Флагман штурмовой авиации

...Забненков ощутил оглушительный удар. Его самолет накренило. Старший лейтенант попытался вывести "ил" из опасного крена, но тот все больше и больше валился набок. Запахло горелой краской и маслом.

Приказав воздушному стрелку прыгать, Забненков связался по рации со своим заместителем:

- Я горю! Ранен. Принимай группу!..

Помочь ведущему было нечем. Его самолет трясло, из-под крыльев валил густой дым. Надо бы прыгать! Но там, внизу, - фашистские танки. И тогда Забненков направил горящую машину на эту колонну. Пронзительно засвистел ветер в продырявленных плоскостях, было видно, как от стремительного падения снесло фонарь. На месте движения вражеской техники поднялся столб дыма и огня. И едва утих грохот взрыва, новые бомбовые удары штурмовиков обрушились на врага...

Группа выполнила задание, о чем майор Мельников доложил командиру полка Чернецову. На построении замполит рассказал о героической гибели старшего лейтенанта Забненкова. На следующий день штурмовики полка шли на боевое задание с надписью на борту: "Отомстим за Забненкова!"

Наши механизированные войска при поддержке восьмидесяти штурмовиков корпуса успешно отразили атаку четырех танковых дивизий противника из района Сырцово, Яковлево в направлении на Красную Дубровку и Большие Маячки.

Тогда же на имя генерала В. Г. Рязанова была получена телеграмма из штаба генерала И. М. Чистякова. "Командующий 6-й гвардейской армией передал вам, что работой штурмовиков наземные части очень довольны. Штурмовики помогают хорошо". {8}

Возвращаясь с передовой на короткое время, генерал Рязанов обычно сразу же начинал разбирать кипу документов, которые ждали его подписи. На этот раз, не читая, он отложил все в сторону и попросил начальника штаба генерала Парвова показать ему список потерь за последние дни. Тот вынул из папки листок с перечнем фамилий. Василий Георгиевич, нахмурившись, медленно читал фамилии геройски погибших летчиков и воздушных стрелков. Дошел до строки "Старший лейтенант Забненков М. Т." и скорбно задумался. Это был сто семьдесят шестой вылет Забненкова. Прямой кандидат на звездочку Героя...

Будто резанула по сердцу и следующая строка "Капитан Малов М. С.".

Восьмого июля капитан Малов в четвертый раз повел эскадрилью в район Тетеревино, где авиаторы прикрывали Тацинский танковый корпус и уничтожили более десятка "тигров". В последней атаке самолет Малова подбили зенитчики. Тянул к своему аэродрому, но мотор заглох. Планируя, прорубил в дубовой роще целую просеку. Когда санитарная машина с полковым врачом, техником и мотористом прибыла к месту падения самолета, Малов и воздушный стрелок Борисов были мертвы.

Похоронили погибших в Новом Осколе, со всеми воинскими почестями.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 сентября 1943 года капитану Михаилу Семеновичу Малову было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.

В ходе боевых действий полки корпуса несли значительные потери и в личном составе, и в технике. Части постоянно пополнялись новыми машинами, которые перегонялись из запасных полков. Многие летчики, сдавая самолеты, наотрез отказывались возвращаться в свои "запы", стремились попасть на фронт. Но не так-то легко было это сделать без соответствующего разрешения вышестоящего командования.

Однако настырные своего добивались. Именно таким оказался лейтенант Г. Фроленко.

Чуть не со слезами па глазах он обратился к командиру полка:

- Так и война кончится, и я с проклятыми гитлеровцами не расплачусь за родную Украину. Возьмите к себе, не подведу...

И Григорий не подвел. Уже через несколько дней на его счету было двенадцать успешных боевых вылетов. Фроленко был награжден орденом Красной Звезды, а командир полка Митрофанов получил... выговор за то, что не отправил перегонщика.

...В боях под Курском штурмовики действовали в непосредственной связи с наземными войсками, использовали малые высоты и потому находились под обстрелом всех видов огня противовоздушной обороны противника. Зачастую машины возвращались с задания в таком состоянии, что трудно было понять, как они держались в воздухе.

Расскажу всего лишь о двух таких случаях, о которых я узнал от ветеранов 66-го авиаполка.

...Большая колонна немецких танков, притаившаяся в мелколесье, уже хорошо просматривалась с высоты. Лейтенант В. Кудрявцев доложил о находке и повернул свой "ил" на северо-восток. Заметив советский самолет, гитлеровские зенитчики открыли ожесточенный огонь. Но командир экипажа, умело лавируя машиной, вышел из зоны обстрела. И тут увидел, как ему наперерез бросились три "сто девятых". Заметил "мессеров" и воздушный стрелок сержант Л. Задумов. И завязался неравный бой. С разных сторон на "ил" обрушивались вражеские истребители, но он искусно отбивался, Лейтенант Кудрявцев понимал - надо доставить разведданные любой ценой! Машину уже прошило несколько очередей, и она стала плохо слушаться рулей. Но даже в такой ситуации. Летчик сумел зайти ведущему Ме-109 в хвост и первым пушечным залпом поразить вражеский истребитель. Тот врезался в землю и взорвался. Два остальных "мессера" прервали атаки и отвернули в сторону. Только каким-то чудом Б. Кудрявцеву удалось довести "ил" до своего аэродрома и посадить его на фюзеляж.

В подобной же ситуации оказался и лейтенант М. Хохлачев. На аэродроме все с тревогой ожидали его возвращения, зная, как потрепали самолет вражеские зенитки. И вот "ил" показался. Но в каком виде? В центроплане зияла огромная дыра. Стоило летчику сбавить скорость - и машина свалится на крыло, а выводить некогда - высота не позволит. Как бы нехотя вышли шасси, встали на замки. Все наблюдавшие облегченно вздохнули...

Самолет снизился до высоты одного метра и мягко коснулся колесами земли. Даже видавшие виды техники только качали головами - такую пробоину вряд ли когда увидишь!

Лейтенант Хохлачев вылез из кабины, и друзья на руках понесли его по летному полю...

Дальнейшие события разворачивались следующим образом: понеся огромные потери, особенно в танках, противник так и не смог прорваться к Курску через Обоянь. Его наступление было приостановлено. Однако гитлеровское командование не хотело мириться с этим. Оно решило перенести главные усилия на прохоровское направление, чтобы прорваться к Курску обходным путем.

Стремясь сорвать и этот план противника, командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин решил упорной и активной обороной продолжать изматывание гитлеровских войск, а 12 июля нанести мощный контрудар с целью окончательного разгрома группировки, наступавшей на прохоровском направлении.

За час до контрудара началась авиационная подготовка, где свое веское слово сказали штурмовики и истребители корпуса. Они штурмовали железнодорожные эшелоны на станциях, крушили перегоны, громили колонны войск на шоссейных и грунтовых дорогах с целью изоляции района предстоящего сражения от притока свежих резервов. Ударам подвергались скопления вражеских танков и артиллерии на огневых позициях.

Затем наступило короткое предгрозовое затишье...

Прохоровка... Таких малоизвестных, ничем не приметных селений на курской земле были сотни. Никто тогда и не подозревал, что именно Прохоровка войдет в историю нашей страны, историю Великой Отечественной войны.

Враг упрямо вгрызался в нашу оборону, молотил ее армадой своих новых "хеншелей" под прикрытием модернизированных "фокке-вульфов", таранил танковым "клином". Спешил. Ближайшей целью гитлеровцев теперь была Прохоровка. Почему они направили бронированное острие именно в это место? Потому, что только у Прохоровки раскинулся широкий простор между железной дорогой и речкой Псел. Здесь, в отлогих балках и рощах, удобно было скрыть боевую технику. Сюда-то и устремились гитлеровские танковые армады, не подозревая, чем кончится их встреча с совершенно свежей армией генерала П. А. Ротмистрова. Они столкнулись лоб в лоб - только искры полетели!

Утром 12 июля, за сорок минут до начала контрудара, 2-я воздушная армия провела авиационную подготовку, в которой участвовало более двухсот самолетов. Ввиду сложных метеорологических условий летчикам пришлось действовать небольшими группами, нанося удары по танкам и артиллерии противника, находившимся на огневых позициях.