Пеппи Длинныйчулок поселяется в вилле «Курица»

Томми и Анника послушно забрались на стол. Туда же прыгнул Господин Нильсон — он любил спать, свернувшись клубочком, на коленях Анники. Пеппи согрела большой котёл воды и недолго думая вылила горячую воду прямо на пол. Потом она разулась, а свои огромные чёрные туфли аккуратно поставила на хлебницу. Привязав к каждой ноге по щётке, она принялась разъезжать по полу, скользя по воде, словно на водных лыжах.

— Когда я мою пол, мне всегда кажется, что я чемпионка по фигурному катанию, — сказала она и так высоко задрала левую ногу, что щётка сорвалась с ноги и отбила край стеклянного абажура висячей лампы. — Уж чего-чего, а изящества и грации у меня хоть отбавляй! — добавила она и перепрыгнула через спинку стула. — Вот и всё, — сказала Пеппи несколько минут спустя и отвязала вторую щётку. — Теперь на кухне чисто.

— Как, ты не протрёшь пол тряпкой? — с удивлением спросила Анника.

— Нет, зачем, пусть высохнет на солнышке… Думаю, он не простудится…

Томми и Анника спрыгнули со стола и осторожно, чтобы не замочить ноги, вышли из кухни.

Небо было удивительно голубым, и солнце ярко сияло, хотя сентябрь был в разгаре. День выдался на редкость ясный, так и тянуло пойти в лес. Вдруг Пеппи предложила:

— Давайте возьмём Господина Нильсона и пойдём на экскурсию.

— Давайте! Давайте! — восторженно закричали Томми и Анника.

— Тогда сбегайте поскорее домой и отпроситесь у мамы. А я тем временем соберу в дорогу корзиночку с едой.

Томми и Анника так и сделали. Они сбегали домой и вскоре вернулись. Пеппи уже ждала их у калитки. В одной руке она держала здоровенную палку, в другой — корзинку с провизией, а на плече у неё восседал Господин Нильсон.

Сначала ребята шли по шоссе. Затем свернули на луг. За лугом среди берёз и кустов орешника вилась манящая тропинка. Так не спеша они дошли до изгороди, за которой виднелась ещё более привлекательная лужайка. Но у самой калитки стояла корова, и по всему было видно, что она не намерена сдвинуться отсюда ни на шаг. Анника, конечно, испугалась, и тогда Томми мужественно подошёл к корове и попытался её прогнать. Но корова даже не шелохнулась и только пялила на ребят свои большие, навыкате глаза. Пеппи надоело ждать, она поставила корзинку на траву, подошла к корове и так сильно толкнула её, что корова без оглядки умчалась в орешник.

— Подумать только — корова, а упряма как осёл! — сказала Пеппи и перепрыгнула через изгородь.

— Ой, какая красивая лужайка! — воскликнула Анника и побежала вприпрыжку по траве.

Томми вынул перочинный ножик — подарок Пеппи — и срезал себе и Аннике по палочке. Правда, при этом он поранил себе палец, но сказал, что это пустяки.

— Давайте собирать грибы, — предложила Пеппи и сорвала красивый красный мухомор. — Не знаю точно, съедобен ли этот гриб. Но я считаю так: раз его нельзя пить, то, значит, можно есть. А что с ним ещё делать?

Она откусила большой кусок гриба и принялась его жевать.

— Правда, очень вкусно! Но давайте лучше собирать грибы в другой раз, — сказала она весело и закинула мухомор высоко-высоко, даже выше деревьев.

— Что у тебя в корзинке, Пеппи? — спросила Анника.

— А вот этого я тебе не скажу ни за что на свете, — ответила Пеппи. — Сперва мы должны найти подходящее местечко для пикника.

Они разбрелись в поисках подходящего местечка. Анника предложила расположиться у большого плоского камня.

— Здесь очень уютно, — сказала она.

— Но здесь полно красных муравьёв, а есть вместе с ними я не намерена, потому что я с ними не знакома, — возразила Пеппи.

— Да к тому же они здорово кусаются, — добавил Томми.

— Верно! — подхватила Пеппи. — И думаю, что лучше кусать самим, чем быть искусанными. Нет, тут для моих веснушек мало солнца. А что может быть лучше веснушек!

Ребята пошли дальше и вскоре увидели довольно высокий холм, на который они без труда взобрались. На вершине его была небольшая площадка, похожая на террасу, словно специально сделанная. Там они и решили остаться.

— Закройте глаза, пока я буду играть в скатерть-самобранку.

Томми и Анника зажмурились. Они слышали, как Пеппи откинула крышку корзинки и зашелестела бумагой.

— Раз, два, три — смотри! — крикнула Пеппи.

Томми и Анника открыли глаза и закричали от восторга, увидев все припасы, которые Пеппи разложила на камне. Два огромных бутерброда, один с биточками, другой с ветчиной, целую гору посыпанных сахаром оладий, несколько ломтиков копчёной колбасы и три маленьких ананасовых пудинга. Ведь Пеппи училась готовить у кока на корабле.

— Эх, красота, когда бывает санитарный день, — с трудом произнёс Томми, так как рот его был набит оладьями. — Вот был бы каждый день санитарным!

— Нет, так часто мыть пол я не согласна, — сказала Пеппи. — Конечно, это весело, не спорю, но каждый день всё же утомительно.

В конце концов они так наелись, что были уже не в силах пошевельнуться, и молча грелись на солнышке.

— Не думаю, что летать так уж трудно… — проговорила вдруг Пеппи, задумчиво поглядывая с холма в лощину: тропинка круто сбегала по склону вниз, и до лужайки было далеко. — Я просто уверена, что можно научиться летать, — продолжала Пеппи. — Конечно, шлёпнуться на землю не сладко, но ведь не обязательно начинать сразу с большой высоты. Честное слово, я сейчас попробую.

— Нет, Пеппи, пожалуйста, не надо! — испуганно крикнули Томми и Анника. — Пеппи, миленькая, не делай этого!

Но Пеппи уже стояла у края обрыва.

— «Гуси, гуси!» — «Га-га-га!» — «Есть хотите?» — «Да-да-да!» — «Ну, летите, как хотите!» И гуси полетели.

Когда Пеппи сказала: «И гуси полетели!», она взмахнула руками и прыгнула с холма. Через полсекунды раздался глухой удар — Пеппи шлёпнулась на землю. Томми и Анника, лёжа на животе, с ужасом смотрели вниз. Но Пеппи тотчас вскочила на ноги и потёрла ушибленные коленки.

— Я не махала крыльями! Забыла! — весело объяснила она. — А кроме того, я отяжелела от оладьев.

И только тут ребята спохватились, что Господин Нильсон исчез. Было ясно, что он решил предпринять самостоятельную экскурсию. Ещё несколько минут назад он сидел неподалёку и весело теребил прутики корзинки. А когда Пеппи решила учиться летать, они о нём забыли. И теперь Господина Нильсона и след простыл. Пеппи так огорчилась, что швырнула одну туфлю в глубокую канаву с водой.

— Не надо, никогда не надо брать с собой обезьяну, если куда-нибудь идёшь! Почему я не оставила Господина Нильсона дома? Сидел бы себе там вместе с лошадью. Это было бы только справедливо, — сказала Пеппи и полезла в канаву за туфлёй.

Воды там оказалось по пояс.

— Ну, уж раз такое дело, придётся окунуться с головой.

Пеппи нырнула и так долго сидела под водой, что пошли пузыри. Наконец она вынырнула.

— Ну вот, теперь можно не ходить к парикмахеру мыть голову, — сказала она, отфыркиваясь. Вид у неё был очень довольный.

Пеппи вылезла из канавы и обулась. Затем все отправились на поиски Господина Нильсона.

— А я теперь похожа на дождик, — сказала вдруг Пеппи. — С платья капает: кап-кап! В туфлях хлюпает: хлюп-хлюп… До чего же приятно! И ты, Анника, попробуй нырни!

Анника выглядела так нарядно: на ней было розовое платьице, которое очень шло к её золотистым локонам, а на ногах — белые кожаные туфельки.

— Обязательно, только в другой раз, — лукаво ответила она.

Ребята пошли дальше.

— Ну как мне не сердиться на Господина Нильсона? Всегда с ним так. Однажды в Сараба́йе он вот так же удрал от меня и поступил в услужение к одной старой вдове… Ну насчёт вдовы я, конечно, придумала, — добавила Пеппи, помолчав.

И тут Томми предложил разойтись всем в разные стороны. Анника испугалась было идти одна, но Томми сказал:

— Ах ты, трусиха!

Не желая больше подвергаться насмешкам, Анника покорно, но нехотя побрела одна по тропинке, а Томми пошёл по лугу. Господина Нильсона он не нашёл, зато увидел огромного быка — вернее, бык увидел Томми. И Томми быку не понравился. Это был злой бык, и детей он терпеть не мог. Бык опустил голову и с рёвом бросился на Томми. Томми заорал на весь лес. Пеппи и Анника услышали крик и побежали на выручку. И они увидели, как бык поднял Томми на рога и очень высоко его подбросил.