Тайны погибших кораблей (От Императрицы Марии до Курска)

Судно обеспечения "Норманд Пионер" с аппаратом LR-5, группой спасателей и представителей ВМС Великобритании убыло из Тронхейма в район аварии. В США подготовлен к отправке глубоководный спасательный аппарат DSRV. Официально предложена помощь со стороны Германии и Нидерландов. В Брюсселе состоялась встреча представителей командования ВМФ России и НАТО.

18 августа

Судно "Сивей Игл" с группой водолазов международной компании "Столт Оффшор" и представителями вооруженных сил Норвегии вышло из Тромсе и направилось в район аварии.

19 августа

Поздно вечером суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" прибыли в район аварии. В связи с продолжающейся работой российских глубоководных аппаратов на месте аварии, для обеспечения безопасности начало работ запланировано на утро следующего дня.

20 августа

Рано утром произведено обследование апл "Курск" с судна "Сивей Игл" необитаемым аппаратом. Во второй половине дня глубоководные водолазы компании "Столт Оффшор" опустились к подводной лодке, обследовали люк и подали сигналы с целью выяснения наличия живых людей на лодке. Ими подтверждено повреждение люка, в связи с чем использование английского аппарата LR-5 признано нецелесообразным. Вечером предприняты попытки открыть люк. Водолазы-инструкторы с судна "Сивей Игл" доставлены вертолетом на аналогичную подводную лодку "Орел" в одной из баз Северного флота для изучения конструкции и путей открытия спасательного люка.

21 августа

Утром водолазы открыли верхний аварийный люк шлюзовой камеры, к полудню был открыт нижний люк камеры. Подтверждено, что экипаж подводной лодки погиб. В связи с тем, что контракт с компанией "Столт Оффшор" норвежскими ВС заключен на проведение спасательной операции, которая считается законченной после открытия спасательного люка и подтверждения гибели всего экипажа, дальнейшие работы остановлены. Вечером начаты переговоры командования флота с компанией о продолжении работ с целью снятия тел погибших моряков с лодки. Компания отказалась продолжать такие работы.

22 августа

Днем, после подтверждения руководством компании отказа продолжать работы на месте аварии, суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" ушли из района аварии.

Глава третья

ВИЗИТ К "АНТЕЮ"

Я ехал в Североморск и Видяево с надеждой, что все прояснится, что то, о чем мне не скажут большие начальники, придет по "матросскому телеграфу". Слава Богу, на Северном флоте еще осталось немало моих бывших сослуживцев и добрых знакомых. Однако и "матросский телеграф" давал весьма разноречивые версии. Никто толком ничего не знал... Только предположения, только догадки, только версии... Да и немудрено: более загадочной и тяжелой катастрофы флот еще не знал.

Права Ирина Лячина: "Россия начинается с Видяево".

Видяево - заколоченные многоэтажки, словно брошенные избы. Засиженные бакланами рубки выведенных в отстой атомарин - жутковатое зрелище плавучего кладбища.

Но пуще всего резанул по сердцу белый листок на дверях Дома офицеров флота, извещавший родственников моряков "Курска", где и когда они смогут получить капсулы с водой, взятой с места гибели их мужей, сыновей, братьев... Стеклянная пробирка с морской водой - это все, что увезут они домой. Больше слез пролито, чем той воды увезено.

Музейный работник переснимал фотографии из личных дел погибших моряков - для Книги памяти, которая будет издана в Курске. Раскладываю карточки, вглядываюсь в молодые лица - усатые, чубатые, лысоватые, задорные, грустные, лихие, вдумчивые... Какой страшный пасьянс судьбы. За что? Почему?

"Моряк должен свыкнуться с мыслью умереть в море с честью. Должен полюбить эту честь..." Эти страшные, но верные слова произнес человек, который подтвердил их правоту собственной жизнью, - адмирал Степан Осипович Макаров.

...Получив все необходимые "добро" на посещение однотипного с "Курском" "Воронежа" - он и стоит-то у того же самого плавпирса, от которого ушел навсегда его атомный собрат, - вступаю на округло-черный обрезиненный борт. Первым делом иду в корму, туда, где поблескивает широкий круг шлифованной стали - комингс-площадка аварийно-спасательного люка. Именно там, на "Курске", и развернулась главная драма спасательной операции. Именно сюда пытались опуститься подводные аппараты, рискуя задеть вертикальный стабилизатор, мощное рубило которого торчит почти у самой площадки. Тем не менее трижды наши "Бестеры" и "Призы" садились на этот пятачок. Не представляю себе, какая сила могла заставить треснуть это массивное стальное кольцо. Этого никто не предполагал, в это даже сразу не поверили. Но в цепи роковых обстоятельств было и это звено - трещина в комингс-площадке, не позволившая герметизировать стык спасательного аппарата с лодкой.

А вот и буй, который экипаж "Курска" не смог отдать. Большой поплавок из белого пластика, на нем надпись на двух языках: "Не поднимать. Опасно". Дурацкая надпись. Нашего человека слово "Опасно" только раззадорит, и буй он обязательно поднимет, оборвав трос, связующий его с затонувшей субмариной. Не всякий мореход поймет, что нужно делать при встрече с такой находкой, поспешит пройти мимо опасного места. Там другое должно быть что-то вроде "SOS! Subsunk!" "Аварийная подводная лодка!"

Самое главное - буй не приварен. Пластик к резине сварка не возьмет. Слава Богу, все обвинения экипажа "Курска" в столь распространенном грехе отпадают. А носовой буй?

- А носового нет, - поясняет мне заместитель командира дивизии атомных подводных лодок капитан 1-го ранга Леонид Поведенок. - Проектом не предусмотрен. Кормовой же можно отдать только из центрального поста, а не из седьмого отсека. Такая вот особинка...

Хреновая особинка. В центральном нажимать на кнопку отдачи буя было уже некому. А вот в седьмом могли быть люди, которые бы и выпустили буй, будь там соответствующий механизм...

Мы возвращаемся к рубке. Вход в подводный крейсер довольно удобен: обычно в лодку надо спускаться по глубокому стальному колодцу, внутри которого вертикальный трап, здесь же через боковой рубочный люк попадаешь в просторный "тамбур" - в спасательную камеру, которая может вместить сразу весь экипаж и, отделившись от аварийной лодки, всплыть на поверхность. Это своего рода подводная лодка в подводной лодке. Мысленно рассаживаю ребят с "Курска" по окружности капсулы в два яруса. Голубых деревянных рундуков-сидений на всех хватило бы. Но входить в эту спасательную камеру уже было некому...

Такими всплывающими капсулами оснащены подводные лодки третьего поколения, и этот общий шанс на спасение резко снижает ощущение безысходности, которое охватывает всякого, кто спускается в тесный разноярусный лабиринт корабля.

Чтобы попасть, наконец, внутрь самого подводного крейсера, надо спуститься по стальной шахте глубиной в полтора человеческих роста. Снизу она перекрывается такой же литой крышкой люка, как и сверху - в крыше камеры, как и в ее боку. Спрыгиваешь с последней перекладины - и сразу же дверь в центральный пост. Овальный зал с множеством пультов, приборов, экранов. У каждого свой "алтарь" - у механика, у ракетчиков, у торпедистов... Все компактно, удобно и даже просторно. Не могу представить себе, что все это залито водой, мертво, темно... Вот здесь - у перископа наверняка стоял в тот последний миг командир - капитан 1-го ранга Геннадий Лячин. У него было точно такое же черное кресло с мягким подголовником. В правом углу - "пилотское" кресло, здесь сидел главный боцман "Курска" старший мичман Александр Рузлёв, опытнейший специалист, отучившийся три года в высшем военно-морском училище подводного плавания...

Теперь в торпедный отсек. Он совсем рядом. Он слишком близок - всего через одну не самую толстую переборку. В классическом варианте центральный пост всегда отделен от торпедного отсека еще одним. Но... В конструкции "Антея" много других нестандартных решений, поскольку необычно и его назначение - "истребитель авианосцев". Субмарин с такой специализацией не строили нигде и никогда.