Эффект Геллера

Имели ли мои наблюдения непосредственную связь с этим эпизодом? Я не могу утверждать это со всей определенностью. И все же поразителен тот факт, что мексиканская полиция оказалась на месте в нужное время, словно только и ждала этого шпиона, который, естественно, не мог быть арестован американцами в чужой стране. Официально мне об этом ничего не сообщили по вполне понятным соображениям. Как сказал один из моих друзей из разведслужбы, если ты хоть чем-то полезен, то нет нужды говорить тебе, чем конкретно. Если от тебя нет проку, то ты нам просто больше не нужен.

Хотя бывали случаи, когда я мог наблюдать мгновенный результат своей работы. Майк снова завел разговор о том, смогу ли я сбить с курса управляемый с земли самолет. Мне показалось, что это не больше чем прихоть Майка, но в любом случае для меня это было значительно более веселое занятие, чем болтаться вдоль стен советского посольства и воображать, что там происходит за зашторенными окнами. Поэтому я почти без колебаний согласился попробовать.

Как-то утром Майк заехал за мной в большом автофургоне, переполненном всевозможными пакетами и ящиками. С ним был его коллега, которого он представил мне как Джека. Мы выехали за город, остановились рядом с большим открытым полем — эти двое американцев начали распаковывать содержимое фургона. Если бы там были дети, они, конечно, здорово позавидовали бы этим взрослым дядям, которые собирали модель аэроплана с яркими красными и желтыми полосами на нем. Они, конечно, позавидовали тому человеку, который держал в руках маленькую черненькую коробочку с кнопкой, при помощи которой можно поднять самолет в воздух, заставить его кружиться прямо над головой, наконец, приземлить этот самолет рядом с собой. Возможно, эти дети тогда еще не знали, что управляемые с земли самолеты уже используются военными в некоторых странах. Так что то, во что мы играли, в общем-то были не игрушки.

Джек и Майк сделали несколько проверочных полетов, чтобы убедиться в том, что все в порядке. Они несколько раз заставили самолет пролететь с одной стороны поля на другую и обратно. При этом они убедились в том, что самолет идет точно по прямой линии, что от него и требовалось.

Майк остался доволен состоянием самолета и повернулся ко мне. „Ну а теперь, — сказал он, — сбей его с курса в левую сторону“. Я сильно сконцентрировался и громко закричал: „Пойди влево!“ Маленький самолет начал медленно наклоняться в левую сторону всего на несколько градусов — не. больше чем на десять, но этого оказалось достаточно для того, чтобы изменить направление. Майк, который ни на секунду не выпускал пульт управления из своих рук и не подпускал меня к себе, сначала уставился на кнопки, а потом на самолет, не веря происходящему. Затем они с Джеком запрыгали от радости как школьники-старшеклассники во время баскетбольного матча.

„Эй, ну ты молодец! Справился!“ — кричали они. Мне тоже было приятно, что удача не отвернулась от меня при выполнении этой задачи.

Они, разумеется, захотели, чтобы я повторил все еще раз. Майк опять послал в воздух самолет, и я, выполняя полученные инструкции, во второй раз заставил самолет уйти влево.

Тогда Майк сказал: „А теперь сделай, чтобы он ушел вправо“.

Я продублировал весь процесс, но ничего не получилось. Самолет продолжал лететь по прямой, пока практически не исчез из вида, и Майк вернул его обратно при помощи управления. Решили еще раз попробовать. Снова неудачно. Не удалось мне также направить самолет ни вниз, ни вверх, и, наконец, последняя неудача постигла меня, когда я попытался снова свернуть его влево.

Мы все согласились с тем, что наш прогулка все-таки отчасти была удачной, и это мне напоминало о том, что единственный способ убедиться в том, что ты способен что-то сделать — как бы утопично это ни казалось, — это идти вперед и пробовать, пробовать. Только этот путь может принести хоть на мгновение подтверждение твоих сил и способности добиваться поставленной цели.

Меня больше никогда не приглашали повторить этот эксперимент с самолетом. Может быть, Майк просто хотел проверить мои способности на этом простом эксперименте. Думаю, что он был значительно более заинтересован в том, чтобы я продолжал свои прогулки вокруг советского посольства, воссоздавая потом картинки происходящего в его стенах.

Тома Морриса со своей стороны очень интересовало все, что делают и говорят президент Мексики и его жена, какие страны они планируют посетить. Но тут наши интересы вступили в резкое противоречие. Я вовсе не собирался шпионить за семьей, которая считала меня своим другом, и никогда не передавал никакой информации кому бы то ни было о членах этой семьи.

Тем не менее я не преминул, пользуясь случаем, намекнуть президенту о том, что в Мексике, на мой взгляд, слишком велико советское присутствие. И так уж получилось, что мое следующее разведывательное задание поступило не от американцев, а от одного из членов президентской разведывательной службы Мексики. Его речь была довольно пространна и туманна. Насколько я понял, все, что он от меня хотел, — это пройти по определенной торговой улице, дойти до магазинчика, который, по его мнению, был связан каким-то образом с нелегальной политической деятельностью и уже по крайней мере с какими-то гораздо более важными делами, нежели продажа фруктов и овощей. Я дошел до рынка, прогулялся по нему из конца в конец. В конце концов добрался до означенного магазинчика, который внешне ничем не отличался от других. Бросив на него внимательный взгляд, я увидел под прилавком стопку книг, на которых я смог, пользуясь своими способностями, прочесть название „Цитатник председателя Мао Цзедуна“, маленькая красная книжка, пользовавшаяся в то время большим спросом у последователей коммунизма китайского направления.

Конечно, такая работа по сбору информации — это очень низкий уровень. Ее никак нельзя было сравнить с тем, что ждало меня в будущем.

Но она, безусловно, имела связь со следующей просьбой от мексиканских секретных служб. Что касается американцев, то, прежде чем я получил от них новое задание, Том Моррис вдруг совершенно неожиданно спросил меня, не согласился бы я переехать жить к нему. Жил он в довольно скромном доме со своей женой и служанкой, и для меня там в общем-то было не так уж много места. Не говоря уж о том, что я, естественно, терял возможность приглашать Шипи и других своих друзей к себе в гости. Словом, я растерялся. Но Том настаивал на своем предложении, объясняя его тем, что, дескать, наступит время, когда мне все равно придется искать себе более безопасное место. А дом иностранного дипломата, безусловно, — одно из самых надежных мест, которое только можно представить в Мехико.

Кроме того, Том попросил меня в будущем обязательно присылать ему открытки изо всех мест, где бы я ни находился. В этих открытках должны быть только слова приветствия и ничего больше. Посылать их нужно в вашингтонский департамент, который занимается дипломатической почтой. Позже я узнал, что это обычная практика в разведывательных службах — самый простой путь всегда знать, где сейчас находится тот или иной человек.

В конце концов я все же согласился на странное предложение Тома, потому что подумал, что этот человек знает, что делает, и раз просит меня о чем-то — это неспроста. Ну и кроме того, ведь это именно он помог мне получить бессрочную и многократную визу, значительно облегчившую мне существование. Словом, я в последний раз нырнул в собственный бассейн на крыше небоскреба в квартире Зона Роза и собрал вещички. С этого момента дом семьи Морриса стал моим новым домом на все время пребывания в Мексике.