Ульрих Цвингли. Его жизнь и реформаторская деятельность

Цвингли приготовился к диспуту. Он заранее составил 67 тезисов, в которых изложил сущность своего учения и напечатал их на немецком языке. Эти тезисы как программа его будущей реформаторской деятельности так важны, что мы приведем некоторые из них в буквальном переводе:

1) Ошибаются и богохульствуют те, которые не придают никакого значения Евангелию, если оно не подтверждено церковью.

3) Иисус Христос – единственный путеводитель к спасению, поэтому, кто ищет или указывает другую дверь, тот убийца душ и тать.

7) Христос – глава всех верующих, которые суть его члены и без своего главы мертвы и бессильны. – Эти-то члены и составляют церковь или общину святых, невесту Христову, ecclesia catholica.

17) Христос – единый и вечный первосвященник; поэтому те, которые выдают себя за таковых, посягают на честь и славу Христову (Таким образом, отрицается верховный авторитет папы).

18) Христос, принесший себя за нас в жертву, служит вечной искупительной жертвой для всех верующих; из этого следует, что месса не жертва, а только память о жертве.

19) Христос – единственный посредник между людьми и Богом. Таким образом, отвергается заступничество святых.

24) Никакой христианин не обязан сделать того, что не повелено Богом; он может употреблять всякую пищу во всякое время.

26) Ничто так не противно Богу, как лицемерие; из этого следует, что всякое стремление показывать себя святым пред людьми есть тяжкое лицемерие и преступление. Поэтому должны быть уничтожены монашеские рясы, клобуки, значки, тонзура.

27) Все люди суть братья Христовы и между собой. Поэтому они не должны никого на земле поставлять себе отцом. Вследствие этого уничтожаются секты, ордена, общества.

28) Все, что Бог позволил и не запретил, хорошо; из этого следует, что брак дозволителен всем людям, и те духовные, которые, чувствуя, что Бог не дал им дара чистоты, все-таки не женятся – грешат.

31) Отдельный человек не может наложить на другого отлучение, а только церковь, то есть совокупность всех лиц, между которыми живет заслуживший это наказание, вместе с их епископом, то есть священником.

34) Духовная власть не имеет никакого основания в учении Христа; только светская власть подтверждается этим учением.

37) Последней все христиане обязаны повиноваться.

38) Если она не требует ничего, что противно Богу.

42) Если же она поступает противозаконно, то с Божией помощью ее следует сместить.

50) Бог один прощает грехи и только ради Иисуса Христа, Своего Сына.

51) Поэтому те, которые приписывают эту власть человеку, посягают на честь Божию и совершают святотатство.

52) Из этого следует, что священник, исповедующий грешника, не может отпустить ему грехов, а только дать совет.

53) Что эпитимии, наложенные людьми (за исключением отлучения), не смывают греха, а лишь служат для устрашения других.

56) Что тот, кто разрешает от грехов за деньги, есть настоящий апостол дьявола.

57) Св. Писание не знает ничего о чистилище после смерти.

58) Только одному Богу известна участь умерших.

61) Св. Писанию чужд тот характер, который приняло духовное сословие в последнее время.

62) Св. Писание признает только тех священников, которые возвещают слово Божие.

66) Духовные власти должны скорее смириться и воздвигнуть крест Христов, иначе их погибель близка: секира лежит у корня дерева.

Тезисы Цвингли представляют один из замечательнейших памятников Реформации. Лютер в начале своего реформаторского поприща не имел еще сам определенной программы деятельности. Его 95 тезисов 1517 года касаются только одного пункта церковного учения, именно отпущения грехов. Даже в данное время у его последователей не было еще точно сформулированной программы, которая заключала бы в себе все принципы реформации. Этот пробел восполняется тезисами Цвингли. Мы находим здесь полную программу нового устройства церкви и не только церкви, но даже в некотором отношении и государства. Война объявлена не одним только злоупотреблениям курии. Признавая единственным главою верующих Иисуса Христа, единственным авторитетом – Св. Писание, Цвингли этим самым отрицает не только папство, но и всю римско-католическую церковь, со всем ее историческим развитием, со всем длинным рядом ее институтов – со святостью и значением духовного сословия, с мессой, монашеством, с ее культом святых, правом исповеди и отпущения грехов и тому подобное. Понятие церкви переносится с духовного сословия на всю общину верующих, как это и было в первоначальных христианских общинах; божественное происхождение признается только за светскою властью. Но и последняя имеет право на безусловное повиновение со стороны подданных лишь в том случае, если она подчиняется божественному закону.

Диспут был назначен на 29 января. Приглашения были посланы епископу Констанцскому, союзному сейму, заседавшему тогда в Бадене, всему духовенству кантона и многим ученым. Но только немногие откликнулись на это приглашение. Союзные кантоны, за исключением Шафгаузена, отказались послать своих представителей, находя неприличным, чтобы такие важные вопросы обсуждались иначе, как на вселенском соборе или, по крайней мере, в городе, где есть университет. Из друзей Цвингли приехали только Вадиан из Санкт-Галена, Себастьян Майер из Берна и Себастьян Гофмейстер (или Вагнер) из Шафгаузена. Но чтобы диспут дал какие-нибудь решительные результаты, необходимо было, чтобы в нем приняли участие и выдающиеся противники, а главное, – чтобы были представители и от епископа. Поэтому Цвингли с особенною радостью узнал о том, что Фабер собирается на диспут. “Ходят слухи, – пишет он 11 января Эколампадию, – что сюда едет констанцский викарий. Дай Бог, чтобы его ничто не удержало, дабы – прибавляет он с иронией человека, заранее уверенного в победе, – ни Рим, ни Констанц не были лишены своих обычных триумфов”.

Фабер был далеко не ничтожным противником. Он был красноречив, ловок, знал хорошо Св. Писание и, кроме того, обладал громадной начитанностью по церковной истории и творениям отцов церкви. Тем не менее, епископ вовсе не думал выставлять его оппонентом Цвингли. Он не мог допустить, чтобы Божественные вещи подвергались публичному обсуждению, и четверо его уполномоченных имели инструкцию “не диспутировать, а только выслушать, дать совет и устранить несогласия”.

В четверг 29 января 1523 года в зале большого совета собралось уже с раннего утра около 600 человек. Большинство собравшихся составляли духовенство кантона и знатные светские и духовные лица. Все находились в напряженном состоянии. Посредине залы, перед полукругом членов большого и малого советов, за отдельным столиком сидел сам Цвингли. Перед ним как единственное оружие лежала Библия в нескольких изданиях.

Заседание было открыто речью бургомистра Маркуса Реуста, который объяснил собравшимся цель диспута, приглашая высказаться всякого, кто не согласен с учением реформатора. Вслед за тем поднялся и Цвингли и произнес речь, приблизительно следующего содержания: уже четыре года, как он проповедует в Цюрихе одно только чистое неприкрашенное слово Божие, а между тем многие его называют еретиком, соблазнителем, обманщиком. Поэтому он и добивался диспута и содержание своих проповедей изложил в тезисах, которые вызывается теперь защищать перед всяким, считающим его учение не христианским.

Но епископские легаты и не думали вступать в прения. Фабер заявил, что не уполномочен диспутировать и что обсуждение таких важных вопросов подлежит только вселенскому собору. “Если здесь будет что-нибудь решено, то что же скажут на это в Испании, Италии, Франции, на севере? Нам известно, что в Нюрнберге имперскими чинами решено созвать еще в течение этого года смешанный собор из светских и духовных лиц. Надо дожидаться этого собора. Если же во что бы то ни стало хотят диспутировать о таких вопросах, то следовало бы по справедливости устроить диспут в университетском городе – в Париже или Кельне”.