Мир итальянской оперы

Превосходное либретто написал к ней Лоренцо Да Понте – аббат, искатель приключений, издатель и импресарио, он имел право гордиться своим влиянием на Моцарта. «Я всегда с удовольствием и радостью вспоминаю, – говорил он, – что это моему упорству и настойчивости Европа, да и весь мир обязаны тем, что могут наслаждаться всеми совершенными оперными творениями этого изумительного гения».

Пришло время, когда мне стало любопытно вместо молодого Фигаро попробовать сыграть его же, но уже более зрелого, язвительного и куда менее счастливого. Меня привлекала идея проследить, как с течением лет изменился его характер. Но, по правде говоря, этот второй Фигаро показался мне грубее и тяжеловеснее. Он так сосредоточен на том, чтобы урвать на будущее кусок побольше, что его природное изящество тускнеет. Ум его, сердце, душа потеряли свою непосредственность, и я решил отказаться от него. Мне не хотелось быть свидетелем того, как дряхлеет Фигаро Россини, и меня стал все больше и больше занимать граф Альмавива – утонченный господин, который хочет быть полновластным хозяином в своем замке.

Очень сложный человек. Соблазнитель, быть может, не всегда удачливый, но всегда желающий диктовать условия, к тому же ревнивец. Он довольно легко попадается в ловушки, которые ему подстраивают, но тем не менее все время помнит о своем родовом достоинстве, а потому его реакции и манеры безошибочно выверены.

Играя этого красивого, надменного господина, я, признаюсь, иногда в глубине души забавлялся: не без доли злорадства наблюдал, как мои партнеры старались, чтобы Фигаро выглядел выразителем отжившей эпохи еще более, чем мой герой. По моему мнению, если вы хотите почувствовать подлинный стиль XVIII века, то следите за графом и графиней. А коли так, то Фигаро остается, причем на протяжении всего спектакля, на втором плане. Граф и графиня – вот истинные протагонисты комедии.

Мое решение отказаться от Фигаро ради графа подстегнула случайная опечатка. Предполагалось сначала, что Фигаро буду петь я, а графа – Итало Тахо. Но вот повсюду расклеены афиши, и напечатано в них как раз обратное! Тут-то мы с Итало сразу же, и не без удовольствия, обменялись ролями. Нам, конечно, пришлось работать как одержимым, но мы чувствовали себя гораздо приятнее в шкуре друг друга. Еще один человек, у которого буквально от сердца отлегло, был импресарио – он просто места себе не находил из-за этой ошибки, пока не выяснил, что мы в высшей степени довольны переменой декораций.

Так я стал графом. И оставался им до конца своей карьеры.

Композиция «Свадьбы» не так стройна, как это принято в опере, да и не так уж тесно связана с комедией Бомарше. Это просто особый мир, мир в себе. Но стоит только прикоснуться к блестящему замыслу Моцарта, и вы погружаетесь в него с головой, этот мир в ту же минуту вас очаровывает. Действие оперы начинается в канун свадьбы Фигаро и Сюзанны. Она любуется новой шляпкой, а он обмеряет комнату, в которой они собираются жить. (Кстати, характерная ремарка: ему положено делать это на коленях, а один прославленный певец отказался появиться на сцене в такой лакейской позе!)

Стиль дуэта Фигаро и Сюзанны – чисто разговорный, поэтому необходимо оттенить голосом соответствующие нюансы: тут нужны тон, манера, рассеянные интонации людей, которые говорят об одном, а думают в то же время совсем о другом. Внезапно перед ними возникает некая проблема, и дело даже доходит до небольшой размолвки: «Как только графиня тебя ночью кликнет...». Иначе говоря, их комната должна быть обустроена так, чтобы графине удобно было позвать Сюзанну. Но, предположим, Фигаро отошлют с поручением и Сюзанна останется одна. Как далеко может зайти граф, воспользовавшись этой ситуацией?

Они обмениваются по этому поводу несколькими колкостями, и сразу становится ясно, что Сюзанна за словом в карман не полезет, а Фигаро только дай повод приревновать. Действительно, как только девушка убегает (хозяйке что-то понадобилось), Фигаро дает волю чувствам в блестящей язвительной каватине «Если захочет барин попрыгать...». Она начинается неотразимым вальсовым ритмом, но потом выливается в некий вызов графу и его амурным притязаниям, все больше и больше нарастает гнев будущего мужа, ревнивого не без причины.

Комната, предназначенная для будущей четы, становится для всех персонажей оперы местом встреч, приходов и уходов, свиданий и расставаний, – нет этому конца.

Первым входит Дон Бартоло, бормоча проклятия по адресу Фигаро: он не забыл, что был им когда-то одурачен. В его «Вендетте» звучит страстное желание отомстить за обиду каким угодно способом.

Потом появляется старая злыдня Марселина – у нее свои, романические притязания на молодого, привлекательного Фигаро. Они с Сюзанной обмениваются язвительными репликами; внешне все очень прилично, они безумно предупредительны друг к другу, но в словах переливается смертельный яд.

Следующий – Керубино, паж, он умирает от любви ко всякой знакомой женщине. Охваченный страстью к Сюзанне, Барбарине (дочери садовника), даже к самой графине, он готов петь о своих чувствах каждому, кто только станет его слушать. А может и не слушать! В одной из прелестнейших и самых популярных мелодий оперы: «Объяснить, рассказать не могу я» – весь характер этого милого неоперившегося юнца.

Сюзанна дразнит Керубино, позволяет ему немножко за собой поухаживать, но тут приходит граф, надеясь застать хорошенькую горничную в одиночестве. Она едва успевает спрятать Керубино в большом кресле, накинув на него простыню, – ситуация тем самым невольно начинает напоминать французский фарс. Ускользая от ухаживаний графа, она норовит увести его подальше от рокового кресла. В комнату проскальзывает Дон Базилио, и граф укрывается все за тем же креслом. Сюзанне даже приходится упасть в обморок на минутку: граф чуть было не сел на спрятанного пажа.

В конце концов все, понятное дело, обнаруживается, и изумленный и разгневанный граф повелевает, чтобы Керубино отправлялся в полк и с ним – на войну. Граф едва не оказался смешон, ему нелегко сохранять любезность, принимая стайку местных красоток – их привел Фигаро, – которые, окружив своего господина, благодарят графа за снисходительность к его слугам.

Граф, видимо, вообще-то подумывал об отмене "права сеньора" (своего феодального права отведать утехи брачной ночи прежде мужа). Фигаро, без сомнения имея в виду свою Сюзанну, подталкивает его на решительный шаг. Графа только что провозгласили лучшим из господ, и он не может тут же запятнать этот громкий титул. Он выходит, полный высокомерного презрения, и хотя по-прежнему держится с достоинством, но в душе по отношению к Фигаро лелеет отнюдь не дружеские чувства. Да, как они переменились друг к другу в сравнении с «Цирюльником» Россини!

Первое действие, словно под фанфары, кончается бурлескным военным маршем, на мотив которого Фигаро поет шутливое напутствие Керубино, которому ныне суждено стать солдатом: «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный». Тут, пожалуй, стоит остановиться и предупредить: в этой опере есть немало прелестных арий, но, хотя и трудно устоять перед искушением, они не предназначены для новичков. Эта простота, незамысловатость мелодий обманчива, тут требуется технически совершенный, поистине безукоризненный голос – надо уметь правильно подать звук, выбрав верный диапазон, постоянно держа дыхание. Недостаточно глубокое звучание, отсутствие модуляций, звуковых переходов – все это пропасти, готовые поглотить неопытного певца. Поверьте, это очень и очень трудно – хорошо петь Моцарта!

Действие второе: графиня одна. Это уже не жизнерадостная, блестящая Розина «Севильского цирюльника». Грустная, покинутая, она в одиночестве поет арию «Бог любви, сжалься и внемли», и в ней – преддверие еще более скорбной, полной светлых воспоминаний арии «Ах, куда же ты закатилось...» из третьего акта. Когда Розина на людях, она следит за собой и не забывает о том положении, которое занимает в обществе графиня Альмавива. Лишь со своей служанкой Сюзанной, да и то как бы нехотя, она бывает более или менее откровенной, ведь именно от Сюзанны она знает, что граф ищет любовных утех на стороне.