Александр Михайлович Зайцев

записи за май 1914 г. [23] о том, что сданы 8 экзаменов и присужден диплом I степени [24]. Лосев был последним из видных химиков-органиков, ставших на этот путь под личным влиянием А, М, Зайцева.

46

исследовании получил положительный результат, решающий тот или другой вопрос науки, то сочинение его им печатается в полном объеме в «Ученых записках» нашего Университета или же отсылается, в сокращенном виде, для опубликования в Журнале Русского химического общества или в немецкий журнал Journal für prac tische Chemie. Описанные практические занятия в большем или меньшем объеме, смотря по свободному времени у студентов и по их практическому таланту, обязательны для студентов естественного разряда, избравших для дополнительного испытания предмет химию, а также в той же форме они предлагаются и другим студентам и посторонним слушателям, которые посвящают себя специальному изучению органической химии. Признавая большую пользу от указанных практических занятий, развивающих самодеятельность студентов и приучающих их к труду, я не могу не пожалеть о том, что в настоящее время остается у студентов от других занятий очень мало свободного времени, которое они могли бы посвятить для прохождения в желаемой полноте описанной практической школы. Поэтому было бы крайне желательно обязательно продолжить занятия студентов по органической химии и по окончании курса, по крайней маре для тех из них, которые пожелали бы посвятить себя в будущем педагогической деятельности. Одним словом, было бы весьма полезным организовать по окончании студентами курса педагогические семинарии» [25].

В начале XX в., по воспоминаниям А. И. Лунь- яка [26] *, в верхней лаборатории, рядом с профессором, работали до 8 человек «избранных», а в нижней до 20 студентов, и среди них 2—3 будущих органика. К работе в лаборатории допускались и те, для кого занятия в ней не были обязательными. Так, в 1880 г. у Зайцева работали до 15 медиков II курса, изъявивших желание пополнить свои знания по аналитической химии [30]. В отчете за 1882 г. упомянуто, что «некоторые медики различных

* Военный врач А. И. Луньяк в лаборатории А. М. Зайцева вел Исследование по органической химии, начатое в Военно-медицинской академии (Петербург) под руководством А. П. Дианина. Затем Луньяк разработал и «зайцевскую» тему, получил при поддержке А. М. Зайцева двухлетнюю командировку в лабораторию Э. Фишера в Берлине [27], стал с 1910 г. приват-доцентом Казанского университета, с 1912 г. — профессором органической, физиологической, а также технической химии [28, 29].

47

курсов ... изучали методы исследования в различных областях химии» [31]. Здесь можно назвать и ряд врачей (в основном — лаборантов кафедр)—М. Ф. Кондарат- ского, G. М. Максимовича, В. И. Никольского, А. А. Па- нормова, В. М. Сырнева и фармацевтов — Н. И. Кромера, Е. А. Шацкого, которые вели исследования по органической химии (частично и по своей тематике). У ряда медиков имелось уже «твердое убеждение, что важнейшие проблемы внутренней медицины требуют для своего разрешения химического подхода» [32], и А. М. Зайцев внес немалый вклад в развитие казанской медицинской школы в этом направлении. Так, проф. А. А. Панормов сформировался как видный физиолог-химик после того, как стал работать у физиолога А. Я. Щербакова, а затем у А. М. Зайцева [32, с. 271].

А. М. Зайцев очень доброжелательно относился к различным по своей подготовке соискателям ученых степеней. Так, в 1891 г. он предложил присудить лаборанту Петербургского университета М. Д. Львову honoris causa степень доктора химии за его большой, общепризнанный вклад в область органической химии и подготовку ряда талантливых химиков. Это хорошо мотивированное предложение подписали также профессора-химики Ф. М. Фла- вицкий, И. И. Канонников и В. И. Сорокин, а Зайцев дополнительно подробно осветил научные заслуги Львова [33]. Цель была достигнута. С одобрения Зайцева сдал в 1892 г. магистерский экзамен по химии В. В. Курилов. Хотя он закончил физико-математический факультет по математическому отделению, но стал профессорским стипендиатом у Флавицкого, имея публикации по химии [34].

В большинстве случаев мнение Зайцева в Советах факультета и университета не встречало возражений. Однако острый конфликт возник в 1908 г. по поводу магистерской диссертации А. Н. Реформатского «Одноатомные непредельные спирты жирного ряда. Синтез спиртов ряда CLHMOH» (Москва, 1908) [35]. И тема и методика работы были зайцевскими, а заключительный пункт «Положений» (тезисов) гласил, что синтезы по Гриньяру не оригинальны — это лишь видоизменение того, что сделано А. М. Зайцевым, его сотрудниками и учениками. Диссертация была защищена весьма удовлетворительно, а через день Зайцев предложил присудить за нее степень

48

не магистра, а доктора химии, что однако не было принято. Совет факультета трижды бурно обсуждал этот вопрос; особенно обстоятельно возражал Зайцеву Флавицкий. Дело перешло в Совет университета, но он вернул его (в части степени доктора) факультету, требуя представить «в порядке, соответствующем закону» [35, с. 34]. На этом все заглохло. Мнение Флавицкого было, очевидно, более оправданным. Мы можем сослаться на письмо А. Е. Арбузова к Д. М. Марко из Новой Александрии (1910). В нем сказано о книге (диссертации) А. Реформатского: «Исписавши слишком 300 страниц литературными данными... без всякой системы и без всякого, так сказать, угла зрения... экспериментальная часть 30—35 страничек... расплывчатого материала... [не получено] буквально ни одного химического индивидуума, зато изрядно всякого рода смесей» [36].

Еще Бутлеров утверждал (имея и предшественников), что истинная химическая теория «.. .будет математической теорией для молекулярной силы, которую мы называем химическим сродством...» [37]. Однако время для использования химиками высшей математики в целях изучения химической связи тогда еще не настало. После выхода в свет в 1884 г. классических «Очерков по химической динамике» Вант-Гоффа стало вполне очевидным, что необходима разработка вопросов кинетики органических реакций с применением дифференциальных уравнений. А. М. Зайцев был в числе тех, кто охотно предоставлял Н. А. Меншуткину синтезированные им спирты для исследований по химической кинетике [38], но сам этих вопросов не касался. Флавицкий, развивая на своей кафедре и физическую химию, следил за работами Вант- Гоффа, Оствальда, Аррениуса и др. и все острее сознавал, что будущие химики должны изучать высшую математику, тогда как Зайцев предложил выделить органическую специальность, для которой «излишни математические курсы» [39].

В 1897 г. в Казанском университете был поднят вопрос о подготовке в университетах преподавателей некоторых технических дисциплин и «научно образованных техников- химиков». Была издана брошюра [40]. Авторами ее первой части были профессора: А. Зайцев, И. Канонников, А. Васильев (математик), В. Сорокин (агрохимик), Ф. Суворов (математик), Д. Гольдгаммер (физик) и А. Шту-

4 А. С. Ключевич, Г. В. Быков 49

кенберг (геолог). Они доказывали, что высшее техническое образование в России должно развиваться так, что в течение двух лет общеобразовательные дисциплины преподаются на физико-математических факультетах университетов, а затем специальные дисциплины — в технических институтах. Дав очерк тяжелого состояния химических лабораторий Казанского университета, авторы утверждали, что лучше предоставлять средства на укрепление физико-математического факультета, чем на организацию новых общих естественно-исторических и физико-математических курсов во вновь создаваемых высших технических учебных заведениях.

Вторая часть брошюры была написана А. М. Зайцевым и И. И. Канонниковым. Указав, какие области химической технологии особенно нуждаются в специалистах с широкой подготовкой и сославшись на имеющийся опыт работы выпускников университета в промышленности, авторы высказались за организацию при физико-математических факультетах особых химико-технических отделений, где будущие технико-химики (химико-техники) проходили бы общеобразовательные предметы совместно со студентами естественного разряда (но без биологических дисциплин) с добавлением высшей математики, практической механики и черчения. Химическую технологию предлагалось преподавать «в пределах чисто научного ее изложения и в связи со специальным практическим знакомством с методами исследования материалов производства и его фабрикатов». В числе специальных курсов были названы теория паровых машин, устройство печей, электрохимия, технология жиров и т. д.