Дневник. Том 1

это неблагоприятно сказалось на романах Гонкуров. Нельзя также не

заметить, что значение, придаваемое в эстетике Гонкуров нервозности,

сверхутонченности чувств, перебрасывает от них мостик к модернистам

конца XIX века.

Художественный метод Гонкуров превратил «Дневник» в своеобраз

ную записную книжку писателя. Замыслы новых произведений, подлин

ные случаи из жизни, ложащиеся в их основу, записи «впрок» сюжетов,

тем, отдельных эпизодов, порой развертываемых в небольшие новеллы,

описания уголков действительности, специально «изученных» для того

или иного романа, — все это представлено в «Дневнике» настолько щедро,

что читатель получает возможность проникнуть в «лабораторию» Гон

куров, познакомиться с их литературной техникой, проследить весь их

писательский путь.

Многие записи были прямо перенесены в романы. Но вместе с тем

разговоры, встречи, облик знакомых людей, социальные типы, услышан

ные где-то истории и случаи, — все, что оказывалось доступно личному

восприятию Гонкуров, фиксировалось ими на страницах «Дневника»

безотносительно к возможности использования в другом месте, например

в каком-нибудь новом романе. Подробно описывает Эдмон Гонкур в

«Дневнике» даже агонию, смерть и похороны горячо любимого брата.

В самые горестные часы своей жизни он не отказывается от привычки,

давно превратившейся у обоих братьев как бы в естественный рефлекс.

Портреты у Гонкуров никогда не бывают статичны; Гонкуры стре

мятся показать особенности мимики человека, его манеру держать себя,

двигаться, говорить. Они записывают обобщенные наблюдения над ха

рактерными, хотя порой и едва уловимыми, реакциями людей на те или

иные жизненные обстоятельства. Значительное место занимают в «Днев

нике» городские сцены, ландшафты.

Общественно-политическая жизнь страны не часто попадает в поле

зрения Гонкуров. Но в дни социальных потрясений, когда политика

выходила на улицы и вторгалась в быт, Гонкуры фиксировали происхо

дящие события — в той лишь мере, в какой они сами были их очевид

цами. В этом отношении особенно ценны записи Эдмона Гонкура, сде

ланные в дни франко-прусской войны, осады пруссаками французской

столицы, Парижской коммуны. Однако это записи наблюдателя, стоящего

в стороне от событий и принимающего в них лишь вынужденное и

пассивное участие, поскольку ему, как и всем жителям столицы, в ту

пору приходится терпеть лишения, голод, жить в обстановке тревоги и

неуверенности, под бомбардировкой и среди ружейной пальбы.

Деятельность Коммуны страшила Гонкура, и в решительный момент

социальной революции он, несмотря на свои прежние критические вы-

27

оказывания о буржуазии, ощутил себя принадлежащим к ее лагерю.

О Коммуне и коммунарах Гонкур пишет резко неодобрительно. По своим

суждениям он не поднимается выше заурядного буржуазного обывателя.

Но его хроника событий полна захватывающего интереса. Уличные

сцены, образы рядовых коммунаров нарисованы правдиво, тонко, с пере

дачей таких деталей, которые переносят читателя в грозовую атмосферу

этих великих дней. Независимо от личной позиции Эдмона Гонкура, в

его «Дневнике» нашел отражение героизм коммунаров, их воодушевле

ние и самоотверженность. Масштабность и трагизм событий не могли

не привлечь внимания писателя: к ним не мог остаться равнодушным ни

один француз, тем более — парижанин. Большой впечатляющей силой

обладают страницы «Дневника», на которых автор честно свидетельст

вует о кровавом терроре версальцев.

Но в другие, более «спокойные» годы записи о политических делах

Франции носят лишь случайный характер. «Дневник» — это по преиму

ществу, как гласит его подзаголовок, «записки о литературной жизни».

Мы находим в нем важные эпизоды истории французской литературы

и прежде всего отражение полемики вокруг романов самих Гонкуров;

узнаем об их огорчениях, связанных с бранными отзывами о них кри

тики, об испытываемой ими горечи из-за непризнания их литературных

заслуг. Но рамки «Дневника» еще намного шире. В нем заключен огром

ный материал, относящийся к литературе XIX века, к писателям — сов

ременникам Гонкуров. На протяжении многих лет Гонкуры запечатле

вали в «Дневнике» литературную «злобу дня», фиксировали свои и чужие

мысли о новых произведениях собратьев по перу, оценивали их обще

ственные и личные поступки. Записи «Дневника» свидетельствуют и о

правах литературной среды, и о расстановке сил в борьбе различных

школ, течений и художественных систем. Образы многих и многих лите

раторов, описания встреч с ними, бесед, споров, проходивших в частной

обстановке, — все это вводит читателя в самую гущу литературной жизни

эпохи. На страницах «Дневника» появляются не только литераторы, но

и художники и ученые, разговор ведется нередко об изобразительном

искусстве, иногда даже о научных теориях и проблемах того времени.

Гонкуры имели обширнейший круг знакомств среди писателей и

благодаря своему выдающемуся положению в литературе поддерживали

тесное общение с самыми крупными из них. Историческая весомость

«Дневника» определяется в значительной мере тем, что в нем много

места уделено корифеям тогдашней французской литературы — Флоберу,

Готье, Золя, Доде и жившему долгие годы во Франции великому рус

скому писателю Тургеневу. Со многими писателями Гонкуры встречались

на литературных «обедах» у ресторатора Маньи, которые были органи

зованы в 1862 году по инициативе друга и учителя Гонкуров, рисоваль

щика Гаварни. Гаварни вскоре охладел к этой затее и перестал посещать

28

«обеды», но сама идея привилась, и «обеды» регулярно повторялись в

течение многих лет (к концу Второй империи писатели перекочевали

в ресторан Бребана). Участники «обедов» ревниво следили за тем, чтобы

в их общество, представлявшее собой «сливки» литературы, не проникали

писатели с сомнительной литературной репутацией. Так, на «обеды»

не был допущен известный сочинитель популярных романов Абу.

Вход был закрыт и авторам театральных пьес, заполнявших француз

скую сцену легковесной и пошлой продукцией. Но и домогательства

высокопоставленной особы, принцессы Матильды, также были отклонены,

несмотря на то что в ее салоне бывали многие видные литераторы, в том

числе и Гонкуры. На «обедах у Маньи» Гонкуры встречались с критиками

и писателями Сент-Бевом, Тэном, Полем де Сен-Виктором, Готье, Флобе

ром, Ренаном, с химиком Бертело и другими выдающимися людьми

своего времени. Бывал на «обедах» и И. С. Тургенев. Изредка появлялась

стареющая Жорж Санд. В салоне принцессы Матильды вместе с Гонку

рами бывали также оба Дюма, отец и сын, романист Фейе, драматург

Ожье, художники Жиро, Фромантен, ученые Пастер и Литтре. С 1874 года

Эдмон Гонкур является участником регулярных «обедов пяти»; в эту

пятерку, кроме него, входили Золя, Альфонс Доде, Тургенев и Флобер.

Едва ли стоит пытаться систематизировать темы бесед, которые

велись на всех этих литературных встречах. Прелесть разговоров, запи

санных в «Дневнике», состоит в том, что они носят живой непринужден

ный характер; темы в них возникают внезапно, быстро сменяются дру

гими, бросаются реплики, замечания, иногда тонкие и глубокие, но

часто не имеющие продолжения и развития. Современная литература и

литература прошлого, язык, религия, любовь, психология — только неко

торые из вопросов, затрагивавшихся в этих беседах.

С теми же писателями и со многими другими Гонкуры встречались

не только на литературных сборищах. Домашние визиты, случайные

встречи — все фиксируется в «Дневнике». Одни имена попадают на его