Румынские сказки

— Батюшка, настало время дать мне то, что обещал ты ещё при моём рождении.

Опечалился царь, услыхав такие его слова, и говорит:

— Да как же, сынок, могу я сдержать такое неслыханное обещание? Ежели я тебе и обещал, так лишь затем, чтобы тебя успокоить.

— Коли ты, отец, не можешь мне дать молодость без старости и жизнь без смерти, пойду я скитаться по свету, пока не добуду того, ради чего на свет появился.

Бояре и царь пали перед Фэт-Фрумосом на колени и стали упрашивать его не покидать страну. Говорят ему бояре:

— Отец твой уже стар, скоро мы возведём тебя на трон и дадим тебе в жёны самую красивую девушку на свете.

Но ничто не могло заставить Фэт-Фрумоса отказаться от своего решения. Он был твёрд как камень и стоял на своём. Увидел царь его упорство, согласился и стал собирать ему в дорогу припасы разные и всё, что требуется.

Пошёл Фэт-Фрумос на конный двор, где стояли самые лучшие в царстве кони, чтобы выбрать себе коня по душе. Но только царевич руку на коня положит и за хвост его схватит, тот с ног валится. Один за другим все кони у него и попадали. Наконец, когда уж собрался Фэт-Фрумос выходить, окинул он ещё раз конюшню взглядом и заметил в одном углу запаршивевшего, в болячках, ледащего коняку. Подошёл он к нему и как только схватил за хвост, обернулся конь и говорит:

— Чего тебе надо, хозяин? Слава господу, помог он мне дожить до того дня, когда прикоснулась ко мне рука богатырская.

Вздыбился конь и стал как свечка.

Рассказал тут ему Фэт-Фрумос, что он задумал, а конь ему в ответ:

— Чтобы исполнилось твоё желание, попроси у отца саблю, копьё, лук, колчан со стрелами и ту одежду, что носил он, когда был молодым; и ещё ухаживай за мной сам шесть недель и корми меня овсом, а овёс на молоке вари.

Попросил Фэт-Фрумос у отца, что ему конь велел, и приказал царь управляющему открыть все сундуки, чтобы мог царевич выбрать всё, что ему понравится. Три дня и три ночи рылся Фэт-Фрумос в сундуках и наконец нашёл на дне одного из них старое ржавое оружие и одежду, ту, что носил его отец, когда был молодым. Принялся Фэт-Фрумос очищать от ржавчины старое отцовское оружие, и через шесть недель заблестело оно как зеркало. За конём он тоже ухаживал, как тот ему наказал. Нелёгкая была работа, но он со всем управился.

Как сказал Фэт-Фрумос коню, что оружие и одежда начищены и блестят словно новые, конь тут же встряхнулся, вся парша и болячки с него сошли, и стал он таким, каким уродился: крепкий, статный, на спине четыре крыла. Увидел Фэт-Фрумос, как его конь преобразился и говорит ему:

— Через три дня и в путь отправимся.

— Да по мне хоть сейчас, хозяин, — отвечает ему конь. — Только прикажи.

Через три дня весь двор и всё царство поверглись в глубокую печаль. Надел Фэт-Фрумос доспехи богатырские, взял в руку саблю острую, вскочил на того коня, которого сам себе выбрал, и стал прощаться с царём, царицей, со всеми боярами, большими и малыми, с воинами и со всеми дворцовыми слугами. Все они слёзно его упрашивали не уезжать, чтобы не приключилось с ним чего худого по дороге, чтобы не сложил он где-нибудь свою голову. Но Фэт-Фрумос только коня пришпорил и вылетел из ворот, как ветер. А за ним следом поехали возы с припасами и деньгами да сотни две воинов; их дал ему отец в провожатые.

Как выехал Фэт-Фрумос из царства своего отца и доехал до пустыни, роздал он всё добро воинам и, попрощавшись с ними, отправил их назад. Себе он оставил припасов ровно столько, сколько смог увезти его конь. Направил царевич коня на восток и через три дня и три ночи доехал до большого поля, усеянного человеческими костями.

Остановился он здесь отдохнуть, а конь ему и говорит:

— Знай, хозяин, что заехали мы во владения ведьмы Геоноаи, а она такая свирепая, что ещё ни один человек, который попадал сюда, не возвращался назад живым. Была она раньше как и все женщины, но прокляли её родители за то, что никогда она их не слушалась и вечно огорчала. Вот и превратилась она в ведьму. Сейчас она дома со своими детьми, но завтра мы встретимся с ней вон в том лесу. Прилетит она, чтобы тебя убить. Правда, страшна она, да ты не бойся, держи только лук наготове да саблю и копьё под руками — пригодятся.

Легли они спать, но попеременно на часах стояли.

На следующий день на рассвете собрались они ехать через лес. Фэт-Фрумос взнуздал и оседлал коня, подтянул потуже подпруги, и тронулись они в путь. Вдруг слышат страшный грохот. Конь и говорит:

— Приготовься, хозяин, это ведьма приближается.

Ну и неслась же она, братцы, на пути её деревья валились, так она мчалась. Но конь взвился над ведьмой как вихрь. Фэт-Фрумос пустил стрелу и попал ей в ногу, нога и отвалилась. Приготовился он во второй раз стрелять, но ведьма закричала:

— Погоди, Фэт-Фрумос, я тебе ничего худого не сделаю.

А как увидела, что он ей не верит, расписалась в том своей кровью.

— Если бы не твой конь, — сказала Фэт-Фрумосу ведьма, — пришёл бы тебе конец, а так ты сам меня чуть не убил. Знай, что до сей поры ни один смертный не смел вступать в мои владения. Те же безумные, кто осмеливался, доходили лишь до того поля, где ты видел человеческие кости.

Направились они к дому ведьмы. И надо было видеть, как она Фэт-Фрумоса за стол сажала, как радушно принимала. Сидят они за столом, угощаются; вдруг ведьма застонала от боли. Вынул тотчас царевич из своей сумы её ногу, приставил на место, нога сразу и приросла. Обрадовалась ведьма, потчевала она Фэт-Фрумоса три дня и три ночи, а потом предложила ему в жёны любую из своей дочерей. Хоть и были они красоты несказанной, Фэт-Фрумос всё же от них отказался и признался старухе по чести, чего он ищет; на это ведьма и говорит ему:

Думаю я, что с твоим конём и твоей отвагой ты своего добьёшься.

Через три дня снарядился Фэт-Фрумос дальше в путь-дорогу. Ехали они, долго ли, коротко ли, проехали владения Геоноаи и выехали на широкое поле. Только с одной стороны того поля стоит трава высокая, а с другой всё выжжено. Спросил царевич у коня, почему трава выжжена, а конь ему отвечает:

— Здесь владения другой ведьмы — Скорпии, старшей сестры Геоноаи. Обе они такие свирепые, что никак не могут ужиться друг с другом. Родительское проклятие обеих их обратило в чудовищ. Страшная вражда между ними: хочет одна у другой землю отнять. Когда Скорпия злится, изрыгает она смолу и пламя. Видно, опять повздорила она с сестрой, ходила её выгонять из своих владений, тут и выжгла траву на своём пути. Скорпия — ведьма трёхглавая, она ещё злее, чем сестра. Отдохни немножко, хозяин, а завтра с утра готовься к бою.

На следующий день подготовились они, как перед схваткой с Геоноаей, и в путь тронулись. Вдруг слышат такой рёв и шум, какого никогда до той поры и не слыхивали.

— Будь наготове, хозяин, — говорит Фэт-Фрумосу конь, — это приближается к нам Скорпия.

Мчится ведьма в ярости, изо рта пламя пышет. Примчалась она словно вихрь, но конь взвился над ней и опустился рядом. Фэт-Фрумос пустил стрелу и снёс ей одну голову. Как снёс он ей голову, заплакала ведьма, пощады запросила, обещала ничего худого ему не делать, а чтобы поверил он ей, расписалась в том своей кровью. Ещё лучше Скорпия богатыря принимала, чем Геоноая. Он ей отдал голову, которую стрелой снёс, и, как только её на место приставили, приросла она как прежде. Через три дня Фэт-Фрумос отправился дальше.

Проехал он владения Скорпии и — долго ли, коротко ли — доехал до цветущего луга, где царит вечная весна. Цветы там красоты невиданной, и аромат от них такой сладкий, такой приятный, что и рассказать нельзя. Нежный ветерок над тем лугом веет. Остановились они отдохнуть. Конь и говорит:

— Много мы с тобой, хозяин, трудностей преодолели, но самые большие впереди; ждут нас теперь великие опасности, и если с божьей помощью мы с ними справимся, — значит, мы с тобой и вправду богатыри. Неподалёку отсюда есть дворец, в нём-то и скрывается молодость без старости и жизнь без смерти. Окружён тот дворец высоким непроходимым лесом, день и ночь рыщут по тому лесу чудовища, страшнее которых на свете нет; тебе их никак не одолеть, пройти через лес невозможно, — ну да мы как-нибудь постараемся-понатужимся, авось через лес и перескочим.