Сандалики, полная скорость!

— Прибавьте скорость! — скомандовал он пилоту. — Нам нужно как можно скорее отвезти маленькую путешественницу домой. Я должен сам доставить её родителям.

Они стрелою пролетели несколько улиц и на большой пустынной площади увидели две фигуры.

Это Дэй и мой знакомый мальчик! — закричала девочка. — Помогите! Помогите им! У мальчика мои сандалики. Но ведь у Дэя таких нет! За ним охотятся, у него украли его изобретение!

— Дэй, мой друг, профессор Дэй! — воскликнул незнакомец. — Вниз! — скомандовал он. — Это ведь к нему приехал я в гости!

Автосамолёт плавно, как пушинка, опустился на площадь. Девочка приоткрыла дверцу и высунула голову.

— Дэй! Сюда! Скорее сюда!

Дэй и беленький мальчик слышали, что за ними гонятся. Неожиданное приземление странного автосамолёта остановило их: сзади — погоня, спереди — неизвестно кто. Но беленький мальчик узнал голос девочки.

— Дэй! Это она! Та самая девочка! — радостно закричал он и бросился к автосамолёту, таща за собой Дэя.

Из улиц и переулков выскочили на площадь серые.

— Мальчик! Дэй! Садитесь! — коротко приказал незнакомец.

— Дим! Это вы, Дим? — удивлённо воскликнул Дэй.

— Подождите! Потом! Полная скорость!

Засвистали пули, но они не могли достичь автосамолёта, потому что он поднялся вверх с такой огромной скоростью, с какой не летал ещё ни один лётчик на свете. Мальчик держал обеими руками руку девочки и проговорил:

— Я успел благодаря твоим сандаликам разыскать Дэя и сказать ему всё! И шар тоже удалось спасти!

— Без меня всё равно никто не смог бы полететь на моём шаре, — улыбнулся Дэй. — Потому-то и хотели серые поймать меня. Цапленосый вылетел на шаре, когда шар был подготовлен мною к полету, а второй раз он не смог бы уже подняться. Но и серые не в силах нам помешать: их — горстка, а наших друзей — море. Вы знаете, Дим, весь город был возмущён и встал на защиту моего изобретения. Дим, я прошу вас заехать за моим шаром. Я должен прилететь к вам на шаре, чтобы и вы, и все друзья увидели его!

— Вы смонтировали его так, как собирались, когда мы виделись в последний раз? — спросил Дим.

— Да, я много раз переделывал его, но в конце концов применил тот метод, о котором говорили вы… — И он начал с увлечением рассказывать, как он конструировал свой шар.

Дим перебивал его вопросами, но из их разговора мальчик и девочка не поняли ровным счётом ничего, потому что учёные пересыпали свою речь такими словами, которые, может быть, только немножко поняли бы старшеклассники, потому что они уже знают физику, химию и алгебру. Учёные так увлеклись разговором, что казалось, они сидят сейчас на научной конференции.

— Подумать только, мы не виделись с вами так много лет! — сказал Дэй. — А ведь могли бы работать вместе, помогать друг другу и значительно быстрее достигнуть результатов. Нам, учёным, это необходимо. А вы продолжаете ту же свою работу?

— Конечно, — улыбнулся Дим. — Я по-прежнему работаю над тем, чтобы люди могли легко, свободно и быстро навещать друг друга во всех концах земли. Тогда и друзей будет много. Между прочим, в свободное время я сконструировал предназначенные для той же цели детские сандалики. Пусть дети тоже летают и бегают всюду и везде.

Девочка с опаской посмотрела на него.

— А что же теперь будет с сандаликами? Я ведь нарушила ваш наказ? — спросила она. — Но я ведь не могла поступить иначе…

— Ты не могла поступить иначе! — согласился Дим.

— Прошу вас приземлиться тут, — сказал Дэй. — Мои друзья рабочие должны ждать меня с шаром, отобранным ими у цапленосого и серых, именно здесь, и мы полетим…

— Наперегонки! — пискнула девочка, когда они сели.

— Можно и так, — засмеялся Дим.

— Возьмите меня в вашу страну! — попросил мальчик.

— Пусть побудет у нас в гостях, — сказала девочка. — Мы же с ним друзья!

Дим и Дэй, конечно, согласились.

Большие глаза

Совсем недалеко от нас жил один чудак доктор. Что он чудак, ни у кого никаких сомнений не было, а вот в том, что он доктор, сомневались многие.

Все в городе уважали докторов, которые лечили скарлатины, дифтериты, аппендициты и другие противные болезни. Но этот доктор не лечил эти обыкновенные болезни. Он не был хирургом, не лечил «ухо, горло, нос», не рвал зубы, и вообще специальность его была такая странная и непонятная, что все считали, что лучше посмеиваться над ним и объявлять чудаком, чем знакомиться с ним.

Он жил на окраине города, и вокруг его больницы был большой-пребольшой сад. Говорили, что в том саду замечательные оранжереи с редкостными цветами и прирученные зайчики, козочки и другие зверушки бегают там. Говорили, что там какие-то чудесные озёра с какой-то чудесной водой и вообще много вещей интересных, но решительно никакого отношения не имеющих к обыкновенному лечению.

Каждому хотелось поглядеть хотя бы в щёлочку на все эти удивительные вещи, но забор был очень высокий, а попасть в сад можно было только через приёмную доктора.

Ну, а кто бы осмелился зайти в эту приёмную, если на дверях её висело такое объявление:

Теперь вам, пожалуй, понятно, что все уважающие себя люди за версту обходили эту больницу.

Даже если кто-нибудь чувствовал себя немного сольным какой-нибудь из упомянутых болезней, всё равно ни за что не согласился бы пойти на прием. А вдруг увидят? Мигом разнесут по всему городу, что такой-то врун, или трус, или болтун.

Наверно, именно поэтому приёмная доктора была всегда пуста. Но доктора это не смущало. С утра до вечера сидел он в своей лаборатории, приготавливая и разливая в пузырьки разные горькие и сладкие микстуры, взвешивая на аптекарских маленьких весах белые и жёлтые порошки и засыпая их в облатки. А чаще всего с острым вниманием рассматривал он в микроскоп каких-то микробов. Может быть, он искал микробов тех болезней, о которых написал в объявлении? Наверно, их очень трудно было найти.

Но вот как-то произошло небольшое событие, с которого, собственно говоря, и начинается вся история.

Доктор сидел у раскрытого окна, выходившего на улицу, рассматривая что-то в микроскоп и записывая что-то на длинных, как рецепты, листочках. Вдруг поднялся ветер и сдул со стола несколько исписанных листочков, и они полетели прямо на улицу.

А в это время мимо окна бежал мальчик Ясь. Он боялся опоздать в школу.

Но кто-то крикнул ему из окна:

— Мальчик, собери, пожалуйста, мои записи!

Мальчик поднял голову и увидел доктора, того самого доктора, над которым смеялся весь город и которого обходили за версту.

Доктор и правда выглядел не совсем обычно.

Оттого, что он всегда с острым вниманием смотрел в микроскоп или в лупу, у него и вообще был какой-то острый вид — острая бородка, острый нос, острые усы и такие острые глаза, что казалось, с них сыплются иголки.

Острым длинным пальцем он указал мальчику на листки, легкомысленно летавшие по ветру.

— Подбери, пожалуйста, — повторил доктор.

— Ой, я опять опоздаю в школу! — вздохнул мальчик. — А они, видите, всюду летают!

— Но я ведь не могу сейчас отойти от микроскопа, — сказал доктор.

Мальчик безнадёжно махнул рукой и бросился ловить листочки.

— Нате, — буркнул он, подавая доктору его записи и глядя на него исподлобья.

— Очень тебе благодарен, — сказал доктор и так глянул на мальчика, что показалось тому — иголочки его укололи. — Если тебе придётся лечиться у меня, я буду с удовольствием лечить тебя, так и знай. Ты ведь очень мне помог: это важные записи.