КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки

ВЧК была первой исторической формой существования советских органов государственной безопасности. И с первых же дней ее деятельности стало ясно, что ей придется вести борьбу сразу на двух фронтах: с внутренней контрреволюцией и агентурой иностранных спецслужб. Не случайно восьмой пункт принятого Совнаркомом 8 февраля 1918 года декрета «Социалистическое отечество в опасности!» перечислял объекты оперативной деятельности ВЧК в их нерасторжимом внутреннем и внешнем «единстве»: «… неприятельские агенты, шпионы, спекулянты, громилы…» И хотя сегодня терминология подобных напастей значительно изменилась, нетрудно различить весьма опасное сходство с теми тревожными днями: органам правопорядка и госбезопасности приходится противостоять как внешней угрозе, так и коррумпированности, организованной преступности, которые пришли на смену спекуляции и примитивному бандитизму.

В истории ВЧК много ярких, доблестных страниц, отражающих бескомпромиссную борьбу ее сотрудников и добровольных помощников со шпионами, против бандитизма и террора. О некоторых операциях я уже рассказал в предыдущей главе. Не менее богата такими примерами и боевая история, как модно ныне говорить, «правопреемников» ВЧК — ОГПУ, НКВД, КГБ, ФСБ РФ. Основными направлениями их работы всегда являлись контроль за резидентурами иностранных спецслужб, которые вербуют агентов и руководят ими, а также выявление и разоблачение таких агентов. По сути, это и есть контрразведка, правильнее было сказать, — «чистая», или «классическая» контрразведка.

НЕОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ «ЖЕМЧУЖИНЫ ЦРУ»

Отличием российской контрразведки всегда являлась ее наступательность — умение вести так называемые оперативные игры с целью решения важнейших профессиональных задач: проникновения непосредственно в структуры иностранных разведок для выяснения их разведывательных планов и замыслов против нашей страны. Кроме того, таким путем может решаться и другой комплекс важнейших задач — получение новейших образцов шпионской атрибутики (радиостанции, шифры, технические средства сбора данных и т. п.), что позволяет целенаправленно, по техническим признакам этих образцов вести поиск оснащенных ими иностранных агентов.

Параллельно этому, ставится задача выяснения всевозможных условностей и сигналов, с помощью которых разоблаченный или попавший под подозрение шпион должен предупредить разведку, на которую он работает, о том, что его действия контролируются контрразведкой. В этом случае разведка начинает вести собственную «контригру». Сам термин «оперативная игра» появился в годы Великой Отечественной войны. Однако, из истории известно, что наступательность советских органов госбезопасности проявилась уже в первые годы их существова-НИЯ; — возможно, одним из самых ярких примеров этого служит «игра», которая позволила заманить на территорию СССР и арестовать известного террориста Савенкова.

В связи с этим вспоминаются известные по фильмам такие «примитивные» условности, как отсутствие точки в письме и т. д. Однако на деле условные оповещения совершенствовались. Допустим, сигналом того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в одном из первых пяти слов он должен был пропустить гласную букву. Если контрразведка, контролируя агента, поправит «описку», то провалится оперативная игра.

Или вот еще условный знак. По радио одному из резидентов американской разведки в Латвии пришла шифрограмма: «Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и дальнейшего назначения».

Содержание радиограммы не вызывало подозрений. Однако включение в текст слов «Балтийское море» означало: «Не работаешь ли под контролем КГБ?». Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать, как говорится, по делу, именовалось Варяжским.

В нынешние времена разведка располагает специальными шифроблокнотами, микрокомпьютерами, а также более хитроумными приспособлениями, которые чрезвычайно сложно обнаружить. История нынешних российских служб и оперативных подразделений контрразведки не менее богата примерами, когда, самые изощренные уловки с целью отвлечь внимание, усыпить бдительность и обмануть, заканчиваются провалом иностранных агентов. Контрразведчики постоянно изучают боевой опыт, приемы и методы работы соратников по профессии, совершенствуют их с учетом меняющейся обстановки и новой техники. Обратимся к фактам и документам.

Переломными были для Советского Союза 80-е годы. Второе главное управление КГБ СССР именно в тот период вскрыло и разоблачило около 30 шпионских операций американских спецслужб, а также 3 — западногерманских и 2 — французских.

Нынешние недруги обвиняют КГБ чуть ли не в заговоре, который привел к событиям, ставшим детонатором разрушения Советского Союза, а затем переросшим в угрозу национальной безопасности Российской Федерации. Да, сегодня такая угроза существует реально и воплощается в попытках расчленения нашей страны на разрозненную систему беспомощных государственных образований, во всех отношениях зависимых от Запада, и в первую очередь от США. Однако в действительности вопрос стоит совсем иначе: если бы не активная контрразведывательная деятельность наших органов госбезопасности, то события в России, инспирируемые извне, давно приняли бы катастрофический характер. Об этом свидетельствуют вышеприведенные цифры разоблачения агентов западных спецслужб.

Американское разведывательное сообщество за всю свою историю не несло столько потерь, как в период восьмидесятых годов (а точнее, всего-то за 5–6 лет). Причем раскрыты были особо оберегаемые, тщательно законспирированные и высокооплачиваемые агенты, расставленные на наиболее важных направлениях разведывательно-подрывной деятельности. В частности, американская агентура была выявлена, а затем разоблачена не где-нибудь, а в Министерстве иностранных дел СССР, в Институте США и Канады АН СССР, в Министерстве обороны СССР, в Научно-исследовательском институте Министерства радиопромышленности СССР и других жизненно важных ведомствах и организациях страны.

К этому следует приплюсовать следующее. В тот же период была парализована деятельность не менее двух десятков американских кадровых разведчиков, которым со скандалом пришлось покинуть нашу страну в ожидании служебных разборок в ЦРУ. Эти разоблачения московской агентуры ЦРУ не единожды служили причиной громких расследований непосредственно в США и «высоких» разборок между Госдепом и ЦРУ, заканчивавшихся отставками классных, профессиональных офицеров американской разведки. Хочу также добавить, что не менее чувствительные удары были нанесены западно-германской и французской разведкам, действовавшим в СССР в тесном контакте с американской и даже при координации со стороны ЦРУ США. В частности, один из разоблаченных германских агентов подбирался к нашим космическим секретам, а французский агент пытался проникнуть в тайны Первого главного управления КГБ СССР, иначе говоря, в тайны нашей внешней разведки. В этой связи небезынтересно привести данные из книги Петера Швейцера «Победа» (СП «Авест», 1995), в которой автор, повествуя о тайной стратегии президента США Р.Рейгана, направленной на развал СССР, коснулся темы провалов ЦРУ в нашей стране. Оценка Швейцером контрразведывательной деятельности КГБ по пресечению тайных агентурных операций Центрального разведывательного управления весьма любопытна.

«Когда наступил апрель 1984 года, — замечает он, — не оставалось сомнения, что случилось что-то неладное. Московские источники стали пересыхать. Успешно работавших информаторов арестовывали. Многие связи были утеряны. Сотрудников ЦРУ, работавших в посольстве, выследили и разоблачили. К тому же замолчали и действовавшие до сих пор успешно технические устройства. Электронное подслушивание было обезврежено».

В силу специфики моей былой профессии, я не вправе разглашать секретные детали тех или иных контрразведывательных операций — даже в том случае, если материалы о них уже покоятся в архивах. Это связано с рядом веских причин. Во-первых, преждевременное раскрытие оперативных данных может нанести вред конкретным участникам тех событий, — а многие из них и сейчас продолжают активно работать во благо государственной безопасности России. Во-вторых, описание методов, посредством которых был достигнут положительный результат, облегчит потенциальному противнику поиски новых способов агентурной деятельности. Поэтому в ряде случаев я посчитал нужным пользоваться дачными, которые сообщает, так сказать, противоположная сторона, иными словами, речь идет об американских источниках. И в этой связи немалый интерес представляет еще одна книга, вышедшая в США, книга с весьма характерным названием — «Московская резидентура», написанная Рональдом Кесслером.