Приключения Ибрагима

— Поведай нам, о сын мой, как твоё имя и что привело тебя к нам, — ласково сказал падишах.

— Имя моё Ибрагим. По закону наших отцов и дедов я пришёл с просьбой к тебе и прошу выдать за меня твою дочь.

— Откуда ты, из какого рода-племени?

— К чему тратить время на расспросы! И без них ясно, из какого гнезда вылетел этот птенец, — не выдержав, злобно сказал главный визирь.

— Ты отважен, юноша, — сказал падишах. Слова визиря он пропустил мимо ушей.

— Эй, бродяга! — крикнул Ибрагиму визирь, задетый за живое пренебрежением падишаха. — Я вижу по твоим глазам, что неспроста ты осмелился на столь великую дерзость — просить в жёны прекраснейшую из прекрасных... —

И, обращаясь к старому падишаху, главный визирь пояснил: — О, средоточие вселенной, знай, этот нищий проходимец замыслил стать твоим зятем, чтобы захватить и трон и корону!..

— Замолчи, визирь, замолчи, — попытался остановить его падишах, но тут вмешался Ибрагим.

— Эй, визирь, не хочешь ли ты приписать и другим свои гнусные помыслы, — ответил он спокойно. — Твои козни...

Визирь вытянул жилистую шею, прислушиваясь. Глазки его злобно сверкали, длинная жидкая борода дрожала от гнева.

Ибрагим смело смотрел ему прямо в лицо и вдруг не выдержал — покатился со смеху.

Падишах и сановники удивлённо смотрели то на визиря, то на юношу.

— Сын мой, скажи, что тебя так насмешило? — спросил падишах.

— Если я скажу, боюсь, великий визирь рассердится, — продолжая смеяться, с трудом выговорил Ибрагим.

— Не бойся, мы прикажем, и он не рассердится.

— Говори, я не рассержусь, — примирительным тоном произнёс и визирь и ещё больше вытянул шею в сторону

Ибрагима: видно, он сгорал от желания узнать причину столь неожиданного веселья.

Ибрагим, присмотревшись к нему, снова разразился хохотом.

— Говори, не то наш визирь в самом деле рассердится, — добродушно рассмеялся и старый падишах: он повеселел при виде жизнерадостного отважного парня, который не боялся даже коварного, заносчивого визиря.

— Хорошо, если приказывает падишах, скажу, — согласился Ибрагим. — У моей бабушки есть драчливый старый козёл... Борода у визиря точь-в-точь как у этого козла. А если он ещё и шею вытянет... того и гляди, забодает! — Ибрагим шагнул к визирю и насмешливо заблеял ему в лицо: — Мэ-э-э!..

В первое мгновение визирь онемел от неслыханной дерзости Ибрагима, но затем разразился бранью:

— Ах ты, жалкий щенок! Это я — козёл? — И он в ярости размахнулся, чтобы дать Ибрагиму оплеуху.

Ибрагим быстро нагнулся, и удар пришёлся по воздуху. Визирь снова размахнулся, и снова Ибрагим успел отклониться назад, а рука визиря описала круг в воздухе. Тогда взбешённый визирь попытался ударить Ибрагима ногой. Но Ибрагим подпрыгнул вверх, поджал под себя ноги, и визирь едва не упал, промахнувшись. Теперь уже хохотали и падишах, и сановники.

Видя перед собой улыбающееся лицо врага, с которым он не сумел справиться, визирь возопил в бешенстве:

— Стража, схватить его! Бросить в подземелье!

Падишах, приподнявшись, хотел что-то возразить, но стражники подчинились властному голосу визиря и двинулись на Ибрагима.

— Мэ-э-э!.. — в последний раз с притворным испугом проблеял Ибрагим и... исчез.

Стражники, бросившиеся было, чтобы схватить его, натолкнулись друг на друга, попадали на пол.

— Ищите его! Поймайте! — в ярости кричал визирь. Стражники метались по тронному залу, а в это время перед визирем на минуту вдруг появилось смеющееся лицо Ибрагима без папахи на голове.

— Мэ-э-э... — тихонько проблеял он и вновь исчез.

— Вот он! — закричал визирь и схватил руками воздух.

С проклятиями визирь метался по залу вместе со стражниками. А в это время среди шума и грохота послышался скрип двери, на который никто не обратил внимания.

Невидимый в своей чудесной папахе, Ибрагим покинул опасное для него место...

ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕДЬМОЕ,

которое привело Ибрагима к встрече с принцессой

Сказочно прекрасным был дворцовый сад: кругом благоухали розы нежнейших оттенков, выращенные искусным садовником шаха даже на выступах каменных стен; стройные кипарисы будто подпирали своими острыми вершинами купол неба; по бархатной траве важно разгуливали царственные павлины с радужными хвостами; соловьи заливались в розовых кустах.

— Клянусь, я попал в уголок рая, обещанного нам пророком Магометом! — в изумлении произнёс Ибрагим и снял с головы папаху-невидимку.

В глубине сада он увидел бело-розовый мраморный дворец и осторожно пробрался к нему, стараясь прятаться за кустами и деревьями.

Он осмотрел запертый дворец со всех сторон и увидел наверху, над головой, балкон. Ибрагим взобрался на дерево, раскачался на большой ветке и прыгнул на балкон. Сквозь причудливые узоры цветных стёкол он увидел за окном девушку, которая стояла спиной к нему в горделивой позе. Перед девушкой нервно расхаживал главный визирь и что-то ей горячо доказывал, то прижимая руки к груди, то поднимая их к небу: это означало, что он самого аллаха призывает в свидетели.

Прильнув лицом к стеклу, Ибрагим тщетно пытался расслышать хоть единое слово. Ему помог сам визирь: подошёл к окну, легко поднял вверх скользящую раму с разноцветными стёклами. Ибрагим отпрянул к стене, у него даже прервалось дыхание.

— Посмотри, какой подарок ожидает тебя ко дню свадьбы! — восторженно произнёс визирь. — Подойди полюбуйся! Дворец твоего венценосного отца, воспетый поэтами, — жалкая лачуга рядом с новым.

«Это она!» — мелькнуло в голове Ибрагима, и он весь превратился в слух. Визирь, вытянув шею, любовался строящимся дворцом. Проследив за его взглядом, Ибрагим увидел высокие стены, по которым с трудом передвигались измождённые люди. Спины их были согнуты под тяжестью камней. Надсмотрщики подгоняли узников длинными плетьми. Свист и глухие звуки ударов гулко отдавались в воздухе. Только голосов не было слышно: раб не смел кричать от усталости и боли, а надсмотрщики не считали нужным тратить слова на этих несчастных людей.

— Как будет готов этот чудо-дворец, мы отпразднуем нашу свадьбу, — сказал визирь принцессе.

Девушка молча, с презрением отвернулась от него, отошла в глубину комнаты.

— Не хочешь взглянуть? — с угрозой продолжал визирь. — Берегись, я прикажу выколоть глаза твоему царственному родителю и на старости лет пущу его скитаться по свету собирать подаяние. Подумай об этом.

Властным жестом он повелел застывшей у двери чернокожей служанке увести принцессу.

Ибрагим спустился с балкона. Ему казалось, что сказочный сад сразу померк. Кому нужны эти прекрасные цветы, эти редкие птицы, если все тут — пленники... Даже сам падишах, даже принцесса, которая в силах лишь отворачиваться от своего гонителя...

В это самое время в обширной дворцовой кухне главный повар с шумными, весёлыми поварятами готовили обед. На громадных сковородах с шипением жарилось мясо, на длинных шампурах подрумянивалась дичь. В другом конце кухни шахский пекарь ловкими привычными движениями выхватывал из печи один за другим румяные чуреки и горкой укладывал на большой деревянный поднос.

Вдруг пекарь в страхе попятился и вытаращил глаза: поднос с чуреками сам собой поднялся в воздух и медленно поплыл по кухне.

— Вай, джинн, джинн! — в ужасе завопил пекарь.

— Джинн! Джинн! — вторили ему повар и поварята, заметившие, в свою очередь, что из-под рук у них со сковородок и шампуров сорвались золотистые, поджаренные куры, куски мяса и опустились на паривший в воздухе поднос с чуреками.

В кухне поднялась паника. Все с воплями бросились врассыпную. Кто-то прыгнул в ларь с мукой, и белое облако поднялось к потолку. Кто-то с визгом барахтался в тесте, остальные с головой залезли в корзины из-под овощей и фруктов...