На службе народу

Генерал-лейтенанта Парусинова я знал давно, в частности еще по финской кампании. Это был человек со своеобразными взглядами на вещи и нелегким характером. Он казался несколько обиженным, на мой взгляд, что его не оставили командующим Приморской группой войск. Ему поручили руководить Чугуевской опергруппой, но он действовал безынициативно. Посетив эту опергруппу, я указал ему на равнодушное с его стороны отношение к делу. В дальнейшем мы так и не смогли сработаться, и он отбыл в резерв Ставки.

Дни в Приморье оказались заполненными до предела. Одним из важнейших мероприятий я считал установление тесного контакта с местной парторганизацией и Тихоокеанским флотом. Встречи с секретарем крайкома ВКП(б) Н. М. Пеговым и командующим Тихоокеанским флотом адмиралом И. С. Юмашевым открыли собой цепь тех часто повторявшихся далее бесед, без которых фронт не смог бы нормально функционировать. Тогда же были посланы первые офицеры на рекогносцировку местности, чтобы штаб с самого начала получил четкое представление о том, где и как будут действовать войска.

Вслед за офицерами поехал знакомиться с войсками и местностью и я. Начал с 35-й армии, расположившейся в районе Лесозаводска. Достаточно было получить первые сообщения от офицеров с побережья Японского моря, чтобы убедиться в недостаточной обеспеченности этого нашего фланга в случае высадки японцами десанта. Пришлось срочно создавать Чугуевскую оперативную группу войск. Во главе ее был поставлен сначала Ф. А. Парусинов, затем его заменил В. А. Зайцев. Пока Зайцев переформировывал и готовил к переброске части своей группы, я приступил к осмотру границы. В форме рядового пограничника выехал в расположение погранвойск и побывал в двух пулеметных батальонах, укрепленном районе, посёлке Графск и артбатарее, а затем присутствовал на проведенных по моему распоряжению учениях 264-й стрелковой дивизии.

По такой же программе действовал и далее. В Спасске состоялось совещание Военного совета 1-й Краснознаменной армии. Здесь мы посетили приграничные пади и наблюдательные пункты, пробираясь по таежному бездорожью от сопки к сопке верхом на лошадях. Далее состоялись смотровые учения 365-й стрелковой дивизии. Оттуда мы проехали по ряду погранзастав и еще к нескольким сопкам. Потом провели смотровые учения 258-й стрелковой дивизии.

Наша программа прервалась, когда 9 мая вся Советская страна с ликованием отмечала День Победы над фашистской Германией. У нас состоялось торжественное празднество в Ворошилове-Уссурийском. Особо приятное для меня, как командующего группой войск, событие произошло 20 мая, когда стали выгружаться первые эшелоны прибывавшей с запада 5-й армии, которая должна была усилить Приморскую группу войск.

После смотров состоялись совещания военных советов армий. На них подводились итоги учениям, разбирались действия соединений, частей, подразделений и составлялись новые директивы. Проводилось форсированное, систематическое и напряженное обучение войск опыту современной войны. В нужных случаях пришлось кое-кого отстранить от должности, но в основном дело пошло без особых понуканий.

Для флота, авиации, артиллерии и танковых войск были выработаны особые директивы. Крупным мероприятием явилось перебазирование войск Чугуевской опергруппы (ЧОГ) к району ее расположения. В конце мая - начале июня был совершен переход через Сихотэ-Алиньский хребет. Он пришелся как раз на время таяния снегов в горах и разлива рек. По почти непроходимым местам войска совершили многодневный переход на 350 километров и заняли рубежи у побережья Японского моря. Я решил произвести рекогносцировку маршрута и новой дислокации ЧОГ и отправился в путь на "виллисе", частично двигаясь вместе с войсками 162-го и 150-го укрепленных районов, а частично им навстречу. Из Владивостока мы приехали в бухту Ольга, а оттуда повернули к Сихотэ-Алиню. Во многих местах автомашина не хотела подчиняться. Приходилось вылезать, всем нам впрягаться в цепи или канаты и километрами тащить ее на себе. Давно уже не доводилось мне заниматься такой физической работой. Помню, как-то раз набрели мы в горах на избушку. Радушные хозяева предложили отдохнуть на полатях. Но беспокоить их не хотелось. Завернувшись в бурку, я улегся спать на полу, а утром, проснувшись, увидел, что около меня спокойно ходят куры, загнанные на ночь хозяйкой в избу. По подсчетам моего адъютанта, мы преодолели в те дни 300 километров горных троп.

В одном месте меня радостно приветствовали солдаты, тащившие пушки. Оказалось, что это были старые знакомые. Они сражались раньше в составе Чудовского укрепрайона Волховского фронта и Свирского укрепрайона Карельского фронта, а теперь попали сюда. Всегда приятно встретить боевых друзей. Ветеранам войны на нашем северо-западе было что вспомнить и о чем потолковать.

11 июня я улетел в Москву. В течение десяти дней участвовал в разработке предстоящих операций на Дальнем Востоке. Очень напряженно пришлось поработать в Генеральном штабе. Несколько раз беседовал с Верховным главнокомандующим и занимался тренажем сводного полка Карельского фронта, готовя его к параду Победы. Побывал и на заседаниях XII сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва.

24 июня состоялся парад Победы. По Красной площади в Москве, мимо Мавзолея Ленина, на трибуне которого стояли руководители партии и правительства, шли советские воины всех фронтов от солдата до маршала, разгромившие войска гитлеровской Германии и тем самым спасшие человечество от катастрофы. В составе открывшего парад сводного полка Карельского фронта были подразделения, видевшие тундру Заполярья и горные озера Карелии, леса и болота Приволховья, те, кто отстаивал Новгород и Ленинград, Беломорье и Мурманск, кто освобождал Прибалтику и Норвегию. В рядах этих подразделений можно было увидеть и двух командармов - Щербакова и Сквирского, моих боевых соратников. Во главе почти каждого сводного полка шагал по площади командующий фронтом. Через два дня в Кремле был устроен прием в честь участников парада, а еще через два дня я вернулся в Ворошилов-Уссурийский.

Июль был посвящен выработке оперативных директив для всех армий группы войск. Затем мы снова провели учения в обстановке, приближенной к боевой. В 258-й стрелковой дивизии прошло учение на тему: "Наступление ночью при свете прожекторов для временного ослепления противника и подсвечивания на направлениях удара по его войскам". Состоялись смотры готовности армий к выполнению боевой задачи. Мы установили постоянную связь со штабом главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке, расположившимся в Чите, а затем главнокомандующий Маршал Советского Союза А. М. Василевский сам ознакомился с состоянием дел у нас. На этот раз картина была уже иной, далеко не той, с которой пришлось столкнуться в апреле. Но для этого нам всем довелось немало поработать. Вернусь поэтому немного назад и расскажу поподробнее об этой работе.

С прибытием на Дальний Восток полевых управлений армий, а также войсковых соединений началась интенсивная подготовка войск и штабов к предстоящей операции. Тут возникли различные трудности. Они объяснялись в основном тем, что многие соединения с их командирами и штабами не имели опыта боевых действий, так как в течение всего периода Великой Отечественной войны находились на Дальнем Востоке. Теперь нужно было за небольшой промежуток времени познакомить их с приобретенным нами опытом войны на западе и обучить дальневосточников сноровистым и решительным действиям в сложной боевой обстановке, чтобы они не уступали своим товарищам, прибывшим с советско-германского фронта. В свою очередь последних надо было ввести в курс действий применительно к своеобразным условиям обороны противника, а также местности и погоды в Приморье. В течение мая и июня проводились интенсивные учения рот, батальонов, полков, бригад, дивизий и корпусов; усиленно отрабатывались действия войск в наступательном бою с прорывом сильно укрепленной оборонительной полосы. Учениями, как правило, руководили те старшие начальники, которые имели боевой опыт.