Однажды играли

– А мой в кино намылился пятый раз “Волгу-Волгу” смотреть, а у самого переэкзаменовка на осень...

Даже у Таисии Тихоновны возобладал, видимо, дворовый патриотизм, и она подтвердила, что “еще утром слышала, как мальчики собирались идти купаться”...

А интеллигентный мальчик Сережа в пионерском галстуке с блестящей пряжкой-зажимом (по форме того времени) тихо сидел у окна и читал книжку “Чапаев”.

– Вот этого писателя, – с улыбкой сказала слегка бледная мама и указала зашедшему милиционеру на портрет, с которого по-командирски смотрел комиссар Фурманов. Милиционер подтянулся и козырнул – он был рядовой. А по поводу мальчика Сережи – отличника и сына известного в городе педагога – не могло быть серьезных подозрений.

Но, если их не было у милиции, то у родителей были. У всех. Али би не получилось. Отцы (те, кто еще не был посажен) и матери очень быстро раскопали правду. Рогатки были изъяты и сожжены. Затем наступил “воспитательный час”. И по сравнению с ним полученная Вотей крапивная порция была все равно что комарик перед прививкой от скарлатины. Однако обычного в таких случаях рева и воплей “я больше не буду” из окон не слышалось. Воспитуемым было строжайше предписано “молчать и даже ни разу не пикнуть, а то хуже будет”. Мол, услышат посторонние, догадаются, за что лупят несчастных Борек, Витек и Вовок, сообщат “куда следует”, и тогда преступное деяние выплывет наружу. А это пахнет уже не ремнем, пострашнее.

Лишь самому младшему члену диверсионной группы третьекласснику Вовке Шаклину было оказано некоторое послабление. Сложивши вдвое потертый, “еще папин” ремешок мать вздохнула и разрешила:

– Можешь визжать. Но только шепотом.

И Вовка визжал шепотом.

– Хотя это очень трудно, – жаловался он потом друзьям. – Попробуйте сами, узнаете.

Друзья пробовали визжать шепотом и признавали, что да, трудно. И жалели младшего соратника, хотя и сами для сидения на ступенях крыльца прилаживались с некоторым затруднением.

Только Сереже все сошло глаже, чем другим. Дело кончилось маминым подзатыльником (данным импульсивно, со страху). Отец же ограничился долгой воспитательной лекцией, прослушанной сыном в пол-уха. Он, наш папа, в педагогических вопросах придерживался принципов гуманизма.

7. 04. 97