По обе стороны блокадного кольца

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…Критический район — это зона ответственности 39-го корпуса. Налицо все признаки того, что противник стремится выйти с востока к Неве, чтобы отсюда совершить прорыв к окруженному городу. Это единственная для него возможность решить в свою пользу судьбу Ленинграда. Одновременно отмечается активная деятельность разведывательных групп противника, переправляющихся через Неву в восточном направлении. Поэтому нужно в первую очередь позаботиться о том, чтобы 39-й корпус мог здесь прочно закрепиться. Позднее ему должна быть передана 96-я пехотная дивизия. Хватит ли этого, покажет начинающееся завтра наступление.

Аналогичным образом следует и далее продолжать наступление на Ленинград до ближнего рубежа окружения. Ибо, если Ленинград будет изолирован и лишен своей военной мощи, будет сломан хребет сопротивления в северном регионе. Напротив того, выполнение задачи по овладению Кронштадтским районом должно быть прекращено (хотя его захват был бы очень желателен), так как тогда высвободятся значительные силы. Но приходится опасаться, что эти бои примут затяжной характер. Основной упор вначале должен быть сделан на овладении ближним рубежом окружения, чтобы создать основу для обстрела Ленинграда.

В 17.00 у меня был разговор с генерал-полковником фон Кюхлером. Он подчеркивает, что в боях под Ленинградом пехота уже очень измотана. Командир 28-го корпуса заявляет, что он не в состоянии продолжать наступление. Более оптимистичен командир 50-го корпуса (генерал Линдеманн. — Ю. Л.). Генерал-полковник фон Кюхлер также придерживается мнения, что окружение Ленинграда нужно сделать более плотным. Он жалуется на большой урон от огня тяжелой артиллерии русских боевых кораблей, которые ежедневно выводят из строя около сотни солдат. Из-за этого резко сокращается численность боевого состава. В том случае, если бы появилась необходимость усилить наступление на ближний рубеж окружения или придать дополнительные силы 39-му корпусу, подкрепление можно было бы выделить только за счет Кронштадтской наступательной группировки. Но затем возник бы вопрос, каким образом можно будет вести наступление на самом Кронштадтском направлении. Следует побеспокоиться, чтобы как можно скорее под Ленинград были переброшены новые подразделения 217-й пехотной дивизии.

Примечание составителя Георга Майера:

Журнал боевых действий группы армий «Север», 12.00: «Относительно города Ленинграда принцип остается прежним: мы не занимаем город и не кормим его население. В то же время генерал-фельдмаршал Кейтель полагает, что может быть найден путь, по которому на восток будут вывезены женщины и дети.»

Задолго до рассвета батальон 576-го полка 115-й стрелковой дивизии, которым командовал капитан В. П. Дубик, без артиллерийской подготовки, на рыбачьих лодках и самодельных плотах переправился через Неву. Бесшумно взобравшись по крутому обрывистому берегу, бойцы внезапным ударом выбили гитлеровцев из первой траншеи и двинулись дальше.

Затем на отбитый у врага в районе Московской Дубровки клочок невского берега высадилось еще несколько подразделений той же дивизии и батальон 4-й бригады морской пехоты. Так образовался знаменитый Невский пятачок, героями которого не раз потом восхищались даже видавшие виды ленинградцы.

В этот день возросла угроза с севера — со стороны Карельского перешейка. Захватив 20 сентября Белоостров, враг начал продвигаться к Сестрорецку.

С каждым днем все труднее. Вопрос питания — главный и единственный. Даже ежедневные бомбежки не производят сильного впечатления — к ним привыкли. Все заняты только одной мыслью: где бы достать что-либо съедобное, чтобы не умереть с голоду. Самый ходкий предмет обмена—спирт. Правда, хорошего спирта уже не достать. Иногда в соседний ларёк привозят какую-то отвратительную вонючую жидкость, но весьма крепкую. За этим напитком стоят длиннейшие очереди. Я тоже стараюсь не пропустить ни одного такого счастливого случая, терпеливо стою в бесконечном хвосте. В одной деревне нашла пьяницу-старуху, которая за эту дрянь готова дать изрядное количество картошки. Счастье, что еще водятся такие старухи.

Воскресенье, 21 сентября 1941 г

Личные пометки Лееба в записной книжке: 8-я танковая дивизия передана в распоряжение 39-го корпуса (группа «Шмидт»).

В этот же день зенитчикам пришлось отбивать четыре массированных воздушных налета. Сильный зенитный огонь помешал врагу вести прицельное бомбометание, и из многочисленных кораблей, стоявших в гаванях Кронштадта, повреждение получил лишь сторожевик «Вихрь». «Юнкерсам», совершившим налет на Восточный рейд, удалось потопить эсминец «Стерегущий».

На левом берегу Невы, вблизи Московской Дубровки, на небольшом плацдарме, отбитом накануне у врага, шел тяжелый бой.

Отважный комбат Василий Дубик, чье подразделение захватило этот плацдарм, несколько раз поднимал бойцов в контратаку.

Понедельник, 22 сентября 1941 г

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:

Сегодня в середине дня командующий группой армий «Север» посетил штаб 18-й армии и ее 38-й армейский корпус. Хотя 38-й корпус и двигается вперед, впечатление такое, что дальнейшее наступление в районе Кронштадтской бухты приведет к затяжным и, видимо, действительно кровопролитным боям. Это имеет гораздо большее значение, чем уже наблюдающийся очень крупный некомплект личного состава в нескольких дивизиях. А замены им ожидать не приходится. Кроме того, по мере продвижения, группа армий все ближе подходит к русским батареям береговой артиллерии и корабельным орудиям Кронштадта. Решение пока остается в силе: вначале продвинуть ударные группировки до рубежа Петергоф — болотистая местность южнее Петергофа, а затем освободившиеся силы направить в бой за ближний рубеж окружения Ленинграда. Наступление 39-го армейского корпуса, кажется, пока не принесло большой пользы…

Личные пометки Лееба в записной книжке: Полет на бомбардировщике «Хейнкель-111» в штаб 18-й армии, далее на автомобиле к генералу Чапиусу в 38-й корпус и на высоту с отм. 112 северо-восточнее Красного Села.

Примечание составителя Георга Майера:

На 12-м Нюрнбергском процессе Лееб заявил: «Возможно, вы наглядно представите себе всю картину, если я расскажу, как сильно меня беспокоило партизанское движение. Я уже больше не мог отправляться на фронт на автомобиле: ни по шоссе, идущем вдоль Псковского озера, ни по оживленной дороге через Лугу на Ленинград. Поэтому с октября я стал регулярно совершать полеты на самолете. Так как имелась опасность нападения самолетов противника, то мне был выделен «Хейнкель-111», который сопровождали два истребителя».

Немецкий военно-морской штаб 22 сентября издал директиву за номером 1-а 1601/41, в которой говорится: «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта…

Прежние требования военно-морского флота о сохранении верфей, гавани и прочих важных военно-морских сооружений известны верховному командованию германских вооруженных сил, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду генеральной линии поведения в отношении Петербурга.

Предложено тесно блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей.

Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты…»

Между прочим, варварские планы фашистов излагаются не только в секретных директивах. В листовках, которые вражеские летчики сбрасывают вперемежку с бомбами, гитлеровцы открыто угрожают ленинградцам: «Сопротивляясь немецким войскам, вы погибнете под развалинами Ленинграда, под ураганом немецких бомб и снарядов. Мы сровняем Ленинград с землей, а Кронштадт с водой».