На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

В этот день разведка боем была также проведена в полосах наступления 18-го стрелкового корпуса и 3-й танковой армии. Но так как там передовым батальонам ставились только задачи выявить истинный передний край обороны и вскрыть огневую систему противника, то, достигнув этой цели, они отошли на свои исходные позиции.

Перед Сторожевским же плацдармом, в полосе наступления 40-й армии, сложилась иная обстановка. В результате действий передовых батальонов неприятельская оборона была основательно дезорганизована. Правда, обеспокоенный противник срочно перебросил сюда из Острогожска свою 700-ю танковую бригаду. Тем не менее наши войска, вклинившиеся на 6 км по фронту и более чем на 3 км в глубину, прочно закрепились на достигнутых рубежах. Более того, атака пехоты с танками в сочетании с предшествовавшим им огневым ударом артиллерии и минометов привела к такому развитию событий, которого мы и сами не ожидали, а именно: неприятельская пехотная дивизия, к которой на выручку поспешила 700-я танковая бригада, несмотря на это, не выдержала натиска и уже к исходу дня 12 января начала откатываться на запад.

Таким образом, риск оказался более чем оправданным, и я тогда же принял решение использовать сложившуюся ситуацию для быстрейшего ввода в бой главных сил первого эшелона армии. В течение ночи войска были подтянуты вперед, на новые исходные позиции. Одновременно мы внесли поправки в план артиллерийского наступления: так как опорные пункты на переднем крае были уже захвачены нашими войсками, артиллерия получила новые цели, находившиеся в глубине вражеской обороны.

Поздно вечером я доложил командующему фронтом обстановку в полосе армии. Генерал-лейтенант Ф. И. Голиков одобрил решение начать наступление главными силами на следующее утро.

На рассвете 13 января мы провели артиллерийскую подготовку - еще более мощную, чем накануне.

Важную роль в ее успехе сыграло распределение задач и целей между артиллерийскими группами. Например, армейская артиллерийская группа, которую возглавлял командир 10-й артиллерийской дивизии полковник В. Б. Хусид, сначала наносила огневые удары по штабам и узлам связи. Нарушив таким образом управление вражескими войсками, она перенесла огонь на позиции артиллерии и минометов противника. Основная масса огневых средств врага не имела возможности отвечать, так как перестала получать данные наводки для стрельбы. Фигурально выражаясь, большая часть артиллерии противника как бы ослепла, оглохла и онемела.

Артиллеристы нашли возможности еще больше усилить мощь огневого удара по врагу путем применения различных новшеств.

Так, 120 мм минометы, которых у нас было 50, обычно действовали отдельными дивизионами (по 12-18 минометов в каждом). В этот же день все они были объединены в одну группу. Ее огонь производил ошеломляющее впечатление. Он сметал проволочные заграждения вместе с кольями, взрывал целиком минные поля, разрушал перекрытия землянок, блиндажей, траншей, буквально выметая из них противника.

Невольно вспомнилось описание батареи Раевского на Бородинском поле в 1812 г., только та опустошала ряды атакующего неприятеля, а эта расчищала путь своей пехоте и танкам. Один из пленных рассказал о гибели двух третей своей роты в течение 2-3 минут, пока она находилась под огнем советских минометов. Необычайный эффект произвели также 40 орудий, которые вели стрельбу прямой наводкой на полукилометровом фронте в полосе наступления 107-й стрелковой дивизии.

Результаты артподготовки, выявленные после прорыва обороны противника, подтвердили ее высокую эффективность. На переднем крае и в глубине было разрушено множество дзотов, блиндажей, наблюдательных пунктов, узлов связи, стыков траншей и ходов сообщения, огневых позиций минометов и артиллерии.

О меткости артиллеристов и минометчиков можно судить по тому, что они достигли таких высоких результатов и при этом полностью уложились в установленную норму расхода боеприпасов. Хотя, кстати сказать, снарядами и минами нас обеспечили так хорошо, что мы могли позволить себе в случае необходимости и перерасходовать их. Наконец, о результатах артиллерийской подготовки на рассвете 13 января многое говорит тот факт, что после ее окончания наша пехота смогла пойти в атаку во весь рост.

Войска первого эшелона армии перешли в наступление с рубежей, достигнутых передовыми батальонами. Это позволило идти в атаку по ровному месту, а не из низины, где раньше находились исходные районы для наступления. Кроме того, вступив в сражение с нового рубежа, наши части избежали необходимости с боем преодолевать глубокий овраг севернее Урыво-Покровского.

Таким образом, хорошие результаты действий передовых батальонов и высокоэффективная артиллерийская подготовка в немалой степени способствовали успеху наступления главных сил.

Здесь необходимо сказать о задачах, которые им ставились.

В соответствии с директивами Ставки и фронта было принято решение построить боевые порядки армии в два эшелона. В состав первого из них вошли 141-я, 25-я гвардейская, 340-я и 107-я стрелковые дивизии, 116-я, 150-я и 86-я танковые бригады. Им было приказано прорвать оборону противника на 10-километровом фронте н к исходу первого дня наступления выйти на рубеж населенных пунктов Сторожевое 1-е - Болдыровка - Девица.

Второй эшелон - 305-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада должны были войти в сражение на утро второго дня операции. Первой из них предписывалось наступать в направлении селений Красное, Алексеевка, второй на северо-запад с целью обеспечения правого фланга ударной группировки армии.

Проблема обеспечения правого фланга приобрела первостепенное значение. Дело в том, что справа от полосы прорыва, на 47-километровом пассивном участке, мы удерживали занимаемый рубеж силами всего лишь одного стрелкового полка, учебного и пулеметного батальонов. А противостоял им армейский корпус противника. Кроме того, севернее и северо-западнее, в районе Воронежа и Касторное, располагалась 2-я немецкая армия. Указанные выше стрелковый полк и два батальона продолжали демонстрацию сосредоточения войск для перехода в наступление. Но противник мог принимать это на веру до поры до времени, и следовало ожидать, что именно там он попытается действовать в ответ на удар со Сторожевского плацдарма.

Угроза с этой стороны была тем более реальной, что мы начинали наступательную операцию без 4-го танкового корпуса, который по плану должен был наносить удар как раз на правом фланге 40-й армии. Поэтому мы вынуждены были оставить одну из двух истребительных бригад, усиленную армейским батальоном противотанковых ружей и учебным батальоном стрелковой дивизии, в обороне восточное села Сторожевое 1-е, к югу от которого находился участок прорыва. Кроме того, на правом фланге армии наступала сильная ударная группа в составе 141-й, 25-й гвардейской стрелковых дивизий, 253-й стрелковой и 116-й танковой бригад. Причем достигнутый ими в ходе операции рубеж должна была закрепить вторая истребительная бригада.

Наконец, сверх всего этого командующий фронтом по моей просьбе направил в район восточное Сторожевского плацдарма из своего резерва 322-ю стрелковую дивизию, с тем чтобы она участвовала в парировании возможного контрудара справа.

Угрозу левому флангу, где на 28-километровом фронте остались только несколько боевых подразделений и два учебных батальона, предупредили действиями 107-й стрелковой дивизии и 86-й танковой бригады. После прорыва обороны они должны были, прикрывшись заслоном со стороны Коротояка, нанести удар на юг, на Острогожск. Этот город им предстояло освободить и тем самым рассечь окружаемую группировку врага уже во взаимодействии с наступавшими левее частями 18-го стрелкового корпуса и 3-й танковой армии.

Как видим, командование и штаб армии уделили очень большое внимание обеспечению флангов ударной группировки. На то у нас были веские основания. Излюбленным приемом немецко-фашистских войск в борьбе против наступающей группировки был удар, часто двусторонний, крупными силами под основание прорыва. Этот метод противник неоднократно применял на ряде фронтов. Мне ли было не помнить, как он в мае 1942 г. успешно осуществил именно такой двусторонний удар, приведший сначала к срыву Харьковской наступательной операции Юго-Западного фронта, а затем и к крупному поражению советских войск на юге.