Бессмертный флагман (Чкалов)

Понимал: в авиации одна дорога — от простого к сложному, и отбить охоту от полетов куда легче, чем приручить человека к небу. Понимал Чкалов и другое: полет должен быть радостью, глотком счастья, а не тяжелой необходимостью.

И это тоже из чкаловского актива — и пилотского и человеческого одновременно.

Но вернемся в Ленинград. Вернемся в 1926 год.

15 апреля в деревне Сализи, близ Гатчины, опустился дирижабль «Норге». По дороге на Шпицберген Руал Амундсен залетел в нашу страну. Намерения Амундсена были известны: он собирался достичь Северного полюса и, преодолев тысячи километров надо льдами, приземлиться в Соединенных Штатах Америки.

Чкалов побывал в Сализи, видел дирижабль. О чем он думал тогда, разглядывая гигантскую серебристую рыбу, отдыхавшую у земли, теперь уже не узнать, но невозможно себе представить двадцатидвухлетнего Чкалова в роли просто любопытного наблюдателя. Можно с уверенностью предположить, что он интересовался конструкцией машины, предстоящим маршрутом, навигационным оборудованием, снаряжением экспедиции… И уж наверняка Чкалов не остался равнодушным к событию, случившемуся месяц спустя — 10 мая.

В этот день Ричард Эвелин Бэрд с Флойдом Беннетом на трехмоторном самолете «Жозефина Форд» стартовали со Шпицбергена курсом на Северный полюс.

Позже Амундсен писал: «В 1 час 50 минут ночи нас разбудил мощный рев моторов прямо под нашими окнами. Мы вскочили со своих коек и выбежали на улицу как раз вовремя, чтобы еще успеть увидеть „Жозефину Форд“, отправлявшуюся к полюсу. Тем, кто постоянно твердит, будто нам было досадно, что Бэрд нас обставил, интересно будет узнать, что в этот момент мы с Элсуортом крепко пожали друг другу руки и сказали: „Дай бог, чтобы у них все было хорошо“».

В 9 часов 02 минуты Бэрд и Беннет на двух моторах достигли полюса и через пятнадцать часов полета благополучно вернулись на Шпицберген.

Впервые человек на крыльях достиг Северного полюса!

И не было на свете летчика, который бы в эти дни не завидовал Ричарду Бэрду.

Вполне вероятно, что именно в ту пору Чкалову пришла в голову мысль, так прекрасно выраженная впоследствии талантливым поэтом: «Расстояние — это не только география. Это также и уверенность!»

1926 год. У начальника Военно-Воздушных Сил страны происходит совещание, на котором подводятся итоги проверки авиационных частей. В этом весьма высоком собрании присутствует и выступает Чкалов.

Точка, выпадающая из графика, — молодой, не раз руганный, наказанный, всего два года служащий в строевой части, двадцатидвухлетний Чкалов высказывает свое мнение, делится своими мыслями с военачальниками, организаторами и создателями Военно-Воздушных Сил Союза. Его слушают заинтересованно.

Один из участников встречи, будущий маршал авиации Ф. А. Астахов, свидетельствует: «Он возмужал, держался примерно, дисциплинированно и на всех произвел благоприятное впечатление».

К сожалению, за давностью лет не представляется возможным восстановить все подробности, глубже вникнуть в суть этого биографического эпизода. Однако сам по себе факт приглашения Чкалова на совещание в столь высокую инстанцию достаточно красноречив…

Весна 1927 года. Чкалов, вернувшись из краткосрочной командировки, доложил командиру эскадрильи, что курс усовершенствования при авиашколе прошел успешно.

Приняв рапорт, комэска приказал Чкалову показать, чему он научился.

Очевидец этого полета В. В. Бранд рассказывает:

До этого времени считалось, что самолет «фоккер Д-11» выполнить иммельман (первая половина петли, плюс переворот через крыло) не может. В руках Чкалова смог…

Мнение летчиков — это потрясающе!

Решение комбрига — двадцать суток ареста.

20 мая 1927 года Чарлз Август Линдберг, начавший летать одновременно с Чкаловым, получивший за пятьсот долларов наличными восемь провозных полетов у частного инструктора, и на девятом самостоятельно оторвавшийся от земли; с 1925 года младший лейтенант резервного корпуса американской армии, стартует в беспосадочный одиночный перелет над Атлантикой.

Рано утром Линдберг появляется на нью-йоркском аэродроме. На летчике серый штатский костюм, легкомысленная соломенная шляпа. Он запихивает в карманы пиджака пару бутербродов, пристегивает к поясу армейскую фляжку с водой и, усевшись в кабину одномоторного самолета «Дух святого Луи», запускает двигатель.

Кроме горючего и масла, заполняющих под самые пробки основные и дополнительные баки, в кабину «Духа святого Луи» погружены два электрических фонарика, клубок шпагата, охотничий нож, четыре факела, запас спичек, большая игла, два бочонка с пресной водой, две надувные подушки, комбинированный топор-пила и резиновая лодка.

Рации на самолете нет. Гирокомпаса вообще еще не было.

27 мая 1927 года в 7 часов 40 минут утра по местному времени Линдберг отрывает свою перегруженную машину от американской земли и спустя 33 часа утомительного, однообразного полета приземляется на аэродроме Ля-Бурже в Париже.

И тотчас двадцатипятилетний Линдберг делается самым известным летчиком мира.

Линдберг совершил отчаянно смелый полет. Печать, радио, реклама превратили звездный час этого одинокого, талантливого, фантастически удачливого человека в звездный час, даже в звездный год всей авиации.

Летчик-истребитель Чкалов летал на другой стороне планеты и, как всякий летчик той поры, восхищался Линдбергом и его дерзким прыжком через Атлантику. Не мог Чкалов не думать, не понимать, что путь к большой славе открывается прежде всего большими перелетами. Луи Блерио, Петр Нестеров, Роллан Гарро, Ян Нагурский, Джон Алкок и Артур Браун, Эвелин Бэрд и Флойд Беннет, Михаил Громов, Семен Шестаков… Рядом с именем каждого из этих всемирно известных летчиков история авиации проставила в своих скрижалях покоренные ими трассы.

Увы, истребители далеко не летают. Но и у истребителей бывают свои звездные мгновения.

В X годовщину Великой Октябрьской революции в Москве, на Центральном аэродроме, был проведен воздушный парад. На параде присутствовали члены правительства, дипломатический корпус в полном составе, множество летчиков.

В этот день старшему военному летчику Чкалову предоставили возможность показать пилотаж. Перед полетом Чкалов обращается к начальнику ВВС — просит снизить высоту полета.

— А какую высоту вы хотите? — спрашивает командующий.

— Не ниже земли, — дерзко отвечает Чкалов и улыбается.

В этот день с Валерия Павловича сняли все ограничения. В его руках был истребитель «фоккер Д-11». И Чкалов в двадцати-тридцати метрах от земли показал, как отметил очевидец, «неподражаемый, ни с чем не сравнимый классический пилотаж».

Двадцатипятилетний Чкалов писал своей молодой жене Ольге Эразмовне, находившейся в те дни в Ленинграде; «Лелик, ты не можешь себе представить, что я сделал здесь своим полетом. Весь аэродром кричал и аплодировал моим фигурам. Мне было разрешено здесь делать любую фигуру и на любой высоте. То, за что я сидел на гауптвахте, здесь отмечено особым приказом, в котором говорится: „Выдать денежную награду старшему летчику Чкалову за выдающиеся фигуры высшего пилотажа“. Это было прочитано в Большом театре на торжественном заседании».