Линкор «Шарнхорст»

После триумфального возвращения Курт Цезарь Хоффманн был повышен в звании до контр-адмирала, а затем направлен в Голландию в качестве главнокомандующего флотом. 2 апреля 1942 года дела принял новый командир «Шарнхорста» капитан цур зее Фридрих Хюффмайер. Оказавшись лицом к лицу перед критически настроенным и чрезвычайно самоуверенным экипажем, он столкнулся с определенными трудностями и вскоре получил репутацию неудачника. До этого он командовал легким крейсером «Кёльн». На нижних палубах ходили слухи, что он получил повышение не потому, что обладал высоким морским мастерством, а благодаря личным связям в Берлине. Когда настало время выводить «Шарнхорст» в открытое море, новый капитан вызвал целый отряд буксиров; их оказалось так много, что они мешали друг другу. Мало того, вскоре Хюффмайер умудрился посадить на мель корабль, двигавшийся со скоростью 26 узлов. В другом случае он отправил «Шарнхорст» в док лишь для того, чтобы удалить трос, намотавшийся на винты; завершая череду неприятных случаев, во время учебного плавания в Балтийском море он столкнулся с подводной лодкой!

Однако Хюффмайер не собирался сдаваться. В промежутках между вынужденными докованиями «Шарнхорста» он реализовывал жесткую программу учений, которая включала и всесторонние испытания двух новых радарных установок корабля.

Испытания, проведенные в январе 1943 года южнее датского острова Борнхольм, показали, что носовая радарная установка «Шарнхорста» способна обнаружить цель типа эсминца на дальности от 8 до 13,2 километра. Кормовой радар обнаруживал ту же цель на дальности от 10 до 12 километров, а радиосистема предупреждения (Funkmessbeobachter) обеспечивала уверенный прием зондирующих импульсов радара противника на дальности до 40 километров.

Через год с небольшим после смелого прорыва через Ла-Манш «Шарнхорст» в конце концов повернул нос в сторону Севера. К этому времени как корабль, так и его моряки были полностью готовы к любым испытаниям. Даже 10-балльный шторм, прорвавшийся с юго-запада и обрушивший на корабль у берегов Норвегии порывы сильного ветра, не мог охладить их пыл. 9 марта 1943 года «Шарнхорст» был уже в безопасности, оказавшись в Боген-фьорде, около Нарвика. Первый этап плавания прошел без происшествий — англичане понятия не имели, где находится корабль.

Дёниц всегда по-отечески интересовался делами вице-адмирала Оскара Кумметца, который благодаря своей юношеской улыбке и полным губам был очень похож на повзрослевшего херувима. Несмотря на то, что он сильно подмочил репутацию во время «новогоднего боя» у острова Медвежий, Кумметцу все же разрешили остаться командиром отряда, а впоследствии он был даже повышен в звании до полного адмирала.

13 марта он вновь поднял флаг, на этот раз на линкоре «Тирпиц». Примерно через неделю поступил приказ выйти в море под прикрытием плотного тумана. Незадолго до полуночи «Тирпиц» вышел из Вест-фьорда в сопровождении «Шарнхорста», «Лютцова», шести эсминцев и двух торпедных катеров. В 4.30 утра 24 марта над морем нависали хмурые облака, а температура воздуха была около нуля; «Шарнхорст» и «Лютцов» бросили якоря, войдя в узкий Ланг-фьорд, простиравшийся на 45 километров. «Тирпиц» же в сопровождении эсминцев продолжал движение к Каа-фьорду, представляющему собой один из рукавов Альта-фьорда (его также называют Альтен-фьордом.). Так новая и внушительно вооруженная 1-я Боевая группа благополучно добралась до своей самой северной базы, на расстоянии менее 15 часов хода до конвойных трасс в направлении на Мурманск.

Каждый день с баз, расположенных в Банаке, Бардуфоссе и Тромсё, для прочесывания океана поднимались гидросамолеты Фокке-Вульф «Кондор» и «Блом-Фосс», а для патрулирования территории к югу от острова Медвежий из баз в Хаммерфесте и Нарвике выходили подводные лодки. Западный Финмарк стал наиболее крупной и важной военно-морской базой на севере Европы. Перед ней стояла лишь одна задача, которую гросс-адмирал Дёниц в Берлине сформулировал так:

Дёниц считал, что идеальным исполнителем этой задачи мог бы стать именно Оскар Кумметц, который до сих пор не оправился от унижения, связанного с островом Медвежий. Чтобы восстановить репутацию, Кумметц был готов «драться с превосходящими силами противника, а если необходимо, то и умереть».

Примерно так размышлял Дёниц, когда в конце марта 1943 года подписывал первый приказ, касающийся северной Боевой группы. Ей было предписано, как только представится такая возможность, нанести сокрушительный удар по арктическим конвоям, чтобы тем самым облегчить отчаянное положение немецких войск в России. Этой директиве впоследствии присвоили простое, но чрезвычайно важное кодовое название — операция «Остфронт» (Ostfront — Восточный фронт).

Глава 5

ЗАГАДОК СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ

ОСЛО, ВЕСНА 1999 ГОДА.

Чем глубже я вникал в документы, относящиеся к моему делу, тем более неясными становились обстоятельства последних часов существования «Шарнхорста». Я совсем упал духом — видно, мне не было суждено найти останки корабля.

Первыми, кто собирал богатый урожай на просторах Баренцева моря и кто понял, что море неизбежно потребует высокую цену за это, были китобои шестнадцатого века. Затем появились охотники за тюленями и моржами и, наконец, в начале двадцатого века в море вышли стальные траулеры, выгребавшие своими сетями казавшиеся неисчерпаемыми запасы камбалы в Белом море. Это были добротные суда, которыми управляли смелые мореходы. И все же, несмотря на бесстрашие моряков и прочность судов, многим из них было суждено погибнуть в условиях бесконечной ночи, дрейфующих льдов и непредсказуемой погоды, найдя не отмеченные на картах могилы в океанской пучине.

Жестокие кампании с участием подводных лодок во время двух мировых войн также потребовали многочисленных жертв. Например, в один прекрасный день, 28 августа 1917 года, сигнальщик российского парохода «Марсельеза» заметил за кормой, недалеко от судна, перископ подводной лодки. Капитан приказал открыть огонь из 9-см орудия. Артиллерийская дуэль продолжалась целый час, затем возникла паника, и экипаж бросился к спасательным шлюпкам. «Марсельеза» должна была доставить в Россию 3500 тонн боеприпасов, и никому не хотелось оставаться на ее борту из-за вероятности прямого попадания снаряда, выпущенного подводной лодкой.

Противником была подводная лодка U-28, входившая в состав имперского военно-морского флота Германии. Ею командовал капитан-лейтенант Георг Шмидт, который, по словам уцелевших моряков, был неизменно вежлив, бледен, хорошо выбрит и «выполнял свою неприятную задачу по-джентльменски».

Шмидт отправил четырех механиков и призовую команду на брошенный пароход, который тщательно обыскали и нашли большие запасы продовольствия, в том числе несколько ящиков шампанского и виски. Один из механиков вернулся совершенно пьяным, он размахивал заряженным пистолетом и кричал, что перестреляет весь экипаж U-28, однако Шмидт был невозмутим. Он лишь смеялся, пока у бедняги не подкосились ноги и он не упал на палубу. Шлюпки же направились на юг, к берегу, и в конце концов благополучно добрались до него. Пароход отбуксировали к другому призовому судну — пароходу «Отелло» и подорвали с помощью заряда динамита.

К этому времени лодка U-28 уже потопила более тридцати судов, причем десять из них — в Баренцевом море. Через пять дней жертвой U-28 пало еще одно судно, перевозившее боеприпасы, — «Оливковая ветвь» (Olive Branch), которое было остановлено торпедой. Экипаж тут же перебрался на две спасательные шлюпки, а Шмидт подошел вплотную, чтобы добить судно. После одного из выстрелов загорелся груз. Последовавший после этого мощный взрыв положил конец как «Оливковой ветви», так и самой U-28. Экипаж затонувшего парохода отомстил уцелевшим немцам тем, что предоставил им возможность утонуть среди обломков.