Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным
Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным читать книгу онлайн
Сергей Бернгардович Фрёлих — Сергей Борисович для своих русских друзей — был отмечен своей ненарушимой преданностью русскому народу. До своей смерти в декабре 1982 года он поддерживал борьбу за его свободу с помощью своего журнала «Зарубежье», выходившего с 1965 до 1979 г., распространяя листовки в Венгрии во время восстания 1956 г. Им же было основано общество помощи христианам в Советском Союзе, и, в конце концов, написана эта книга. Те, кто его знал, были поражены его приверженностью делу Власова.
Его отношение к большевизму было непримиримо. Молодым человеком он пережил большевистский переворот и первые годы коммунистического режима в Москве. Он чувствовал свой собственный долг перед павшими в эту роковой эпоху, перед теми русскими и немцами, которые, жертвуя своей жизнью, воспротивились в своих странах этому порабощению. И надо было выполнить обет, данный им генералу Власову, который просил его: «Опиши, что мы не были изменниками…»
Сергей Фрёлих — человек с немецким паспортом, но с русской душой, как его описывает Кромиади, спутник генерала Власова и посредник между лагерями. Он хотел сделать все, что было в его силах, чтобы борьба Власова не ограничилась одними историческими событиями. Девиз генерала «Никогда не поздно спасти народ!» стал и его девизом.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Из поколения в поколение несбыточной мечтой для всех русских крестьян был надел собственной земли. Так было до аграрной реформы, осуществленной выдающимся министром Государя Николая Второго, Петром Аркадьевичем Столыпиным в 1910 году и принесшей облегчение и право на собственную землю.
Многие советские генералы происходили из крестьянского сословия и отвергали сталинский советский режим. К ним принадлежал и Власов. Он презирал «великого» Сталина, хотя и пользовался часто лозунгом «за нашу советскую родину, за нашего вождя Сталина, готов отдать жизнь». Но он должен был стать членом партии: без партийного билета у него не могло быть военной карьеры.
Тысячи перебегают
Весьма скоро после начала похода немцев на Восток число военнопленных стало стремительно расти. Они добровольно сдавали оружие. Эти люди часто по собственному желанию оставались при немецких частях и старались быть им полезными. Помимо солдат, то же делали граждане и крестьяне, простые русские люди, покинувшие свои родные места и готовые всеми силами помогать немцам. Они становились водителями машин и механиками в гаражах, подвозили дрова к кухням, чистили там картошку. Они были благодарны за каждую сигарету или махорку (содержащее никотин растение, культивируемое в Южной России), которая использовалась как род табака. Они были довольны, получая подержанную форму, пропитание и жилье.
Этих людей весьма скоро стали называть в немецких частях «наши русские» или «наши Иваны». Позже появилось сокращенное определение «Hiwi,» что значило «готовые помочь». Такое определение не только объясняло, что эти русские добровольно стали служить в немецких военных частях, но одновременно подчеркивало, что у немцев по отношению к этим людям не было никаких обязательств, поскольку говорилось: «Они ведь сами пришли, никто их не звал». Такая установка была очень удобна и успокаивающе действовала на немецких командиров.
В конечном результате большинство немецких частей на Восточном фронте располагало большим числом таких «Hiwi,» которые с 1943 года назывались «добровольцами» и без которых в то время нельзя было обойтись. Их использовали не только на работах в жилищах и гаражах, но потом стали привлекать и к сторожевой службе, для действий против партизан в тех случаях, когда немецкие пополнения были недостаточны. В конце концов их стали назначать и во фронтовые части. При этом командиры полков по поводу этих «Хиви» столкнулись с трудной дилеммой, так как, с одной стороны не могли отказаться от их услуг, а с другой — были вынуждены официально скрывать их присутствие в частях, так как это было равносильно нарушению запрета немецкого руководства.
Развивающиеся события в последние месяцы 1941 года давали возможность пополнять немецкие части до известной степени этими добровольцами. Число таких добровольных помощников и дальнейших соратников может быть определено только приблизительно. По мнению Александра Далина, весной 1942 года их было около 200,000, а весной 1943 года, по всей вероятности, полмиллиона, если не больше.
«Хиви», в общем, проявляли сознание долга и служили верой и правдой. Такое поведение вызывалось сознанием, что при возвращении в ряды Красной армии им угрожала верная смерть. Каждый из них отлично знал, что смерти будут предшествовать страдания и пытки со стороны специальных советских подразделений. При особой удаче можно было попасть в штрафной батальон, что было равносильно назначению в часть, посылаемому прямо на небо. И, помимо этого, «хиви» старались изо всех сил, чтобы не быть посланными обратно в лагеря военнопленных. Ибо ходили слухи, что условия в этих лагерях в начале похода в Россию были бесчеловечны, и у пленных было мало шансов выжить там.
В связи с этим я считаю нужным вспомнить событие, которое я видел собственными глазами зимой 1941—42 года. Я был поблизости от Витебска и ехал на лошадях в санях по равнине во время леденящей снежной метели. К моему большому удивлению я вдруг увидел на этой производившей мертвящее впечатление местности отдельных немецких часовых. Кого они должны были охранять? Ответ я получил как только наша лошадь освободилась от навоза. В следующее мгновение мне показалось, что снежная равнина пришла в движение. Какие-то закутанные дрожащие фигуры подползали к саням и набрасывались на свежий конский навоз, отрывая его друг у друга и немедленно поглощая. Только тогда я понял, что мы проезжали через лагерь военнопленных, в котором не было никаких убежищ. Русские пленные укрывались в берлогах, которые они выкапывали своими руками. Голод и надежда, что из проходящих тут саней выпадет что-либо съедобное выманивали их из берлог.
Такие страшные условия, однако, были возможны только в первую зиму войны. Многие «хиви» прижились в своих немецких частях, чувствовали себя там как дома и оставались в них до конца войны. Другие позже переходили в так называемые «восточные батальоны». При откомандировании отдельных частей на Западный фронт они просто брали своих «хиви» с собой. При этом создалось курьезное положение, при котором главнокомандующий на Западе должен был затребовать переводчиков не только для французского, но и для русского языка.
Под чьей командой были «добровольческие отряды» — русской или немецкой?
Уже с ноября 1941 года, помимо появления «хиви», стали формироваться так называемые «восточные отряды», подчинявшиеся штабу «Генерал восточных частей», в ведении сначала Генерального Штаба сухопутных сил. Позже они перешли в Гл. командование сухопутных сил (ОКХ). Начальником этих частей был генерал-лейтенант Хейнц Хелмих. Это был преисполненный долга солдат старой школы, который старался исполнять свои обязанности с предельной точностью и устранять все время возникающие затруднения, не привлекая особого внимания.
С 1 января 1944 года на его место вступил генерал от кавалерии Эрнст Август Кестринг. Перед принятием должности он потребовал переименования этого штаба в «Генерал добровольческих отрядов», так как уже в 1943 году был принят этот термин. Если «хиви» были разбросаны по немецким частям, будучи своего рода помощниками, то добровольцы были сведены в роты, эскадроны или батальоны и использовались как части охранения или прямо как боевые. Части добровольцев вначале подчинялись немецким офицерам, но постепенно все больше своим собственным, русским. К концу 1942 года уже были полки, которые почти на треть состояли из бывших военнопленных. Следуя желанию своих немецких командиров, они выдавали себя за украинцев, казаков или людей других национальностей, выходцев из многонационального советского государства. Это соответствовало господствующему среди немцев мнению, что следует поддерживать и предпочитать нерусскую часть населения Советского Союза в противовес самим русским. Поэтому весьма часто случалось, что вместо «наши русские» употреблялись выражения как «украинская рота» или «казачий эскадрон». Многие немецкие командиры не могли понять, что человеческое обращение вызывает преданность и старание выполнять обязанности, и никак не могли избавиться от мысли, что хорошее отношение к пленным — это своего рода предательство. Недоверие, которое русские инстинктивно чувствовали, было причиной недоразумений. Были случаи, когда русские убивали немецких надзирателей и перебегали к партизанам. Это могло произойти, например, если по высшему приказу испытанный в боях с партизанами охранный отряд вдруг неожиданно распускался или когда любимый немецкий командир заменялся другим, менее вызывавшим приязнь. В таких случаях чины этих отрядов, придя в отчаяние, бежали в лес.
Однако я не знаю ни одного случая открытого перехода на фронте такого отряда к советской армии. Наоборот, отряды добровольцев или позже сформированных восточных батальонов были самыми верными частями в гарнизонах городов, окруженных советской армией, так как ведь они не могли сдаться.
Постепенно число «хиви» и вступивших в строй добровольцев возросло предположительно до одного миллиона. Сюда надо прибавить добровольные отряды войск СС численностью около 150.000. Общее число до начала формирования дивизий генерала Власова, в которые влились многие восточные отряды, расценивалось в один миллион. По мнению штаба Власова, это число было выше и определялось в 1,2 до 1,5 миллиона. Скрывать эти цифры было уже невозможно.
