Сорок пятый

 Кроме того, мы, очевидно, упустили нескольких гитлеровских генералов, которых могли бы взять в плен. Но я не жалел об этом. То, что мы выиграли, не шло ни в какое сравнение с тем, чем мы поступились.

 До сих пор я говорил преимущественно о действиях южного крыла фронта. Однако при всей важности операции по овладению Силезским промышленным районом наши действия не ограничивались только этим. От левого фланга фронта, где мы граничили с 4-м Украинским, и до правого, где мы соприкасались с 1-м Белорусским, было около пятисот километров, и бои шли на всем этом огромном пространстве.

 Как я уже упоминал, на центральном участке фронта 5-я гвардейская армия Жадова, используя благоприятную обстановку, созданную поворотом армии Рыбалко, захватила плацдармы, которые впоследствии сыграли очень важную роль при осуществлении новых операций — Нижне-Силезской и Верхне-Силезской.

 Правее Жадова 4-я танковая армия Лелюшенко то же форсировала Одер и вышла в район Штейнау. Правее действовали 13-я армия Пухова и 3-я гвардейская армия Гордова, но там дело шло медленно. Войска вели ожесточенные бои с остатками 24-го танкового и 42-го армейского корпусов, а также с соединениями 9-й поле вой армии противника. Все эти силы раньше противостояли войскам 1-го Белорусского фронта, а теперь под их ударами сместились к югу и вышли в район восточнее Лисса, в полосу действий армии Гордова.

 Ввиду особой сложности обстановки мне пришлось выехать к Лелюшенко. Его командный пункт был уже на том берегу, за Одером.

 Добравшись туда и выслушав доклад командарма, я поставил ему задачу нанести удар на северо-западном направлении, наступая одновременно по обоим берегам Одера, чтобы помочь Гордову. Совместными усилиями эти две армии должны были окружить и уничтожить теснимую 1-м Белорусским фронтом группировку противника, чтобы не позволить ей перейти Одер.

 Вспоминаю об этом с горечью, но необходимо признать, что выполнить эту задачу до конца войскам 3-й гвардейской и 4-й танковой армий не удалось. Фашисты сманеврировали и прошли севернее намеченного нами удара. Нашим войскам все же удалось сначала окружить, а потом уничтожить в районе Лисса около пятнадцати тысяч вражеских солдат, но остальные все же, хотя и с крупными потерями, переправились на западный берег Одера. И если на левом крыле фронта у нас все вышло именно так, как было задумано, то о действиях правого крыла этого сказать нельзя.

 Война — это непрерывное накопление и непрерывное обобщение опыта. Обобщенный и осмысленный опыт существенно влияет на последующие действия войск, на дальнейший ход войны. Именно поэтому хотел бы остановиться здесь и коснуться наиболее важных итогов Висло-Одерской операции.

 Главная особенность прорыва, с которого началась операция, заключалась в том, что мы обеспечили большую глубину огневого подавления противника, по существу, на полную артиллерийскую дальность. Для тяжелых калибров она составляла двадцать — двадцать Два километра.

 Первоначальные наши успехи следует отнести так же за счет правильного определения ширины участка прорыва. Прорыв на фронте до сорока километров сразу позволил развивать удар в оперативную глубину и в стороны флангов.

 Операция отличалась высокими темпами продвижения войск. Уже в первый день армии Жадова, Коротеева, Пухова преодолели с боями расстояние в пятнадцать — двадцать километров, а в последующие дни наступали по двадцать пять — тридцать километров в сутки. Танкисты делали за сутки по сорок — пятьдесят километров, а в отдельные дни по шестьдесят — семьдесят километров, на ходу громя подходившие из глубины резервы врага.

 Танковые армии в ходе операции показали образцы смелого и быстрого маневра. К ним можно отнести маневр армии Рыбалко с севера на юг, предопределивший участь Силезской группировки противника, а также маневр танковой армии Лелюшенко. В самом начале операции 4-я танковая армия, выйдя в район западнее Кельце, обеспечила войскам Гордова и Пухова быстрое взятие города и разгром всей кельце-радомской группировки немцев.

 Характерной особенностью операции было также широкое маневрирование не только танковых соединений, но и общевойсковых армий. При этом вошло в норму смелое продвижение войск вперёд не сплошным фронтом, а с разрывами.

 Успешный захват Силезского промышленного района тоже представлял принципиальный интерес. Но ведь на войне бывают такие положения, когда, казалось бы, наиболее эффективное завершение той или иной операции, с точки зрения оперативного искусства, не совпадает с высшими политико-стратегическими интересами.

 При изучении Висло-Одерской операции можно встретить примеры и классических форм окружения противника, и борьбы на окружение, и уничтожения движущихся неприятельских группировок в тылу наших войск. Выбирая те или иные формы оперативного маневра, мы всякий раз исходили из конкретно сложившейся обстановки, а она отличалась большим разнообразием. Ведь маневрировали обе стороны, и на поле боя все время возникали совершенно неожиданные ситуации, требовавшие быстрых и смелых творческих решений.

 Эта операция интересна и стремительным форсированием крупных водных преград в условиях малоснежной теплой зимы, когда реки почти не замерзали. Надо сказать, что наши войска хорошо усвоили основное оперативное требование — выходить на реки широким фронтом и форсировать их с ходу раньше, чем по ним займет оборону противник. Как правило, это приводило к хорошим результатам.

 Если взять Висло-Одерскую операцию в целом, то за двадцать три дня наступления войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, при активном содействии войск 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов продвинулись на глубину до шестисот километров, расширили прорыв до тысячи километров и с ходу форсировали Одер, захватив на нем ряд плацдармов. При чем 1-й Белорусский фронт, захватив кюстринский плацдарм, оказался в шестидесяти километрах от Берлина.

 В ходе операции войска 1-го Украинского фронта очистили от врага Южную Польшу с её древней столицей Краковом, овладели Силезским промышленным районом и, захватив на западном берегу Одера оперативные плацдармы, создали благоприятные условия для нанесения последующих ударов по врагу как на берлинском, так и на дрезденском направлениях.

 По нашим подсчетам, за двадцать три дня боевых действий 1-й Украинский фронт нанес поражение двадцати одной пехотной, пяти танковым дивизиям, двадцати семи отдельным пехотным, девяти артиллерийским и миномётным бригадам, не говоря уже об очень большом числе различных специальных подразделений и отдельных батальонов.

 За время операции было взято сорок три тысячи пленных и уничтожено, по нашим подсчетам, больше ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров. Среди захваченных трофеев насчитывалось более пяти тысяч орудий и миномётов, более трёхсот танков, более двухсот самолётов и очень большое количество всякого иного вооружения и боевой техники.

 Все эти успехи стали возможны потому, что солдаты, офицеры, генералы в ходе такой длительной, напряженной, охватившей громадные пространства операции проявили большое мужество, выдержку, неутомимость и высокое воинское умение. А за всем этим стояла глубокая преданность всего личного состава своей социалистической Родине и столь же глубокая вера в уже приближающуюся окончательную победу над фашизмом.

 Операция изобиловала примерами массового героизма и самопожертвования, решимости людей выполнить свой долг до конца, не считаясь ни с чем. И сейчас, спустя много лет после войны, как бывший командующий 1-м Украинским фронтом, ещё раз снимаю шапку и склоняю голову перед всеми, кто пролил кровь и отдал свою жизнь в этих боях. А жертв нам пришлось понести немало.

 Однако если взять операцию в целом и сравнить понесенные нами потери с достигнутыми успехами, то можно смело сказать, что победа досталась нам меньшей кровью, чем в некоторых других более ранних операциях. Это определялось и нашей возросшей технической мощью, и нашим более зрелым военным мастерством.