Юрий Никулин

Иногда, если Владимир Андреевич получал хороший гонорар, Никулины ходили делать покупки в коммерческий гастроном. Всё там было необычно: молодые продавцы в белых шапочках и нарукавниках, бутафорский слон, качающий головой и обставленный корзинами с фруктами, какие-то диковинные конфеты… Однажды, придя с отцом в коммерческий магазин, Юра стал свидетелем забавной сценки. Пожилая дама спросила: «А что это леденцы у вас так блестят?» Продавец мигом ей ответил: «А мы их каждые полчаса облизываем!» — «Как?!» В очереди скандал, крик, позвали директора магазина, и Владимир Андреевич вступился за продавца: «Надо же понимать юмор!»

Вспоминая об отце, Юрий Никулин рассказывал, как тот просто обожал разговаривать на улице с пьяными, подолгу стоял с ними, поддакивал. Лидия Ивановна очень волновалась из-за этого: «Володя, тебя побьют!» — «Так я сразу убегу, если начнут бить. Они ведь такие открытые».

Юрий Владимирович был другим: не любил терять время, никуда не опаздывал, к пьяным относился настороженно… Никакого сходства с отцом!

В сентябре 1936 года в Москве пошел фильм Чарли Чаплина «Новые времена». Осенним выходным днем, несмотря на дождливую погоду, Никулины всей семьей отправились в Зеленый театр Парка культуры и отдыха имени Горького смотреть этот фильм. В театре в то время стоял громадный экран, и фильмы могли смотреть одновременно много тысяч зрителей — конечно, стоя, но об удобствах тогда мало кто думал.

Чарли Чаплин всегда был любимым комедийным актером Никулина, но в 1936 году Юра, пятнадцатилетний юноша, о гениальном комике Чаплине только слышал или читал. В кино он его еще ни разу не видел, потому что последняя картина Чаплина «Огни большого города» вышла на экраны в 1931 году, и в СССР ее тогда не показали. Более ранние фильмы Чаплина у нас в стране тоже было негде посмотреть. Так что похода в кино на «Новые времена» Юра ждал, как ждут первого свидания.

В тот вечер, как только на белом полотне экрана появился маленький человек с черными усиками, Юра забыл обо всем на свете. Не существовало больше огромного зала под открытым небом, тысяч зрителей вокруг, куда-то исчез дождь — был только Чаплин. Это были полтора часа счастья, восторга, блаженства. Юра и смеялся над похождениями невезучего Бродяги, и переживал за него. Фильм кончился, люди расходились, и Юра, шагая рядом с отцом, все думал и думал о Чаплине. Внутри, в душе, звучала музыка из кинофильма. «Новые времена» настолько покорили Юру, что на следующий день он пошел смотреть фильм снова, но все билеты оказались уже проданы. Еще раз на эту картину Юра сумел попасть только через два дня.

А спустя несколько месяцев на экранах Москвы пошли «Огни большого города». Скитания Чарли, бродяги-безработного, по громадному городу, — а ведь нигде человек не бывает так одинок, как среди множества людей, — его любовь к бедной слепой девушке, продавщице цветов, выступление на боксерском ринге… Сцена бокса была поставлена невероятно комично, но у Юры вместе со смехом стоял комок в горле, когда он смотрел на Чарли, избитого, униженного, выброшенного на улицу. Да, поразительных, виртуозно исполненных трюков в картине было много, но за ними не потерялась мысль о доброте и благородстве, страдания маленького человека брали за живое.

Из воспоминаний Юрия Никулина: «Более двадцати раз я смотрел "Огни большого города". И каждый раз, когда маленький нищий человек говорил цветочнице: "Теперь вы видите?" — я вытирал слезы.

В зале зажигался свет, а я еще некоторое время сидел подавленный, ошарашенный увиденным, потом медленно шел домой, испытывая самые прекрасные, добрые чувства. Шел по улицам Москвы, наполненный грустью, радостью, желанием стать лучше…

Анализируя каждый эпизод фильма, я поражался, как продуман и отточен каждый жест и взгляд актера. Наверное, фильмы Чарли Чаплина помогли моим творческим поискам в цирке и кино. Они стали для меня эталоном смешного» [ 11].

ДАЛЕКО ОТ СТОЛИЦЫ

«Почти семь лет я не снимал с себя гимнастерку, сапоги и солдатскую шинель…» — вспоминал позднее Никулин.

Так уж получилось, что, отслужив в армии по призыву два года, Юра не демобилизовался — не успел. Началась Великая Отечественная война, четыре страшных года в окопах. Потом прошел еще год службы, пока, наконец, он вернулся в Москву. дначалось всё осенью 1939 года с повестки из военкомата. На последней комиссии военком, посмотрев на Никулина, сказал: «Никулин, вы написали, что хотите служить в танковой бригаде. Вы слишком высокого роста, в бронетанковые части не годитесь. Мы думаем направить вас в артиллерию. Как, согласны?»

День 6170-й. 8 ноября 1939 года. Осенний призыв

8 ноября 1939 года в 23.00, как значилось в повестке из военкомата, призывнику Никулину предписывалось быть на призывном пункте. При домашних сборах Юре все знакомые советовали одеться во что-нибудь похуже — в армии все равно всё заменят. Но он надел то, в чем ходил всегда — брюки расклешенные, куртку на молнии, шарф в полоску, серое пальто «в елочку» и кепку. Потому что ни получше, ни похуже этого у него ничего, собственно, и не было.

Около призывного пункта провожающих было больше, чем ребят, уходящих в армию. У дверей стоял часовой с винтовкой. Юра двинулся было внутрь и услышал от часового:

— Обратно не выпускаем.

От этих слов сразу стало как-то не по себе…

Таких законопослушных призывников, как Юра, явившихся по повестке точно в указанное время, оказалось мало. Только к середине ночи собрались все и новобранцев вывели на улицу.

— Юра! — услышал Никулин знакомый голос и оглянулся.

Это был отец. Он, оказывается, всю ночь простоял на улице — ждал сына. Но тут дали команду грузиться по машинам, и Юра успел только помахать отцу рукой на прощание. Никто из них тогда еще не знал, как надолго придется расстаться. Машины тронулись, и призывников повезли по московским ночным пустынным улицам…

Из воспоминаний Юрия Никулина: «Когда нам сообщили, что нам предстоит служить под Ленинградом, все дружно закричали "ура". Но тут же услышали:

— Отставить! На границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении»…

В армии всё было как в армии. Довоенные кинофильмы — «Три танкиста», «Сердца четырех» и другие — рисуют Красную армию 1930-х годов как сплоченную дружную семью.

Улыбчивые военные, красивые лица, статные фигуры, офицеры, дружелюбно относящиеся ко всем и всему вокруг… Однако Юрий Никулин рассказывал о своей армейской службе такие истории, которые однозначно дают понять: Красная армия довоенного времени была не менее специфична, чем нынешняя.

Семь утра. На улице еще темно. Солдаты спят. Вдруг на всю казарму раздается громкое: «Па-а-дъем!»

Все, что произошло в первый день после подъема, глубоко потрясло Юру. Дома даже в просто прохладную погоду его никогда не выпускали из дома без пальто, умывался он всегда только теплой водой. А здесь! Вдруг выгнали на мороз в исподнем, с полотенцем, обвязанным вокруг живота, и беги полкилометра по замерзшей дороге! После зарядки прямо на улице умывались ледяной водой. Юра мылся и был уверен, что схватит воспаление легких. Но обошлось. Зато не обошлось без армейских приколов и шуточек.

Из воспоминаний Юрия Никулина: «В один из первых дней службы старшина выстроил нас всех и спросил:

— Кто хочет посмотреть "Лебединое озеро"?

Я молчал. Не хотел смотреть "Лебединое озеро", потому что накануне видел "Чапаева". Старшина тогда тоже спросил:

— Желающие посмотреть "Чапаева" есть?

Я и еще несколько человек сделали два шага вперед.

— Ну, пошли за мной, — сказал старшина.