Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

- Ой, взвыла Мурка, да еще извозом заниматься! Тогда меня мыши точно засмеют. Будут в очередь становиться, чтобы на мне полетать. Ну ладно, только потом вы меня будете спасать от мышей, поклянитесь!

- Клянемся, - сказали все, дружно пряча ухмылки и представляя себе кошку, которая катает по небу мышей.

- Тогда в путь, - произнес домовой и посыпал кошку и Матиуса волшебной пылью.

Те тут же поднялись в воздух и начали беспомощно кувыркаться, пытаясь освоиться со своим новым положением. Через несколько минут у них все получилось и они приземлились на пол. Пумпашкин и Матильда вскарабкались на кошку, а Матиус примостился рядом.

- Взлетаем, - предупредила Мурка и резко взвилась в воздух.

Все вцепились в густую кошачью шерсть и думали только о том, как бы не свалиться. Мурка летела высоко над домами, боясь врезаться во что-нибудь. Хорошо, что дождь, наконец, перестал, да и ветер тоже был не такой сильный. На холоде руки и лапы быстро коченели, и, было очень трудно держаться. Хорошо еще, что теплая кошачья шерсть не давала им возможности замерзнуть окончательно. Но все рано или поздно заканчивается. Друзья уже подлетали к Волшебному Подмосковному лесу.

- Туда, - закричал домовой, показывая на непролазную чащобу, видневшуюся невдалеке.

Кошка лихо спланировала прямо к дому Чудища-Огородища и плавно приземлилась.

Домовой резко подскочил к двери и громко заорал:

- Филипп Потапыч, открывай! Свои!

- Кого это несет среди ночи? – донеслось из лаза. – Свои в такое время не ходят, а дома спят. Только гости незваные да непрошенные. Сейчас я вас съем, а ну брысь отсюда!

- Да ладно тебе Потапыч, открывай. Я ж говорю, свои. Я это, Пумпашкин. И Матильда со мной. Беда у нас. Открывай!

В замке щелкнул, проворачиваясь, ключ, дверь в глубине лаза заскрипела и оттуда высунулась заспанная голова Чудища-Огородища.

- А, это вы, пробурчал он, - ну заходите. Посмотрев на Матиуса, он сказал,- нашла таки, упорная малышка, хвалю. И ты заходи, восьмое чудо света, -усмехнулся он, глядя на мурку.

Та, гордо задрав хвост, прошла мимо.

- Ну, рассказывайте,- предложил Филипп Потапыч, потягиваясь со сна на своей кровати.

И они, в очередной раз, рассказали всю свою историю.

- Да, - сказал Филипп Потапыч,- ну и дела. Ладно, я постараюсь вам помочь. Меня и самого проделки Злыдни уже достали. Хватит ей безобразничать.

Матиус и Матильда остались с Чудищем-Огородищем готовить западню для злой колдуньи, а домовой забрался Мурке на спину и они полетели к дому Злыдни, чтобы сразу вытащить оттуда Машу, как только Злыдня вылетит на охоту за медвежатами.

Подлетев поближе, они опустились на землю и тихо прокрались почти к самому дому. Дом был почти таким же страшным, как и сама колдунья. Выстроенный из ноздреватого темно-серого камня, он пугал своей тяжеловесностью и какой-то мощной безысходностью, окутывавшей его стены. Окна были маленькими и пригодными разве что для летучих мышей. Деревья вокруг дома были голыми, ни одного листика не росло на их кривых и искореженных ветках. Ни одной птицы не селилось в опасной близости от этого места. Ни одной мыши не жило в подвале этого дома. Одни только кровопийцы-комары тучами вились вокруг, радуясь нежданной добыче. Но им не повезло: домовых они не кусали, а кошку не могли достать из-за волшебной пыли, осевшей на ее шерсти. Спрятавшись за поленницей дров, кошка и Пумпашкин принялись ждать. Собак вокруг не было, так как Мефистофель их на дух не выносил и Злыдне приходилось обходиться без них. Впрочем, ее так все боялись, что, вряд ли у кого могла возникнуть мысль по доброй воле подойти к ее жилищу. Все было тихо.

Тем временем, Матиус и Матильда с помощью Филиппа Потапыча готовили западню для Злыдни. Они нашли удобную поляну, собрали хворост для костра и стали копать глубокую-преглубокую яму позади места для костра. Потом прикрыли ее ветками, засыпали прелыми листьями и сверху положили аккуратные куски дерна вместе с травой, так что ямы не было видно. У края ямы они посадили большой куст крапивы, чтобы ненароком туда не свалится, а, увидев крапиву, заблаговременно ее обойти.

Теперь оставалось самое главное: приманить Злыдню. Медвежата развели костер и сели рядом, наслаждаясь его теплом. Филипп Потапыч ушел к себе в дом и долго рылся там в своей кладовке. Наконец он вернулся, держа в руках какую-то невзрачную засушенную травку темно-фиолетового цвета.

- Вот, - сказал он, - это фивеольс, трава, которую многие ведьмы добавляют в свои зелья. Найти ее очень трудно, потому что она цветет только один день в году, восьмого февраля. Да, не удивляйтесь, именно зимой. В это время все засыпано снегом и, найти ее почти невозможно, лопатой можно махать до посинения, а все без толку. Так что у ведьм и колдуний она на вес золота. Сейчас мы бросим ее в огонь, и он поменяет цвет – станет на время фиолетовым. Надеюсь, Злыдня успеет заметить его до того, как действие травы кончится. Тогда она точно прилетит, и мы заманим ее в яму.- С этими словами он кинул веточку в огонь. Цвет костра тут же стал насыщенно фиолетовым, огонь замерцал и поднялся над лесом тонкой линией, небо осветилось.

Через десять минут послышался свист, и что-то темное пролетело над ними и скрылось невдалеке. Медвежата сидели у костра настороженно нахохлившиеся и боялись. Филипп Потапыч успел спрятаться с другой стороны ямы в огромном малиннике. Видно его не было, слышно тоже. Внезапно, из леса появилась Злыдня и громко захохотала при виде медвежат.

-Кто это тут сидит такой маленький да хорошенький? – подозрительно добрым голосом произнесла она. – Что это вы тут одни делаете, медвежатки? Это вы баловались с фивеольсом?

Матиус и Матильда повернулись в ее сторону и одновременно произнесли:

-Греемся. Мы заблудились и не можем найти дорогу домой, а еще мы замерзли и развели костер, - они испуганно потупились. – А про фивеольс мы не знаем ничего.

- Ничего, я вам помогу, - засюсюкала Злыдня, - я вас обогрею, подогрею, разогрею…э-э-э…пойдемте-ка ко мне в гости. – С этими словами она сделала шаг вперед и…провалилась в яму. Пытаясь ухватиться за что-то в полете, она коснулась рукой куста крапивы и, с ужасающим криком рухнула вниз.

Матиус, Матильда и Филипп Потапыч подошли к яме и осторожно заглянули вниз. Злыдня сидела на земле и дула на обожженную крапивой руку.

- Ну что уставились, - с ненавистью прошипела она, - я до вас еще доберусь! А ну, вытаскивайте меня отсюда, а то хуже будет!

- Нет уж, - в один голос ответили наши друзья, - посиди пока там.

Кувра в это время сидела на ближайшем дубе и смотрела на происходящее своим красным глазом.

- Да, - каркнула она,- не думала, что доживу до того момента, когда увижу, что Злыдня попадет в переделку. – И она надолго замолчала, что-то обдумывая.

Колдунья знала много всяких страшных заклятий, но в данной ситуации они ей совсем не подходили. Летать она могла только в ступе или на метле, а так, сама по себе – нет. Она, конечно, могла наслать на них что-нибудь страшное, но кто тогда вытащит ее из ямы?

- Эй, мелюзга, - крикнула она из ямы,- если вы вытащите меня отсюда, то я отпущу девочку Машу, а иначе ей не поздоровится!

- А мы Машу и сами спасем, - ответили медвежата, - там сейчас наши друзья и Маша, скорее всего, уже на свободе.

Злыдня только зубами от ярости заскрипела.

- Ну, погодите, - крикнула она громко, - я вам еще покажу! Между прочим, миленькие мишутки, это я разлучила вас с вашими родителями и наказала их за то, что они пытались помешать мне в моих планах. Так что и до вас я тоже доберусь!

- Что ты знаешь о наших родителях, - тут же всунулись в яму мишки, - где они?

- Выпустите, расскажу! – ехидно улыбнулась Злыдня. И даже карту нарисую.

Медвежата беспомощно посмотрели на Филиппа Потапыча. Тот задумчиво почесал левое ухо и произнес:

- Ладно, отпустим мы тебя, если ты все честно расскажешь о родителях Матиуса и Матильды, но еще, у меня есть одно условие. Или останешься в яме еще надолго.