Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Группа состояла из тридцати человек. Диктант нам продиктовала преподавательница, на вид очень интеллигентная особа. После того как мы закончили писать, нам дали время самим проверить свои работы. Перечитывая свои листы, я обнаружил доселе мне незнакомое словосочетание «во что бы то ни стало», написанное мною именно так – все слова раздельно. Я подумал и соединил вместе «чтобы», а перед «то» поставил дефис, после чего с чувством выполненного долга сдал свою работу.

На другой день все, кто писал диктант, пошли гурьбой в школу. Результаты проверки наших работ были уже вывешены на стене у дверей аудитории. Сразу бросились в глаза оценки – почти сплошь двойки. Было лишь две тройки и две четвёрки – это из тридцати-то человек! Таким образом, этот диктант должен был буквально подкосить конкурс. Я искал в списке свою фамилию. Как и ожидалось, Фёдоровых там было двое – у одного стояла двойка, а у другого четвёрка. Но инициалы ни у одного Фёдорова с моими не совпадали. У «двоечника» были А.И., а у «четвёрочника» – Н.Г. Я чуть подрастерялся, но вспомнил, что моего однофамильца звали Артур. «Значит, это он получил два балла», – решил я.

Преподаватель была в аудитории, и я попросил разрешения войти. Она позволила. Я назвался и попросил показать мою работу. Сначала она сама на неё взглянула и удивлённо подняла на меня глаза:

– В чём вы сомневаетесь? У вас же четвёрка, всего лишь одна ошибка!

– Сомневаюсь в своём имени-отчестве, – ответил я.

– В каком смысле? – она изучающе на меня посмотрела, мне даже на секунду показалось, что она немного испугалась. Наверное, у неё мелькнула мысль, не дурак ли перед ней (говоря по-железнодорожному, не сошёл ли я с рельс). В аудитории кроме нас никого не было.

– В общем списке не мои инициалы, – объяснил я. – Вот поэтому я и зашёл всё выяснить.

Она облегчённо вздохнула:

– Извините, это, наверное, наша ошибка. Мы исправим, а вы можете спокойно готовиться к устному экзамену.

– Спасибо, до свидания.

Я вышел довольный результатом. Те же, кто получил двойку, уже становились в очередь за получением своих документов в приёмной. Я посмотрел расписание экзаменов и нашёл себя в списках сдающих завтра математику. Пошёл в общежитие готовиться к новому экзамену.

Во второй половине дня в общежитие вернулись ребята, сдававшие с утра математику. Один из тех, кто сдал на четыре, стал рассказывать, какой ему попался билет, и как он решил довольно сложные примеры и задачу. Рассказ его был эмоциональным, его переполняла радость. Я слушал его краем уха и «мотал на ус».

Утром в кабинете математики я взял билет. И он оказался именно тем, о котором вчера шла речь в общежитии! Кое-что в памяти у меня отложилось, и я всё решил довольно быстро и правильно. Получил свои четыре балла.

Через день у меня был устный экзамен по русскому языку и литературе. Первым вопросом билета был разбор написанных предложений, правописание суффиксов и тому подобное. А вторым, по литературе, оказалась биография Тараса Шевченко, которую я как раз прочитал по пути в Свердловск – опять удача! По русскому языку я ответил вполне нормально, но едва ли на пять. А биографию Шевченко я рассказал вдохновенно, перемежая её декламированием стихов. Экзаменатор без сомнений поставила мне пять баллов.

Таким образом, после трёх экзаменов у меня стало тринадцать баллов. Оставался последний экзамен: «История СССР и Конституция СССР». К подготовке к нему я отнёсся серьёзно, поскольку баллы терять было нельзя.

Экзамен принимала девушка лет двадцати двух, симпатичная, со светлыми кудряшками. Она не старалась изображать строгость, а просто беседовала с абитуриентами во время их ответа на билет. Беседа у нас вышла довольно оживлённой, и она поставила мне пятёрку.

С восемнадцатью баллами можно было быть уверенным в поступлении, но мало ли что? После окончания вступительных экзаменов администрация наметила на двенадцатое августа зачтение результатов. Всего принимали шестьдесят человек, но пятнадцать были уже приняты вне конкурса. Так что на 45 вакансий претендовало минимум 450 абитуриентов.

Помнится, среди них были два грузина. Они жили не в общежитии, а в гостинице, что для нас в то время было невиданной роскошью. На первом же экзамене по математике оба они получили двойки, хотя и пытались подкупить преподавателей и экзаменаторов, вплоть до начальника школы. Но никто не клюнул на их деньги. Один из них жаловался ребятам в коридоре после экзамена, что ему попался самый «трюдный» угол.

– Какой? – спросили его.

– Да прямой!

Так они и уехали в свою цветущую Грузию не солоно хлебавши.

12 августа нас собрали в самой просторной аудитории. Там стоял один-единственный стол и ни одного стула. Мы все стояли и с волнением ждали, когда придут и объявят результаты. Не переживали только двое – они уже «обмыли», будучи уверенными, что их зачислят. Они сидели на подоконнике, свесив ноги, громко и развязно разговаривая. Двери были открыты, и в коридоре всё было слышно.

Наконец, в дверях показался долгожданный представитель администрации школы, заместитель начальника по политической части, при полных регалиях с капитанскими погонами. Он вошёл и сразу увидел сидящих напротив двери подвыпивших парней. Они тут же спрыгнули с подоконника, встали чуть ли не по стойке «смирно», но всё равно сразу были изобличены в нетрезвости. Заместитель начальника спросил их фамилии и собственноручно вычеркнул их из списка прошедших конкурс.

– Вы исключены из списка учащихся школы за грубое нарушение дисциплины, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Можете идти забирать документы и ехать домой.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Затем «замполит» начал зачитывать список зачисленных. Каждый должен был отозваться на свою фамилию и показаться ему на глаза. В этом списке был и я. В конце он зачитал короткий перечень кандидатов на поступление. Двое из них были тут же зачислены вместо исключённых. Надо сказать, дисциплина в то время на железной дороге была почти армейской.

После оглашения всего списка учащихся нам предложили разъехаться по домам, уволиться с работы и с трудовой книжкой явиться в школу 31 августа к девяти часам на общее собрание. Я сразу поехал в Камышлов, в отдел кадров, где меня без проволочек уволили с работы. В трудовой книжке, которую мне выдали на руки, появилась запись: «17.08.55 уволен с работы ввиду поступления в школу машинистов».

Глава 85. СТУДЕНТ. ПЕРВЫЕ ДНИ

За пять месяцев супружеской жизни мы с Леной духовно не сблизились; каждый витал в своих облаках. Впрочем, в постели она исправно исполняла свои супружеские обязанности. Местный обычай, согласно которому супруги ходят вместе в баню, ей оказался по душе, да и мне был интересен – особенно мокрые, распаренные, мыльные объятия в бане. Но Лену не интересовало ничего, что касалось меня: во что я был одет, обут, сыт или голоден… Хотя я и не малое дитя, но супруги, как мне казалось, должны жить во всём в согласии и заботиться друг о друге. Она же за пять месяцев ни разу даже единого супчика не сварила.

Мне думалось, что она хотела от меня ребёнка. И действительно, Лена забеременела через два с половиной месяца нашей совместной жизни. Однако никаких планов о нашей будущей жизни она не оглашала, а я-то должен был уезжать в Свердловск более чем на десять месяцев, до летних каникул.

Приехал я в Свердловск вовремя. Всех первокурсников собрали в самой большой аудитории. Вначале сообщили, что нас разделили на две группы по тридцать человек, и зачитали составы групп. Руководителем нашей группы назначили Светлану Яковлевну Полякову, преподавателя ПТЭ («правила технической эксплуатации») железных дорог. Старостой у нас стал Борис Никитин – бывший офицер, старший лейтенант. Он был старше меня на пять лет. Нам выделили постоянную аудиторию для теоретических занятий.

Познакомили с предметами, которые мы будем изучать, и с некоторыми преподавателями, многие из которых совмещали работу в нашей школе и техникуме. Историю СССР у нас будет вести Руфина Андреевна, принимавшая вступительные экзамены. Преподавательницу русского языка и литературы мы тоже знали по вступительным экзаменам, звали её Анита Дмитриевна. Математике нас будет учить Геннадий Николаевич Борков, выглядевший довольно солидно для своего молодого возраста. Физику и электротехнику будет преподавать Роман Степанович Дёминов, автотормоза – Израиль Григорьевич Левин, а черчение будут вести преподаватели из техникума.