М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

нам выгородить Марию Ивановну и ее дочерей.

Доктор Раевский рассказывал нам еще много инте­

ресного, относящегося до прошлого России, но я взя­

лась в этом рассказе записать из его речей только то,

что имеет хоть какую-нибудь связь с жизнью и смертью

одного из известнейших русских поэтов. Поэтому мне

остается упомянуть еще только о встрече его с Нико­

лаем Соломоновичем Мартыновым перед самой Крым­

ской кампанией в одном из московских клубов. Они

никогда не были особенно расположены друг к другу,

но тут встретились как истинные друзья, и много горь­

ких и веселых воспоминаний пришло им на память.

Это была его последняя встреча с одним из знаемых

им людей в то далекое время, когда они жили под

гостеприимной кровлей семьи Верзилиных и состав­

ляли обычный кружок вокруг Михаила Юрьевича

Лермонтова.

Э. А. ШАН-ГИРЕЙ

ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕРМОНТОВЕ

Часто слышу я рассказы и расспросы о дуэли

М. Ю. Лермонтова; не раз приходилось и мне самой

отвечать и словесно и письменно; даже печатно при­

нуждена была опровергать ложное обвинение, будто

я была причиною дуэли. Но, несмотря на все мои заяв­

ления, многие до сих пор признают во мне княжну

Мери.

Каково же было мое удивление, когда я прочла

в биографии Лермонтова в последнем издании его сочи­

нений: 1 «Старшая дочь ген. Верзилина Эмилия кокет­

ничала с Лермонтовым и Мартыновым, отдавая

преимущество последнему, чем и возбудила в них рев­

ность, что и подало повод к дуэли».

В мае месяце 1841 года М. Ю. Лермонтов приехал

в Пятигорск и был представлен нам в числе прочей

молодежи. Он нисколько не ухаживал за мной, а нахо­

дил особенное удовольствие me taquiner *. Я отделыва­

лась, как могла, то шуткою, то молчанием, ему же

крепко хотелось меня рассердить; я долго не поддава­

лась, наконец это мне надоело, и я однажды сказала

Лермонтову, что не буду с ним говорить и прошу его

оставить меня в покое. Но, по-видимому, игра эта его

забавляла просто от нечего делать, и он не переставал

меня злить. Однажды он довел меня почти до слез:

я вспылила и сказала, что, ежели бы я была мужчина,

я бы не вызвала его на дуэль, а убила бы его из-за угла

в упор. Он как будто остался доволен, что наконец

вывел меня из терпения, просил прощенья, и мы поми­

рились, конечно, ненадолго. Как-то раз ездили верхом

* дразнить меня ( фр.) .

430

большим обществом в колонку Каррас. Неугомонный

Лермонтов предложил мне пари à discrétion *, что на

обратном пути будет ехать рядом со мною, что ему

редко удавалось. Возвращались мы поздно, и я, садясь

на лошадь, шепнула старику Зельмицу и юнкеру Бен­

кендорфу, чтобы они ехали подле меня и не отставали.

Лермонтов ехал сзади и все время зло шутил на мой

счет. Я сердилась, но молчала. На другой день, утром

рано, уезжая в Железноводск, он прислал мне огром­

ный прелестный букет в знак проигранного пари.

В начале июля Лермонтов и компания устроили

пикник для своих знакомых дам в гроте Дианы, против

Николаевских ванн. Грот внутри премило был убран

шалями и персидскими шелковыми материями, в виде

персидской палатки, пол устлан коврами, а площадку

и весь бульвар осветили разноцветными фонарями.

Дамскую уборную устроили из зелени и цветов; укра­

шенная дубовыми листьями и цветами люстра освещала

грот, придавая окружающему волшебно-фантастиче­

ский характер. Танцевали по песку, не боясь испортить

ботинки, и разошлись по домам лишь с восходом солнца

в сопровождении музыки. И странное дело! Никому

это не мешало, и больные даже не жаловались на

беспокойство.

Лермонтов иногда бывал весел, болтлив до шалости;

бегали в горелки, играли в кошку-мышку, в серсо; потом

все это изображалось в карикатурах, что нас смешило.

Однажды сестра просила его написать что-нибудь ей

в альбом. Как ни отговаривался Лермонтов, его не слу­

шали, окружили всей толпой, положили перед ним

альбом, дали перо в руки и говорят: «пишите!» И на­

писал он шутку-экспромт:

Надежда Петровна,

Зачем так неровно

Разобран ваш ряд,

И локон небрежно

Над шейкою нежной...

На поясе нож,

C'est un vers qui cloche! **

Зато после нарисовал ей же в альбом акварелью

курда. Все это цело и теперь у дочери ее.

* по усмотрению выигравшего ( фр.) .

**Вот стих, который хромает ( фр.) .

431

Лермонтов жил больше в Железноводске, но часто

приезжал в Пятигорск. По воскресеньям бывали собра­

ния в ресторации, и вот именно 13 июля собралось

к нам несколько девиц и мужчин, и порешили не ехать

в собрание, а провести вечер дома, находя это и прият­

нее и веселее 2. Я не говорила и не танцевала с Лер­

монтовым, потому что в этот вечер он продолжал свои

поддразнивания. Тогда, переменив тон насмешки, он

сказал мне: «М-lle Emilie, je vous en prie, un tour de valse

seulement, pour la dernière fois de ma vie» *. — «Ну уж

так и быть, в последний раз, пойдемте». Михаил Юрье­

вич дал слово не сердить меня больше, и мы, проваль-

сировав, уселись мирно разговаривать. К нам присоеди­

нился Л. С. Пушкин, который также отличался зло­

язычием, и принялись они вдвоем острить свой язык

à qui mieux **. Несмотря на мои предостережения,

удержать их было трудно. Ничего злого особенно не го­

ворили, но смешного много; но вот увидели Мартынова,

разговаривающего очень любезно с младшей сестрой

моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл князь

Трубецкой. Не выдержал Лермонтов и начал острить на

его счет, называя его «montagnard au grand poignard» *** (Мартынов носил черкеску и замечательной

величины кинжал). Надо же было так случиться, что,

когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово

poignard раздалось по всей зале. Мартынов поблед­

нел, закусил губы, глаза его сверкнули гневом; он подо­

шел к нам и голосом весьма сдержанным сказал Лер­

монтову: «Сколько раз просил я вас оставить свои

шутки при д а м а х » , — и так быстро отвернулся и отошел

прочь, что не дал и опомниться Лермонтову, а на мое

замечание: «Язык мой — враг м о й » , — Михаил Юрье­

вич отвечал спокойно: «Ce n'est rien; demain nous serons

bons amis» ****. Танцы продолжались, и я думала, что

тем кончилась вся ссора. На другой день Лермонтов

и Столыпин должны были ехать в Железноводск.

После уж рассказывали мне, что когда выходили от нас,

то в передней же Мартынов повторил свою фразу, на

что Лермонтов спросил: «Что ж, на дуэль, что ли, вызо­

вешь меня за это?» Мартынов ответил решительно «да»,

* Мадемуазель Эмилия, прошу Вас на один только тур валь­

са, последний раз в моей жизни ( фр.) .

** наперебой ( фр.) .

*** горец с большим кинжалом ( фр.) .

**** Это ничего, завтра мы будем добрыми друзьями ( фр.) .

432

и тут же назначили день. Все старания товарищей

к их примирению оказались напрасными. Действи­

тельно, Лермонтов надоедал Мартынову своими на­

смешками; у него был альбом, где Мартынов изобра­