Командир легендарного крейсера

Т яжела показалась ему на этот раз разлука с родным Кронштадтом. Правда, в каждом порту, куда заходил крейсер, Руднев получал письма от молодой жены. Но некогда было тосковать. Слишком много забот у старшего офицера...

Декабрь 1890 года. «Адмирал Корнилов», проламывая торосистый лед Финского залива, спешит в Кронштадт, к месту зимней стоянки. Вот и долгожданный порт! Встреча с молодой женой. Руднев впервые видит своего первого сына Николая, которому исполнился почти год.

Жена Мария Николаевна была добрым и близким другом Руднева, с нею он делил все радости и печали. Большими праздниками являлись возвращения Руднева из дальних плаваний, столь богатых разнообразными событиями, о которых так хочется рассказать близким. Часто собирались и товарищи-сослуживцы, всегда встречая гостеприимное отношение...

Руднев обладал большой физической силой и богатырским здоровьем. До своего ранения на крейсере «Варяг» он никогда серьезно не болел. С особым увлечением он занимался спортом, повторяя: «Спорт нс

забава, а дело серьезное». Эти слова не расходились с делом. Вставая в шесть часов утра, Руднев обязательно делал гимнастику, после чего принимал душ независимо от погоды и времени года.

Руднев очень любил животных, относился к ним с лаской и часто вмешивался, когда видел жестокое обращение портовых возниц с лошадьми. Долгие годы его сопровождала в плавании обезьяна Жак, которая всегда становилась общей любимицей команды. За это Жак, в свою очередь, развлекал матросов.

С Жаком произошел случаи, положившим конем его морской жизни, о чем Руднев и команда долго горевали. Дело происходило в океане на крейсере «Адмирал Корнилов». Один из мичманов, застав Жака в кают-компании, жестоко избил его без всякого повода к атому. Жак затаил злобу на обидчика и ждал лишь удобного случая для мщения. Он вскоре представился. Подсмотрев, куда мичман прячет в каюте свои сбережения, Жак забрался туда, отыскал большой кошелек с золотыми монетами и. выскочив на палубу, взобрался на мачту, откуда начал показывать кошелек своему обидчику. Стали ловить хитрое животное, но не тут-то было! Жак ловко увертывался от преследователей, а когда матросы выбились из сил, уселся на нок реи. начал вынимать монеты и, одну за другой, бросать их в океан. Затем туда же полетел и пустой кошель. Руднев возместил мичману убытки, но в ближайшем порту Жака по приказу командира «списали» на берег.

Один из моряков крейсера «Варяг» рассказывал, что сходный случай произошел на крейсере, но тогда командир его Бэр застрелил обезьяну на мачте.

3

В марте 1893 года Рудневу было присвоено звание капитана 2-го ранга, а в декабре его назначили старшим офицером на броненосец «Император Николай I», отбывавший в Грецию. Целью посылки была охрана русских интересов на острове Крит. Броненосец шел на соединение с отрядом русских судов — Средиземно-морской эскадрой.

Командовал эскадрой контр-адмирал Степан Осипович Макаров, державший флаг па броненосце «Император Николай I». Руднев высоко ценил Макарова как прекрасного человека и большого знатока морского дела и кораблестроения.

Особенно ценил Руднев то. что адмирал происходил из семьи боцмана, и всегда повторял, что многие матросы могли бы стать более лучшими офицерами, чем «папенькины сынки».

Невзирая на разницу в воинском звании и слу-

жебном положении, Руднев бывал частым гостем в каюте адмирала и откровенно делился с ним своими мыслями о порядках, су шествовавших на флоте. Макаров поддерживал взгляды Руднева и помогал претворить в жизнь некоторые его предложения. На броненосце были отменены телесные наказания и рукоприкладство офицеров. Командир Дикер, сторонник взысканий подобного рода, с тех пор затаил злобу на Руднева.

А наказания были ужасные. К ним относилось, например. «килевание» матросов. Заключалось оно в том. что провинившегося протаскивали канатом с борта на борт под килем корабля. После этого человека приходилось приводить в чувство.

Пробыв почти год в водах Грецни, русские корабли возвратились на родину, а броненосец «Император Николаи I* ушел в кругосветное плавание, в котором находился с января по декабрь 1895 года.

Невзирая на служебную загруженность, Руднев помог создать на корабле кружки пения, пляски, драматический. Они имели немаловажное значение, скрашивая досуг матросов.

Много внимания уделял он матросам, державшимся в стороне от команды, сильно тосковавшим по дому. Руднев писал за них письма, а иногда помогал и деньгами.

Офицеры изменили отношение к матросам, особенно после отмены телесных наказании на броненосце. Одни сделали это с радостью, другие, наиболее «родовитые», с затаенной злобой.

Еще больше возрос авторитет Руднева, когда он стал заниматься с желающими матросами по мореходной астрономии, штурманскому делу и географии, широко используя при этом материалы из своей богатой практики. Искусством вести корабль, минуя опасности, он уже владел основательно и умел передавать знания слушателям. Учебные тревоги: артиллерийская, минная, пожарная, водяная, с каждым разом проходили все лучше и лучше. Даже самая тяжелая по тому времени работа — погрузка многих сотен тонн угля, выполнявшаяся вручную, под его руководством шла быстро и четко.

Командир броненосца, капитан 1-го ранга Фелькер-зам, сменивший Дикера. прекрасно понимал причину всех этих перемен на корабле. Он во многом не соглашался с Рудневым, особенно в обращении с «нижними чинами», но и не мешал старшему офицеру. Во-первых. кипучая деятельность Руднева избавляла командира от многих забот, от необходимости поднимать лишний раз свое многопудовое тело на мостик, а во-вторых, старик понимал, что командир-то корабля не Руднев, а он, Фелькерзам. следовательно за успешное плавание можно получить и награду.

Шел последний день ноября 189$ года. Броненосец. рассекая холодные воды Финского залива, спешил в порт на зимовку. А в Кронштадте уже ожидал Руднева приказ о назначении его командиром броненосца береговой обороны «Адмирал Гренг».

Вот и причал. Последние команды, швартовка. На берегу родные, знакомые. Все улыбаются, приветственно машут руками...

Через несколько дней Руднев с грустью прощался с экипажем броненосца. В кают-компании по-праздничному накрыт стол. Все офицеры в сборе. За обедом вспоминаются эпизоды только что законченного похода, но беседа носит оттенок грусти. Многие искренне жалеют о том. что приходится расставаться с опытным начальником н хорошим товарищем.

Наконец, поднялся с бокалом в руке Фелькерзам и отрывисто произнес:

— Это, дорогой Всеволод Федорович, от нас всех в память о нас всех.

И он протянул Рудневу серебряное блюдо с таким же графином и чаркой. На блюде были выгравированы слова: «Кают-компания броненосца «Император Николай I» своему председателю В. Ф. Рудневу».

Тепло поблагодарив товарищей, Руднев принял подарок. пожал всем руки. Иные в ответ крепко стискивали его ладонь, другие с искренней теплотой протягивали сразу обе руки, третьи же холодно подавалн только кончики пальцев...

Но самое трогательное ожидало Руднева на верхней палубе. Здесь он тепло попрощался с матросами. Всма-

трмваясь в простые, открытые лица, он читал на них любовь и уважение. Этот молчаливый строи дорогих ему людей глубоко взволновал Руднева. Он растров ганно поблагодарил всех. В ответ загремело мощное «ура*.

4

Итак. Руднев — командир «Адмирала Грейга». Это первый крупный корабль, которым ему предстоит самостоятельно командовать.

Безотрадную картину увидел Руднев на корабле. Нормы артиллерийской стрельбы не выполнялись. Вспомогательные механизмы то и дело выходили иэ строя. Постановка на якорь и швартовка часто проходили с опозданием из-за неисправности механизмов. В общем, о чем бы ни докладывал смущенный старший офицер Рудневу, перелистывающему вахтенные журналы. все шло. как говорят, через пень-колоду. Дисциплина была не сознательной, а палочной, команды выполнялись с большими заминками.