Последнее пророчество

— Моя госпожа, — произнес он и поклонился.

Сирей стояла совершенно спокойно и ничего не отвечала. Зохон был почти уверен в том, что она упадет в его объятия со словами благодарности. Однако сейчас он вспомнил, что Йодилла — принцесса и пока еще ничего не знает о последних событиях.

— Моя госпожа, — сказал он, — перед вами Зохонна из Гэнга, Правитель Миллиона Душ.

Сирей ничего не отвечала. Молчание принцессы начало беспокоить Зохона. Может быть, она волнуется о родителях? Это так понятно.

— Ваш почтенный отец, — объяснил Зохон, — отказался от трона в мою пользу. Он и ваша уважаемая мать находятся в безопасности, под моей защитой.

Сирей все еще молчала. Молот Зохона начал подергиваться в его руке, а он этого даже не замечал. Оставалось сказать последнее. Очевидно, со свойственной ей скромностью принцесса ожидает именно этого, прежде чем поднять вуаль и броситься в его объятия.

— Моя госпожа, я прошу вас стать моей женой.

Наконец Йодилла медленно подняла руку и отдернула вуаль. Зохон изумленно уставился на принцессу. Она была так прекрасна! Даже красивее, чем он воображал в своих мечтах!

— Моя госпожа! Могу ли я надеяться?..

Он опустился на колено.

— Встань! — скомандовала Сирей. — И никогда больше не смей просить меня об этом!

Зохон густо покраснел и поднялся.

— Моя госпожа, я считал, — он с негодованием обернулся к Кестрель, — что вы разделяете мои чувства.

— Кесс! Ты говорила этому человеку, что я питаю к нему какой-либо интерес?

Кестрель с восхищением смотрела на подругу. Сирей казалась такой величественной, такой властной.

— Я сказала ему, что ты полюбишь того, кто освободит тебя, — сказала она. — Того, кто снова сделает твою страну великой.

— Вот видите, моя госпожа! — Зохон немного пришел в себя. — Кто, кроме меня, сможет сделать это?

— Разве ты наследник трона? — спросила Сирей с испепеляющим презрением. — Я и сама смогу сделать мою страну великой.

От удивления Зохон разинул рот. Он все еще не понимал, что происходит.

— Вы отвергаете мое предложение?

Йодилла церемонно кивнула.

— А могу я узнать причину?

— Ты — никто, — сказала Сирей. — Я не нуждаюсь в тебе. Ты меня не интересуешь. А теперь ступай прочь.

Белый свет померк перед глазами Зохона. Ладони вспотели, а в ушах зашумело. Он попытался сказать что-нибудь, но не знал что. Затем Зохон услышал приглушенный сдавленный звук, затем еще один. И внезапно он осознал, что все вокруг смеются над ним.

Красная дымка затуманила мозг командира гвардейцев. Его чудовищное тщеславие вернулось. Зохон выпрямился.

— Мечи из ножен! — скомандовал он. — Если кто-нибудь сдвинется с места, убейте их!

Затем резко махнул рукой солдатам.

— Схватить эту женщину! Держать крепко!

Двое гвардейцев выступили вперед и схватили Сирей под руки. Она сердито дернулась, однако стражники не отпускали.

Зохон глубоко вздохнул. К нему возвращались спокойствие и сила.

— Моя госпожа, я могу сделать вам предложение и по-другому. — Он крутанул молотом так, что лезвие оказалось направленным на Сирей. — Я женюсь на вас, или вы умрете.

— Нет, детка! — вскрикнула Ланки, сотрясаясь от ужаса. Никто не издал ни звука. «Теперь они уже не смеются надо мной», — мрачно подумал Зохон. Йодилла пристально смотрела на него, в глазах застыл ледяной холод. Она казалась прекраснее, чем обычно. «Какой бы прекрасной парой мы стали, — подумал Зохон. — Какими красивыми были бы наши дети!»

— Тогда убей меня! — сказала Сирей.

Зохон моргнул. На мгновение его вновь обретенная уверенность в себе заколебалась. Затем он понял.

— Вы не верите мне.

— Нет, верю. Именно такие сражения ты и любишь больше всего. Беззащитная женщина стоит перед тобой. Какой опасный враг! Какая нужна смелость, чтобы противостоять ей!

— Замолчи!

— Пусть все увидят, как Молот Гэнга нанесет свой самый славный удар!

— Я сказал, довольно! — Зохон опустил молот.

Тут он уловил в глазах принцессы вспышку презрительного ликования. И в это мгновение вся его так долго сдерживаемая любовь обратилась в ненависть. С той же страстью, с которой прежде он желал целовать и ласкать принцессу, Зохон захотел причинить ей боль. Она ранила его в самое сердце, туда, где жила гордость. В отместку он захотел унизить ее, отнять все, что у нее было, растоптать этот гордый дух, заставить принцессу ползать на коленях и молить о прощении. Зохон больше не желал, чтобы она умерла. Он жаждал большего. Пусть живет — в страданиях и сожалениях. Он хотел, чтобы принцесса проклинала тот день, когда отвергла его любовь и вместе с ней всякую надежду на счастье.

Ненависть вскипала в нем, а Зохон смотрел на принцессу и восхищался. Ему казалось, что красота, которой он не мог обладать, словно издевается над ним. И вот волна ненависти разбилась и затопила разум. Одним быстрым движением Зохон полоснул лезвием ножа по левой щеке принцессы. На коже выступили алые капли, смешались и заструились по лицу. Люди вокруг были потрясены, никто не двинулся с места, они почти не дышали.

— Я убил твою красоту, — произнес Зохон.

В ответ Сирей только моргнула. Медленно, гордо повернула она к Зохону правую щеку. Принцесса все еще сопротивлялась! Яростным движением Зохон полоснул лезвием по правой щеке Йодиллы.

— Пусть эти отметины никогда не заживут!

Произнеся эти горькие слова, он сделал знак своим людям отпустить принцессу и вскочил на коня. Уже сидя в седле, Зохон скомандовал:

— Вперед! Здесь больше нет ничего ценного!

Гвардейцы построились и поскакали к гребню холма. Сирей осталась стоять; алые струи стекали по обеим щекам принцессы, пятная свадебный наряд. Ланки и Кестрель подбежали к ней и стали с обеих сторон прикладывать к лицу рукава и подолы платьев, чтобы остановить кровь. Все это время, пока Ланки рыдала, а Кесс отдавала команды, Йодилла простояла спокойно, с сухими глазами.

— Дайте ей что-нибудь выпить! Она дрожит!

— Ах, моя детка, ах, моя сладкая, ах, моя крошка! Все кончено, все кончено!

— Раны не глубокие, — сказала Кестрель. — Посмотри, кровь уже остановилась.