Антони Иден

Иное дело Иден. Для него как для личности недостаточно сильной первый же провал означал конец политической карьеры раз и навсегда.

Имелись и другие различия между двумя деятелями. Черчилль был человеком многосторонних дарований. Находясь не у дел, он писал книги. Черчилль обладал несомненным литературным даром, обеспечившим ему в конце концов значительное состояние, а также большую популярность. Он увлекался живописью и отличался серьезными способностями в этой области. С очередной отставкой из правительства жизнь для Черчилля не кончалась, просто в ней начинался новый этап.

У Идена не было пылких эмоций и разносторонних интересов. Он никогда ничего не сделал в жизни такого, что было бы вызвано не разумом, а сильными чувствами. Вряд ли были у него и настоящие друзья. Для Идена все концентрировалось на карьере, все было подчинено продвижению наверх. Поэтому уход от власти явился для него концом активной деятельности вообще. Поскольку карьера была сутью и смыслом всей жизни Идена, то, когда она сломалась, у него мало что осталось.

Впрочем, разумеется, экс-премьер не был забыт теми, кому он верой и правдой служил много лет. Несмотря на то что после катастрофического провала в 1956 году консервативная партия сделала его козлом отпущения, Иден был щедро отмечен. Ему присвоили графский титул, и он стал именоваться графом Эвоном. Получили высокие награды и ближайшие соратники Идена по суэцкой авантюре.

Вернувшись после отдыха в Новой Зеландии весной 1957 года, отставной премьер-министр принялся за свои мемуары. При их составлении ему было позволено свободно пользоваться документами правительства. Иден торопился оправдаться перед современниками и историей и поэтому начал с конца.

В 1959 году был завершен толстый том под названием "Полный круг". Он посвящен деятельности автора с октября 1951 по 18 января 1957 г. В этот период Иден последний раз был министром иностранных дел и премьер- министром. Затем он стал руководствоваться хронологическим принципом. В 1962 году была закончена работа над томом, озаглавленным "Лицом, к лицу с диктаторами" и посвященным событиям с 1923 по февраль 1938 года, то есть до отставки Идена из правительства Невиля Чемберлена.

Третья книга, вышедшая под названием "Сведение счетов", была завершена в 1964 году. Она посвящена кануну и годам второй мировой войны.

Воспоминания - очень популярный жанр. Читатель обращается к мемуарам в надежде, что там он найдет больше конкретно-человеческого материала, чем, скажем, в исторических исследованиях, который поможет ему лучше понять истину. Однако, как правило, читатель получает меньше, чем рассчитывает.

Политические мемуары в Англии имеют очень широкое распространение, но они зачастую не приближают, а удаляют читателя от исторической правды. Их общие недостатки сводятся к тому, что авторы возвеличивают собственную персону, обеляют свои деяния и чернят своих противников, мобилизуют обширный дополнительный материал для оправдания политики своего правительства, партии, класса. Как правило, это делается умышленно в определенных политических, классовых целях.

Обычно не учитывается, что воспоминания неточно отражают события и по причинам, не зависящим от их автора. Автор, даже самый добросовестный, рассказывая о прошлом, полагается на свою память, которая отбирает лишь эпизоды, отложившиеся наиболее ярко. Но это далеко не всегда самое важное и существенное. Автор думает, что он рисует прошлое, но на самом деле он рассказывает о нем так, как оно видится ему из настоящего. Повествуя о себе, человек склонен отмечать в своих действиях прежде всего положительное, он показывает себя таким, каким ему хотелось бы быть, хотелось бы казаться. В результате какая-то сторона характера или деятельности не представлена вообще или представлена недостаточно. В силу этих черт человеческой психики мемуары даже самого искреннего человека, наделенного сильным аналитическим умом, не дадут точную и полную картину прошлого.

Многие с интересом ожидали появления воспоминаний Идена. И были разочарованы. Автор никогда не был хорошим стилистом, природа не наградила его литературными способностями. Как уже отмечалось, речи Идена были бедны мыслями и сильно перегружены избитыми, шаблонными выражениями. В мемуарах автор остался верен себе. К прежним его "достоинствам" прибавилось, однако, новое. Иден излагает и объясняет события языком дипломатических речей и документов. А это означает, что смысл скрывается где-то в глубине непроходимого частокола гладких дипломатических формулировок и добраться до него крайне трудно. На протяжении своей тридцатилетней деятельности в сфере дипломатии Иден усвоил и намертво закрепил эту манеру излагать (или скрывать) свои мысли. В подобном стиле написаны и его мемуары.

Читатель испытывает разочарование и по другой причине. Будучи крайне осторожным человеком и стараясь не обидеть ни ныне здравствующих, ни тех, кто давно уже отошел в мир иной, Иден обходит все острые сюжеты и не сообщает ничего принципиально нового по сравнению с уже известными в литературе фактами.

Ознакомление с исповедью "героя" суэцкого кризиса свидетельствует, что Иден ничему не научился у истории, не извлек никаких уроков из собственных ошибок и провалов. Верен остался он и своему самому сильному политическому чувству - ненависти к СССР. Все беды Англии и "свободного мира" в период после второй мировой войны он объясняет действиями Советского Союза. В этом нет ничего оригинального.

Итак, мемуары были написаны, выпущены в свет лучшими издательствами в Англии и США, принесли автору солидный доход, и на этом Иден успокоился. Он живет на лоне природы на Багамских островах, занимается цветами и собаками. Изредка наведывается в Лондон, иногда заявляет о себе, дав интервью корреспонденту английской или американской газеты или опубликовав очередную статейку. В одной из них он убеждает читателей и руководителей западного мира не идти на мирное сосуществование с Советским Союзом, ибо это было бы равно политике "умиротворения" фашизма в 30-х годах. В другой статье Иден воюет против господствующей в современных международных отношениях тенденции к разрядке, к установлению прочного мира, к созданию в Европе системы коллективной безопасности и сотрудничества. Воюет своим старым оружием. "Советские цели, - утверждает он, как и прежде, - не составляют секрета. Россия добивается ...установления в конечном счете своего господствующего положения на этом континенте". Знакомый, давно надоевший припев.

То обстоятельство, что он назойливо повторяется как доживающим на покое свой век Антони Иденом, так и некоторыми политиками, находящимися у власти, свидетельствует, что недуг, именуемый утратой чувства реального, на Даунинг-стрит, 10, в Уайтхолле и в Вестминстере пока еще не преодолен до конца.

Прочтя эту книгу, иной читатель может почувствовать желание упрекнуть автора в суровости к своему герою.

Что ж, выводы и оценки этой книги основываются на точных фактах, не на словах Идена, а на его делах. Автор, во всяком случае, стремился к этому.

Автор не претендует на беспристрастность. Нет и не может быть беспристрастных книг и статей на подобные темы. Однако отсутствие беспристрастности не означает отсутствия объективного научного анализа. Еще в 1897 году В. И. Ленин возражал сторонникам "беспристрастности" в трудах политического и социального плана. "Если люди требуют, - писал он, - чтобы взгляды на социальные явления опирались на неумолимо объективный анализ действительности и действительного развития, - так из этого следует, что им не полагается сердиться?! Да ведь это просто галиматья, сапоги всмятку! ...ибо ни один живой человек не может не становиться на сторону того или другого класса (раз он понял их взаимоотношения), не может не радоваться успеху данного класса, не может не огорчиться его неудачами, не может не негодовать на тех, кто враждебен этому классу".