объективный историк должен признать, что прежде всего тыл гитлеровской армии оказался далеко не на высоте. Зачастую основным методом тылового обеспечения вермахта являлся самый неприкрытый грабеж населения подвергшихся оккупации территорий. Чем беззастенчивее грабили, тем лучше работала интендантская служба. Но этот пиратский метод не мог оправдать себя в условиях войны с таким сильным противником, каким была наша армия.

В первую военную зиму наш народ и его армия оказались в весьма нелегких условиях. Но, несмотря на то что мы многое потеряли в первые месяцы войны, советский рабочий класс и колхозное крестьянство обеспечили своих воинов всем необходимым, чтобы успешно сражаться в суровые зимние месяцы.

У гитлеровцев же было плохо не только с теплым обмундированием - и с продовольствием у них было не лучше. В декабре 1941 года на московском направлении наблюдалось массовое истощение среди солдат вермахта. Во всем этом также проявился авантюризм высшего германского командования и генерального штаба.

Пленные гитлеровцы в декабре 1941 года рассказывали, что получили зимнее обмундирование. Оно состояло из бумажных рукавиц и тонкого платка для защиты головы от холода. Некоторым солдатам выдали шинели с подкладкой, которая, однако, не грела. На зимний сезон рота получала всего две пары валенок и два полушубка для несения караульной службы. Пленные из танковой армии Гудериана говорили, что им в связи с холодами разрешили надеть то парадное обмундирование, которое они везли с собой для запланированного в Москве парада.

Попытки фальсификаторов истории доказать, что урон от обморожения превосходил боевые потери, несостоятельны.

Обмороженных было больше, чем пострадавших от огня противника, - жалуется, например, Типпельскирх{106}.

В западногерманской историографии приводятся цифры обмороженных на отдельных участках, достигавшие иногда 500 - 800 человек. Возможно, что их наберется даже несколько тысяч. Но всего-то под Москвой погибло более полумиллиона немецких солдат, о чем свидетельствуют немецкие источники.

Разгром гитлеровцев под Москвой не серьезно объяснять тем, что они голодали и мерзли. Слабость же тыла гитлеровской армии, ориентировавшегося не на регулярное снабжение, а на разбой и грабеж, - проявление авантюризма германских милитаристов.

Одной из особенностей в работе тыла советских войск под Москвой было то, что одновременно решались две задачи: обеспечивались оборонительные действия войск и создавались запасы для перехода в контрнаступление. Материальных средств было немного. Во всем проводилась жесточайшая экономия, расходы строго планировались.

На каждом фронте (Калининском, Западном, Брянском) с учетом фронтовых и армейских запасов насчитывалось всего лишь 1,5 - 2 артиллерийских боевых комплекта для орудий калибра 76 мм и выше. С целью накопления боеприпасов к предстоявшему контрнаступлению в дни затишья разрешалось делать не более трех-четырех выстрелов из одного орудия. Артиллеристы иногда жаловались: Видим перед собой гитлеровцев, а стрелять по ним не можем!

Однажды мне случилось быть в деревне, половину которой занимал противник. На ее окраине стояла наша полковая батарея. Командир отдал мне рапорт и доложил о наблюдаемом передвижении войск противника группами на противоположном конце деревни, примерно в 2 километрах. Я спросил: Почему же вы не накроете их огнем? - Не имею права, - огорченно ответил он, - суточную норму уже израсходовали. Хотя это и не входило в мою компетенцию, но я пообещал командиру батареи в виде исключения пополнить боезапас, если он не упустит благоприятного момента. Обрадованный таким случаем командир немедленно подал команду: Открыть огонь! После нескольких залпов по видимой цели на стороне противника воцарилась длительная тишина. Наши артиллеристы отвели душу. Разумеется, данное им обещание я выполнил без промедления.

В результате жесткой экономии и усиления подвоза с центральных баз количество боеприпасов в армиях ко времени перехода войск в контрнаступление увеличилось до двух боевых комплектов. Это было достаточно для прорыва боевых порядков противника, уже утратившего прежнюю силу сопротивления.

Замечу, что в последующих боевых операциях, когда нам приходилось прорывать оборону противника, мы старались к началу наступления иметь не менее четырех боевых комплектов боеприпасов. Но в 1941 году пришлось ограничиться двумя боекомплектами.

Однако некоторые армии, действовавшие на особенно важных участках, обеспечивались по более высокой норме. Расход боеприпасов в дни оборонительного сражения под Москвой достигал примерно 0,3 боекомплекта в сутки. При переходе же в контрнаступление в первые два дня расходовали по 0,3 - 0,5 боекомплекта в сутки, а затем среднесуточный расход не превышал 0,1 боекомплекта. Практически это означало для Западного фронта 700 - 1000 тонн в сутки. В то время такая цифра считалась внушительной. Но в последующие годы войны наша артиллерия на таких фронтах, как 1-й Белорусский или 1-й Украинский, часто обрушивала на головы врага в период наступления по 20 - 30 тыс. тонн металла в сутки.

В ходе контрнаступления дорога была каждая минута, необходимо было обеспечить безостановочное преследование противника и не дать ему возможности закрепиться. С этой целью боеприпасы подвозились автотранспортом резерва Главного Командования с центральных баз до стрелковых дивизий и полков, минуя фронтовые и армейские склады, без промежуточных перегрузок.