Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

«На колокольню церкви Санкт-Альбани взбирался монах, молодой, красивый, но задумчивый, задумчивее всех... Он смотрел в слуховое оконце на реку Оденсе, русло которой было тогда куда шире, на болото, бывшее тогда озерцом, и на зеленый Монастырский холм. Там возвышался Девичий монастырь; в келье одной монахини светился огонек... Он знавал ее когда-то!.. И сердце его билось сильнее при воспоминании о ней!.. Бом-бом!»

Так вот о чем звонит колокол.

«Подымался на колокольню и слабоумный послушник настоятеля. Я мог бы разбить ему лоб своим тяжелым медным краем: он садился как раз подо мною, да еще в то время, когда я раскачивался и звонил. Бедняк колотил двумя палочками по полу, словно играл на цитре, и пел: «Теперь я могу петь громко о том, о чем не смею и шептать, петь обо всем, что скрыто за тридевятью замками!.. Холодно, сыро!.. Крысы пожирают их заживо!.. Никто не знает о том, никто не слышит – даже теперь, – колокол гудит: бом-бом!»

«Жил-был король, звали его Кнудом. Он низко кланялся и епископам и монахам, но, когда стал теснить ютландцев тяжелыми поборами, они взялись за оружие и прогнали его, как дикого зверя. Он укрылся в церкви, запер ворота и двери. Разъяренная толпа обложила церковь; я слышал ее рев; вороны и галки совсем перепугались и в смятении то взлетали на колокольню, то улетали прочь, таращились на толпу, заглядывали в окна церкви и громко вопили о том, что видели. Король Кнуд лежал распростертый перед алтарем и молился; братья его, Эрик и Бенедикт, стояли возле него с обнаженными мечами, готовясь защищать короля; но вероломный слуга Блаке предал своего господина.

Толпа узнала, где находится король, и в окно был пущен камень, убивший его на месте... То-то ревела и выла дикая толпа, птицы кричали, а я гудел, а я пел: бом-бом-бом!»

Церковный колокол висит высоко, видит далеко! Его навещают птицы, и он понимает их язык! Посещает его и ветер, врываясь в слуховые окна, во все отверстия и щели, а ветер знает обо всем от воздуха, – воздух же есть всюду, где есть жизнь, проникает даже в легкие человека и воспринимает каждый звук, каждое слово, каждый вздох!.. Воздух знает обо всем, ветер рассказывает, колокол внимает ему и звонит на весь мир: бом-бом-бом!..

«Но уж слишком много приходилось мне слушать и узнавать, сил не хватало звонить обо всем! Я устал, отяжелел, и балка обломилась, а я полетел по сияющему воздуху прямо в глубину реки, где живет водяной! Он одинок, и вот я рассказываю ему из года в год о том, что слышал и видел: бом-бом-бом!»

Так вот какой звон раздается из колокольного омута реки Оденсе, – я слышал об этом от бабушки.

А школьный учитель наш говорит: «Какой там может звонить колокол? Никакого там нет колокола! Нет а водяного – водяных совсем нет!» Когда же слышится веселый звон церковных колоколов, он говорит, что это звучат, собственно, не колокола, а воздух; воздух производит звук.

То жe ведь говорила и бабушка со слов церковного колокола; в этом учитель сошелся с нею, значит, это так и есть.

«Гляди в оба и на себя оглядывайся!» – говорят и бабушка и учитель.

Да, воздух знает обо всем! Он и вокруг нас и в нас, он оглашает все наши мысли, все наши деяния и будет разносить их куда дольше, чем колокол, что лежит в глуби реки у водяного. Воздух разглашает все в небесной глуби, и звуки уносятся выше, дальше, бесконечно далеко, пока не дойдут до небесных колоколов и те, в свою очередь, не зазвонят: бом-бом-бом!

Г. Х. Андерсен

Колосок

Жили-были два мышонка, Круть и Верть, да петушок Голосистое Горлышко. Мышата только и знали, что пели да плясали, крутились да вертелись. А петушок чуть свет поднимался, сперва всех песней будил, а потом принимался за работу.

Вот однажды подметал петушок двор и видит на земле пшеничный колосок.

- Круть, Верть, - позвал петушок, - глядите, что я нашёл!

Прибежали мышата и говорят:

- Нужно его обмолотить.

- А кто будет молотить? - спросил петушок.

- Только не я!-закричал один.

- Только не я!-закричал другой.

- Ладно,-сказал петушок, - я обмолочу.

И принялся за работу. А мышата стали играть в лапту.

Кончил петушок молотить и крикнул:

- Эй, Круть, эй, Верть, глядите, сколько я зерна намолотил!

Прибежали мышата и запищали в один голос:

- Теперь нужно зерно на мельницу нести, муки намолоть!

- А кто понесёт? - спросил петушок.

- Только не я!-закричал Круть.

- Только не я!- закричал Верть.

- Ладно,-сказал петушок, - я снесу зерно на мельницу.

Взвалил себе на плечи мешок и пошёл. А мышата тем временем затеяли чехарду. Друг через друга прыгают, веселятся.

Вернулся петушок с мельницы, опять зовёт мышат:

- Сюда, Круть, сюда. Верть! Я муку принёс.

Прибежали мышата, смотрят, не нахвалятся:

- Ай да петушок! Ай да молодец! Теперь нужно тесто замесить да пироги печь.

- Кто будет месить? - спросил петушок. А мышата опять своё.

- Только не я!-запищал Круть.

- Только не я!-запищал Верть.

Подумал, подумал петушок и говорит:

- Видно, мне придётся.

Замесил он тесто, натаскал дров, затопил печь. А как печь истопилась, посадил в неё пироги. Мышата тоже времени не теряют: песни поют, пляшут. Испеклись пироги, петушок их вынул, выложил на стол, а мышата тут как тут. И звать их не пришлось.

- Ох и проголодался я! - пищит Круть.

- Ох и есть хочется! - пищит Верть.

И за стол сели.

А петушок им говорит:

- Подождите, подождите! Вы мне сперва скажите, кто нашёл колосок.

- Ты нашёл! - громко закричали мышата.

- А кто колосок обмолотил? - снова спросил петушок.

- Ты обмолотил! - потише сказали оба.

- А кто зерно на мельницу носил?

- Тоже ты, - совсем тихо ответили Круть и Верть.

- А тесто кто месил? Дрова носил? Печь топил? Пироги кто пёк?

- Всё ты. Всё ты, - чуть слышно пропищали мышата.

- А вы что делали?

Что сказать в ответ? И сказать нечего. Стали Круть и Верть вылезать из-за стола, а петушок их не удерживает. Не за что таких лодырей и лентяев пирогами угощать.

Украинская народная сказка

Колыбельная

Когда солнце уходит за горизонт, и на уставшую за день землю спускается ночь, все мамы и папы укладывают своих детишек спать и поют им колыбельные песенки.

Мама-курица в курятнике собирает под крылья маленьких желторотых цыплят и согревает их своим теплом. Птицы в гнездышках баюкают крохотных птенчиков. Белка в дупле укладывает спать неугомонных бельчат. Вот и мышата в норке уткнулись своими носиками в маму, согрелись и засыпают. Медвежата в берлоге улеглись возле мамочки-медведицы и сопят носиками. Котятки прижались к мамочке-кошечке и слушают ее нежную песенку- мурлыкалку, закрыв глазки.

Постепенно все стихло, и все уснули. Уснули дети, уснули их мамы и папы. Только Месяц в небе не спит. Он посылает на землю блестящие серебряные колокольчики. И тогда на уснувшей земле раздаются очень тихие нежные и ласковые звуки :

-Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь, дзинь-дзинь.

Эта колыбельная песенка папы-Месяца предназначена любимой доченьке Звездочке, которая укрывшись лепестками больших цветов и поблескивая яркими бочками, засыпает на лесной полянке. А утром, эта Звездочка, как самая ранняя птичка, вспорхнет и улетит высоко в небо, чтобы летать и летать там до самого вечера. Вечером же, усталая, она вновь уляжется на цветочной полянке, и уснет до утра под колыбельную песенку своего папы-Месяца:

- Баю- бай, баю-бай,

Спи , малышка, засыпай!

Скоро вырастешь большой

Лучезарною Звездой.

Комар и конь

Конь пасся в поле, прилетел к нему комар. Конь его не заметил, и тогда комар спросил:

— Не видишь, конь, это я прилетел?

— Теперь вижу, — говорит конь.

Начал комар коня разглядывать — на хвост посмотрел, на спину, ни копыта, на шею и на оба уха по очереди. Посмотрел и головой комариной покачал: