Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

— Не как председатель нынешней сессии Совета, а как представитель Советского правительства имею честь огласить полученную моим правительством телеграмму бывшего президента Чехословацкой республики г.Эдуарда Бенеша.

И я прочитал протест Бенеша. Сидевший рядом со мной Авеноль чуть не задохнулся от ярости, но сделать ничего не мог. Вслед за тем я предложил, чтобы телеграмма Бенеша была разослана всем членам Лиги как материал к предстоящей Ассамблее Лиги Наций, созываемой в сентябре 1939 г.

Сидевшие за столом Галифакс, Бонне и другие члены Совета мрачно молчали, уставившись в зеленое сукно стола. Я воспользовался их растерянностью и, прежде чем кто-либо успел опомниться, скороговоркой объявил:

— Замечаний нет?.. Нет!.. Принято!

Так вопрос о захвате Чехословакии Гитлером был поставлен на 106-й сессии Совета Лиги Наций и даже передан на рассмотрение ближайшей Ассамблеи Лиги.

Это было не очень много, но большего в тогдашней обстановке нельзя было добиться.

Часть пятая.

Тройственные переговоры 1939 г. о пакте взаимопомощи

На рубеже 1939 г.

Вступая в новый, 1939 год, я невольно подводил итоги своей шестилетней работы в Лондоне в качестве посла СССР. Невеселые это были итоги.

Ехал я сюда в 1932 г. с самыми лучшими намерениями и на протяжении шести лет, выполняя поручение Советского правительства, прилагал огромные усилия к улучшению отношений между Англией и СССР. Это соответствовало также и моим личным чувствам и стремлениям: с самого детства я питал симпатию и уважение к английскому народу, к его высокой культуре, к его замечательной литературе. Мне так хотелось содействовать созданию прочного сотрудничества между обеими странами. Мне было хорошо известно, что того, чего хочет Советское правительство, хотят миллионы и миллионы советских людей. И вот сейчас, на седьмом году моей работы в Лондоне, я должен был с горечью констатировать, что все эти старания и усилия приносят более чем скромные плоды.

Да, между Советским Союзом и Англией заключено (после жестокой борьбы!) временное торговое соглашение. Да, в течение года после того англо-советские отношения носили такой характер, что могли считаться дружественными. Да, удалось найти в Англии немало умных, дальновидных и влиятельных людей среди господствующего класса и установить с ними доброе знакомство… Это все было хорошо и полезно для СССР, для Англии, для дела всеобщего мира.

Но все-таки власть в этой стране прочно находилась в руках самых реакционных элементов консервативной партии. Все-таки премьер-министром Великобритании являлся Чемберлен, а министром иностранных дел — лорд Галифакс. Все-таки «кливденская клика» определяла основные линии официальной политики правительства. Все-таки эта официальная политика была направлена против СССР и принципов коллективной безопасности, делала ставку на стравливание Германии и Советского Союза и жертвовала ради достижения своих целей различными странами и народами. Пример Австрии, Чехословакии, Испании был тут особенно показателен…

А что обещало будущее?

Европейский горизонт был окутан мрачными тучами. Предотвратить вторую мировую войну можно было бы только дружными совместными усилиями СССР, Англии, Франции, США. Практически особенно важно было сотрудничество Лондона и Москвы. На одном публичном собрании зимой 1938/39 г. я открыто заявил, что вопрос о войне или мире в конечном счете зависит от характера отношений между Англией и СССР. Но то, что я видел и наблюдал в течение моей шестилетней работы в Лондоне, в особенности то, что произошло в Европе в 1938 г., делало маловероятным тесное сотрудничество держав, не заинтересованных в развязывании воины. Меньше всего можно было рассчитывать, что на такое сотрудничество пойдет Чемберлен…

Конечно, даже и в столь неблагоприятных условиях необходимо делать все возможное для сближения между Лондоном и Москвой, все возможное если не для предотвращения, то хотя бы для известной оттяжки второй мировой войны…

Но все-таки мы вступали в 1939 г. с мрачными предчувствиями и с тяжелым грузом глубокого недоверия к правительству Англии, прежде всего к его глазе Невилю Чемберлену. Таков был тот психологический фон, на котором писали свои узоры события этого проклятой памяти года…

Я так подробно остановился на своих тогдашних настроениях, мыслях и чувствах совсем не потому, что придаю им какое-то особенное, личное значение. Я остановился на них только потому, что они отражали думы и чувства советского народа.

Захват Чехословакии Гитлером и маневры Чемберлена

10 марта 1939 г. министр внутренних дел и один из наиболее махровых «кливденцев», Самуэль Хор, произнес в Лондоне большую речь. В ней он в самых оптимистических тонах изобразил европейскую ситуацию, создавшуюся после Мюнхена, заявил, что Англия и Франция не хотят ни на кого нападать, подчеркнул, что Германия и Италия неоднократно заверяли в своей приверженности делу мира, а затем продолжал:

Когда сейчас перечитываешь речь Самуэля Хора, трудно представить себе более яркий образчик лицемерия, тупости и полного непонимания того, что действительно творится в мире (впрочем, говорил же Галифакс после Мюнхена о наступлении 50-летнего мира в Европе).

Ровно через пять дней после речи Самуэля Хора, 15 марта, Гитлер захватил Чехословакию.

Что же Чемберлен?

В тот же день, 15 марта, премьеру пришлось выступить по вопросу о захвате Чехословакии в палате общин. Конечно, на словах он вынужден был осудить поведение Гитлера, но не счел нужным рекомендовать парламенту предпринять какие-либо практические действия. Чемберлен продолжал упрямо твердить, что будет по-прежнему стремиться к возвращению атмосферы взаимопонимания и доброй воли между всеми державами и к разрешению международных споров путем переговоров. Чемберлен также утверждал, что, несмотря на все происшедшее, он считает свою мюнхенскую политику правильной и уверен, что она пользуется сочувствием со стороны мирового общественного мнения.

Позиция Чемберлена вызвала бурную реакцию не только со стороны лейбористской и либеральной оппозиции, но даже и со стороны известных элементов консервативной партии. В частности, Иден выступил с резкой критикой внешней политики правительства и предостерегал, что за захватом Чехословакии последуют новые акты агрессии со стороны фашистских диктаторов. Иден энергично требовал создания коалиционного правительства всех партий с тем, чтобы оно поставило своей задачей эффективную борьбу с агрессией и в этих видах вступило бы в тесное сотрудничество с другими миролюбивыми государствами [107].