Малахитовая шкатулка

ечу Танюшка.

Она, вишь, куда-то ходила, и вся эта продажа без нее была. Видит барыня какая-то и со шкатулкой. Уставилась на нее Танюшка - дескать, не та ведь, какую тогда видела. А Паротина жена пуще того воззрилась.

- Что за наваждение? Чья такая? - спрашивает.

- Дочерью люди зовут,- отвечает Настасья.- Самая как есть наследница шкатулки-то, кою ты купила. Не продала бы, кабы не край пришел. С малолетства любила этими уборами играть. Играет да нахваливает - как-де от них тепло да хорошо. Да что об этом говорить! Что с возу пало - то пропало!

- Напрасно, милая, так думаешь,- говорит Паротина баба.- Найду я местичко этим каменьям.- А про себя думает: "Хорошо, что эта зеленоглазая силы своей не чует.

Покажись такая в Сам-Петербурхе, царями бы вертела. Надо - мой-то дурачок Турчанинов ее не увидал".

С тем и разошлись.

Паротина жена, как приехала домой, похвасталась:

- Теперь, друг любезный, я не то что тобой, и Турчаниновым не понуждаюсь. Чуть что - до свиданья! Уеду в Сам-Петербурх либо, того лучше, в заграницу, продам шкатулочку и таких-то мужей, как ты, две дюжины куплю, коли надобность случится.

Похвасталась, а показать на себе новокупку все ж таки охота. Ну, как женщина!

Подбежала к зеркалу и первым делом наголовник пристроила.- Ой, ой, что такое! - Терпенья нет - крутит и дерет волосы-то. Еле выпростала. А неймется. Серьги надела - чуть мочки не разорвала. Палец в перстень сунула - заковало, еле с мылом стащила. Муж посмеивается: не таким, видно, носить!

А она думает: "Что за штука? Надо в город ехать, мастеру показать. Подгонит как надо, только бы камни не подменил"

Сказано - сделано. На другой день с утра укатила. На заводской-то тройке ведь недалеко. Узнала, какой самый надежный мастер,- и к нему. Мастер старый-престарый, а по своему делу дока. Оглядел шкатулку, спрашивает, у кого куплено. Барыня рассказала, что знала. Оглядел еще раз мастер шкатулку, а на камни не взглянул.

- Не возьмусь,- говорит,- что хошь давайте. Не здешних это мастеров работа. Нам несподручно с ними тягаться.

Барыня, конечно, не поняла, в чем тут закорючка, фыркнула и побежала к другим мастерам. Только все как сговорились: оглядят шкатулку, полюбуются, а на камни не смотрят и от работы наотрез отказываются. Барыня тогда на хитрости пошла, говорит, что эту шкатулку из Сам-Петербурху привезла. Там всё и делали. Ну, мастер, которому она это плела, только рассмеялся.

- Знаю,-говорит,-в каком месте шкатулка делана, и про мастера много наслышан.

Тягаться с ним всем нашим не по плечу. На одного кого тот мастер подгоняет, другому не подойдет, что хошь делай.

Барыня и тут не поняла всего-то, только то и уразумела - неладно дело, боятся кого-то мастера. Припомнила, что старая хозяйка сказывала, будто дочь любила эти уборы на себя надевать.

"Не по этой ли зеленоглазой подгонялись? Вот беда-то!"

Потом опять переводит в уме:

"Да мне-то что! Продам какой ни есть богатой дуре. Пущай мается, а денежки у меня